В Лондоне все друг у друга переспрашивают
Постоянно.
Даже англичане у англичан. Столько вокруг акцентов и вариаций английского, что ухо уже не знает, под что подстраиваться.
Завтра я проснусь, влезу в костюм, шарф и пальто, сонно побреду по промерзшим уже тротуарным плитам, мимо закрытой еще моей парикмахерской, мимо открытого уже кафе псевдоитальянцев (они спят когда-нибудь вообще?), в которое псевдоитальянцы с гиканьем уже будут разгружать свой минивэн с продуктами и бодро тащить пластиковые баулы на кухню. Мимо них я дотопаю до остановки возле «Польского Склепа», где на крыльце постоянно мрачно курит высокая блондинистая тетя в черном. На остановке будет три-четыре человека. Через 6 минут, по расписанию, из утренней дымки выпрыгнет автобус, пролетит мимо, обдавая ожидающих ветром от угрожающе вынесенного зеркала заднего вида, и резко затормозит, как конь перед своей тенью, опасно качнувшись обоими своими этажами. Три-четыре человека поиграют в игру «нет, только после вас», по-быстрому друг другу с удовольствием проиграют (проиграть в этой игре - это пройти первым), и поскорее залезут в теплый салон, бибикнув на входе транспортной картой об желтый датчик.
(Датчик установлен так, что прикладывая к нему карту, ты невольно сталкиваешься глазами с водителем. Поэтому невольно киваешь ему. Он кивает в ответ)
Автобус начнет движение, когда я успею подняться только на вторую ступеньку лестницы на второй этаж. Проклиная в душе аборигенов, которые никак не расстанутся с привычками Великой Морской Державы, крепко цепляясь за оба поручня, как в шторм, продолжу продвигаться наверх, парируя - разгон, удар по тормозам через две секунды, потому что там лежачий полицейский и пешеходный переход, опять разгон, опять удар по тормозам еще через три секунды, потому что там поворот, вход в поворот (застигает почти наверху, поэтому нужно быть готовым парировать еще и центробежную силу, которая норовит красиво, как бумеранг, с подкрутом выкинуть тебя с лесенки на середину верхнего салона), снова разгон - и этот разгон уже бросит меня на спинку свободного сиденья. Все. Можно сидеть и смотреть сверху вниз на пустырь с дачами (реальный у нас тут пустырь с огородами, покосившимися будками, и чуть ли не грядками с картошкой. Хороший такой пустырь, Ан-2 точно сядет. А то и Ан-74 в умелых руках), потом на улицу, на которой, между прочим, полвека назад собрали первый в истории комбик «Маршалл», потом на местный торговый центр, на другие автобусы, и потом так же, как в шторм, пробираться обратно, чтобы откатом от последнего торможения выбросило с нижней ступеньки аккурат на площадку перед открывающейся дверью выхода.
Дальше, кутаясь в пальто, с интернационально по-буднично-утреннему целеустремленной толпой пройду по обочине парка мимо странного углового паба, где всегда сидят только поляки и часто тянет травой (По утрам. Какая-то уже невыносимая эклектика) и спущусь в метро.
Метро у нас открытое. Почти местный такой вокзальчик - два пути наша ветка, два пути другая наша ветка, и еще четыре - электрички, в том числе в Хитроу и дальше. В начале платформы - костовский киоск, из которого безумно вкусно пахнет капучином или уж не знаю чем, потому что сам-то капучино у них... но завтра, конечно, я опять попадусь на эту удочку. В общем, в обнимку с картонным стаканчиком (кстати, это только в Лондоне посыпают капучино сверху шоколадом, а не корицей?) я пройду вдоль всего поезда и сяду в почти пустой один из дальних вагонов. Поезд еще будет стоять выключенным какое-то время (конечная же), возможно, по нему даже пройдут специальные люди, собирая разбросанные и уже прочитанные бесплатные газеты и упаковки, и нужно будет успеть им сказать, что мой кофе я еще не дочитал, поэтому убирать его не надо (потому что часто я ставлю кофе на подоконник вагона, чтобы хватило рук на снять пальто и достать из рюкзака книжку, именно в этот момент они и входят).
Потом в вагон зайдет еще кто-нибудь. В открытые двери будет тянуть холодный сквозняк, и контрастировать с горячими стенками стаканчика. А потом мы поедем, и несколько остановок еще будут на поверхности, и поезд будет то потерянно идти какими-то сюрреалистическими пустынными долинами для гольфа, то чуть ли не проезжать по кухням отдельных домиков, выросших прямо у путей. В противоположную сторону будут плыть на посадку лайнеры, а у меня в голове будет звучать песня.
Исполняет автор (он же в оригинальной версии, если что).
Когда я его нашел, то вспомнилась мне еще одна песня с таким же эпитетом в названии.
И вот в сопутствующих линках наткнулся на офигенно жгущее соитие музыкального, смыслового и видео ряда. Кстати, ну вот ни разу не про политику.
PS А вечером я приду домой, и буду смотреть ролики с английской речью.
Посмотрим?
UPD Парень не промах пообнимаццо - а с кем это он - какая песня!
Даже англичане у англичан. Столько вокруг акцентов и вариаций английского, что ухо уже не знает, под что подстраиваться.
Завтра я проснусь, влезу в костюм, шарф и пальто, сонно побреду по промерзшим уже тротуарным плитам, мимо закрытой еще моей парикмахерской, мимо открытого уже кафе псевдоитальянцев (они спят когда-нибудь вообще?), в которое псевдоитальянцы с гиканьем уже будут разгружать свой минивэн с продуктами и бодро тащить пластиковые баулы на кухню. Мимо них я дотопаю до остановки возле «Польского Склепа», где на крыльце постоянно мрачно курит высокая блондинистая тетя в черном. На остановке будет три-четыре человека. Через 6 минут, по расписанию, из утренней дымки выпрыгнет автобус, пролетит мимо, обдавая ожидающих ветром от угрожающе вынесенного зеркала заднего вида, и резко затормозит, как конь перед своей тенью, опасно качнувшись обоими своими этажами. Три-четыре человека поиграют в игру «нет, только после вас», по-быстрому друг другу с удовольствием проиграют (проиграть в этой игре - это пройти первым), и поскорее залезут в теплый салон, бибикнув на входе транспортной картой об желтый датчик.
(Датчик установлен так, что прикладывая к нему карту, ты невольно сталкиваешься глазами с водителем. Поэтому невольно киваешь ему. Он кивает в ответ)
Автобус начнет движение, когда я успею подняться только на вторую ступеньку лестницы на второй этаж. Проклиная в душе аборигенов, которые никак не расстанутся с привычками Великой Морской Державы, крепко цепляясь за оба поручня, как в шторм, продолжу продвигаться наверх, парируя - разгон, удар по тормозам через две секунды, потому что там лежачий полицейский и пешеходный переход, опять разгон, опять удар по тормозам еще через три секунды, потому что там поворот, вход в поворот (застигает почти наверху, поэтому нужно быть готовым парировать еще и центробежную силу, которая норовит красиво, как бумеранг, с подкрутом выкинуть тебя с лесенки на середину верхнего салона), снова разгон - и этот разгон уже бросит меня на спинку свободного сиденья. Все. Можно сидеть и смотреть сверху вниз на пустырь с дачами (реальный у нас тут пустырь с огородами, покосившимися будками, и чуть ли не грядками с картошкой. Хороший такой пустырь, Ан-2 точно сядет. А то и Ан-74 в умелых руках), потом на улицу, на которой, между прочим, полвека назад собрали первый в истории комбик «Маршалл», потом на местный торговый центр, на другие автобусы, и потом так же, как в шторм, пробираться обратно, чтобы откатом от последнего торможения выбросило с нижней ступеньки аккурат на площадку перед открывающейся дверью выхода.
Дальше, кутаясь в пальто, с интернационально по-буднично-утреннему целеустремленной толпой пройду по обочине парка мимо странного углового паба, где всегда сидят только поляки и часто тянет травой (По утрам. Какая-то уже невыносимая эклектика) и спущусь в метро.
Метро у нас открытое. Почти местный такой вокзальчик - два пути наша ветка, два пути другая наша ветка, и еще четыре - электрички, в том числе в Хитроу и дальше. В начале платформы - костовский киоск, из которого безумно вкусно пахнет капучином или уж не знаю чем, потому что сам-то капучино у них... но завтра, конечно, я опять попадусь на эту удочку. В общем, в обнимку с картонным стаканчиком (кстати, это только в Лондоне посыпают капучино сверху шоколадом, а не корицей?) я пройду вдоль всего поезда и сяду в почти пустой один из дальних вагонов. Поезд еще будет стоять выключенным какое-то время (конечная же), возможно, по нему даже пройдут специальные люди, собирая разбросанные и уже прочитанные бесплатные газеты и упаковки, и нужно будет успеть им сказать, что мой кофе я еще не дочитал, поэтому убирать его не надо (потому что часто я ставлю кофе на подоконник вагона, чтобы хватило рук на снять пальто и достать из рюкзака книжку, именно в этот момент они и входят).
Потом в вагон зайдет еще кто-нибудь. В открытые двери будет тянуть холодный сквозняк, и контрастировать с горячими стенками стаканчика. А потом мы поедем, и несколько остановок еще будут на поверхности, и поезд будет то потерянно идти какими-то сюрреалистическими пустынными долинами для гольфа, то чуть ли не проезжать по кухням отдельных домиков, выросших прямо у путей. В противоположную сторону будут плыть на посадку лайнеры, а у меня в голове будет звучать песня.
Исполняет автор (он же в оригинальной версии, если что).
Когда я его нашел, то вспомнилась мне еще одна песня с таким же эпитетом в названии.
И вот в сопутствующих линках наткнулся на офигенно жгущее соитие музыкального, смыслового и видео ряда. Кстати, ну вот ни разу не про политику.
PS А вечером я приду домой, и буду смотреть ролики с английской речью.
Посмотрим?
UPD Парень не промах пообнимаццо - а с кем это он - какая песня!