(no subject)
Есть такой внутренний источник, который не отыщешь в крайностях. Когда все вокруг сияет солнцем, горит огнем, сочится мраком - его не услышишь, и даже летнее всепоглощающее тепло - это совсем другое. Когда солнце заходит, радость уходит вместе с ним.
Но вот я иду по вечернему городу и думаю - мне ведь, в сущности, неплохо живется. Да, многие живут лучше, ярче, интенсивнее. Некоторые - несоизмеримо. Но зато все неурядицы, все без исключения, ну никак нельзя назвать настоящими бедами. И умаленные этим осознанием, они отступают, перестают нависать тучами и становятся просто придорожными тенями. Даже несмотря на то, что у меня нет поводов для большого счастья. Ни одного, ни другого, ни третьего.
В такие времена начинаешь видеть радость в малом. Сложить один и два на хитром языке, исписав пол-листа бумаги, и хохотнуть от того, что ты только что сделал и каким образом. Разбежаться в сентябрьский пруд и выскочить на берег, разом сбросив усталость. Это офигительно. Но сейчас, надо сказать, и маленькое тоже заглядывает нечасто. Днем оно есть, вечером уже нет, а послезавтра и вспомнишь, только вспоминая.
А ведь без радости никак нельзя. И тогда вдруг получается извлекать ее совсем из ничего.
"Трудно и сложно? Еще бы. Но зато интересно! Приведет ли это все к чему-нибудь? Ну, этого никто не обещал, зато азартно!" Это все мысли, не имевшие к тому дню никакого отношения.
Я иду дальше, по ночному городу, промокающему под дождем, блестящему черным асфальтом, усеянному листьями, в голове крутятся обрывки песен и картинки, башни, леса, формулы, лица. А внутри тепло. Оно прибывает, крепнет, понемногу разливается по рукам и даже по замерзшим пальцам. Я замечаю это и думаю...
Отчего мне хорошо? Ни от чего. Просто.
Но вот я иду по вечернему городу и думаю - мне ведь, в сущности, неплохо живется. Да, многие живут лучше, ярче, интенсивнее. Некоторые - несоизмеримо. Но зато все неурядицы, все без исключения, ну никак нельзя назвать настоящими бедами. И умаленные этим осознанием, они отступают, перестают нависать тучами и становятся просто придорожными тенями. Даже несмотря на то, что у меня нет поводов для большого счастья. Ни одного, ни другого, ни третьего.
В такие времена начинаешь видеть радость в малом. Сложить один и два на хитром языке, исписав пол-листа бумаги, и хохотнуть от того, что ты только что сделал и каким образом. Разбежаться в сентябрьский пруд и выскочить на берег, разом сбросив усталость. Это офигительно. Но сейчас, надо сказать, и маленькое тоже заглядывает нечасто. Днем оно есть, вечером уже нет, а послезавтра и вспомнишь, только вспоминая.
А ведь без радости никак нельзя. И тогда вдруг получается извлекать ее совсем из ничего.
"Трудно и сложно? Еще бы. Но зато интересно! Приведет ли это все к чему-нибудь? Ну, этого никто не обещал, зато азартно!" Это все мысли, не имевшие к тому дню никакого отношения.
Я иду дальше, по ночному городу, промокающему под дождем, блестящему черным асфальтом, усеянному листьями, в голове крутятся обрывки песен и картинки, башни, леса, формулы, лица. А внутри тепло. Оно прибывает, крепнет, понемногу разливается по рукам и даже по замерзшим пальцам. Я замечаю это и думаю...
Отчего мне хорошо? Ни от чего. Просто.