Ричард Йейтс - «Дорога перемен»
«Дорога перемен» - роман про молодую супружескую пару, столкнувшуюся с кризисом отношений. Если говорить про возрастную аудиторию, которой можно порекомендовать эту книгу, то скорее всего, это аналогично женатые люди, близкие по возрасту к героям. Совсем юных и свободных читателей книга может просто отвратить от семейной жизни и окунуть в чувство безысходности. Более взрослые читатели критичнее посмотрят на происходящее в романе, зная, что это не норма, и, во-первых, как писал Толстой, все несчастные семьи несчастны по-своему, а, во-вторых, мы не обязаны идти их путем, повторяя их ошибки. Безусловно, «Дорога перемен» - это такая вещь, которую будешь оценивать, исходя не столько из написанного, сколько по своему жизненному опыту, плюс, перенося события романа на реалий нашей современной жизни (хотя время действия - середина 50-х годов XX века). Я напишу, как я вижу и оцениваю эту ситуацию (причем постараюсь охватить всю карусель противоречивых эмоций, вызываемых «Дорогой перемен») и, я уверена, у тех, кто прочтет мой отзыв может быть вообще радикально иной взгляд на книгу. Как художественное произведение, это явно сильная книга, в которой при минимуме выразительных средств языка, простыми словами и короткими диалогами передана та самая «безысходная пустота», которая гложет героев.
Итак, какими я вижу героев. Для начала, выделю Эйприл, ведь именной ей, молодой домохозяйке и матери двух дошкольников, отведено в романе больше места, чем ее мужу Фрэнку. Выбирая цитату Йейтса, я охарактеризую Эйприл, как «хренову нигилистку», которая опошляет семейную жизнь, родительство, поиски подходящего занятия для себя и мужа - словом, все. Знаете, она мне напомнила Катю Булавину из «Хождения по мукам». Катя - тоже вылитая хренова нигилистка и даже ровно так же, как и Эйприл, она бежит от безысходной пустоты своей жизни в тот самый Париж, про который пол-книги (и фильма) чешет языком Эйприл. Как и Эйприл, Катя Булавина находит способ, как наиболее грязно и бессмысленно изменить мужу и довести его до потери мужского начала, смысла жизни и рассудка (просто в те времена психоаналитики были распространены намного меньше, чем в Америке 1955г., поэтому супруг Кати подался на Первую Мировую, где и сложил голову). Очень показательно, кстати, что, овдовев, Катя сошлась с намного более жестким, чем ее первый муж, военным, который ее унижал, бросил во время гражданской войны одну среди врагов без средств к существованию, орал на нее и т.д. и т.п. - но Катя его любила и боготворила. И вообще ни капли на него не обиделась и с восторгом приняла обратно.
Таким женщинам, как Эйприл и Катя Булавина, не подходят такие мужчины, как Фрэнк или первый муж-адвокат, которые молча глотают и терпят от жен истерики и постоянный вынос мозга. Понимание, сочувствие и жалость к их метаниям не помогают, а, наоборот, заставляют хаос в семье выйти на новый уровень. Зато, как видно из книги Толстого, равнодушие и жестокость таких женщин очень отрезвляют. Не подумайте, я против отношений по типу жертва-абьюзер. Я пишу о том, что подсознательно или даже очень явно такая женщина, как Эйприл, хочет видеть рядом сильного мужчину, который ее «заземлит». Слабый, неопределившийся мужчина рядом - это источник постоянного беспокойства и зудежа в разных местах, от половых органов до мозга, который начинает генерировать безрассудные идеи (проект Эйприл про переезд всей семьей в Париж).
Впрочем, предыдущие два абзаца, - это вершина айсберга. На происходящее с Эйприл можно посмотреть вообще под другим углом. В книге не раз упоминается психоанализ. С точки зрения психоанализа, Эйприл - интересный пациент. В детстве оба родителя от нее отвернулись, она всю жизнь стремилась к принятию. Показателен эпизод про провал любительского спектакля, где у Эйприл была главная роль. Остальные артисты-непрофессионалы плюнули и растерли, а для Эйприл неудача стала большим горем и поводом выплеснуть негатив на мужа. Потому что ее снова не приняли. У человека пограничное состояние психики, ее мотает, как маятник, и что угодно может вывести Эйприл из состояния спокойствия. Любой искры достаточно, чтобы она потеряла берега и наговорила в ссоре непоправимых слов, после которых брак уже трещит по швам.
С другой стороны, на Эйприл можно посмотреть, как на жертву принятой в те годы в обществе морали. Как ни крути, Эйприл получила неплохое для того времени образование, она могла быть актрисой или одна уехать в Европу или делать что угодно в поисках себя, но, как все приличные девушки, она вышла замуж и стала домохозяйкой. Мало того, что она стиснута рамками этой роли, ее к тому же воспринимают, как функцию (матка на двух ногах без права выбора). Общество буквально лезет к ней в трусы, решая будет ли она рожать или может прервать нежелательную беременность. То, что Эйприл не рада третьей беременности и не хочет рожать, ее муж Фрэнк оценивает, как неестественную для брака проблему: его жена не хочет вынашивать его ребенка. Как будто сложно только выносить, хотя и это, если хоть немного подумать, требует от женщины огромного ресурса. Обзаведясь третьим ребенком, Эйприл еще прочнее уйдет в 3-К (киндер-кирхе-кюхе) и будет иметь еще меньше времени и возможности что-то сделать для себя. Сама Эйприл считает, что она не только общественная роль, но и молодая женщина со своими интересами и желаниями, но обществу и ее конкретному мужу на них чхать. Ее дело - быть милой и вести дом и воспитывать детей. Запрет абортов в те годы часто приводил к трагическим последствиям. История Эйприл - это только один вымышленный эпизод, а сколько было реальной боли и безысходности для женщин, когда они не могли контролировать рождаемость и не имели шансов выйти из дома и начать заниматься каким-то своим делом вне стен кухни и детской. Сравните с тем, что сейчас происходит в российском обществе, со всеми этими предложениями РПЦ по проблеме абортов и проч.
Эйприл - на самом деле сложный персонаж. Если порыться в ней, то можно пробудить в себе сочувствие к ней, но, когда читаешь или смотришь экранизацию, на поверхности, по правде говоря, другие эмоции. Она очень раздражает. На ее фоне Фрэнк получает больше читательской симпатии, чем этот герой заслуживает (после своих неадекватных поступков). Если пристально не всматриваться, то Эйприл активнее нарушает устои, нежели ее муж Фрэнк. Фрэнк лучше внешне справляется со своей ролью: он ходит на работу и содержит семью и не отнекивается от этой функции, которую ему определяет общество. А Эйприл от своей функции (описанной выше) хочет отбояриться. Чисто на поверхности, Эйприл - это череда закидонов. Мы видим, что формально у нее неплохое положение: двое здоровых детей, работающий муж, ипотечный дом, достаточно денег на хозяйство и на развлечения. С другой стороны, хотя Эйприл с мужем как будто в одной лодке, на самом деле, их положение совсем разное.
Для начала, у Фрэнка есть личное время: пока он едет на работу и обратно, она может побыть один (у его жены нет времени на себя). На работе Фрэнк не перетруждается (сравните с обязанностями домохозяйки по дому, ведь быт на 100% на ней, а еще 100% дети). Пока Эйприл несет свое провинциальное бремя милой домохозяйки, ее муж весело в городе путается с машинисткой из своей же конторы. При этом книга написана так, и фильм снят так, как будто именно персонаж Эйприл раскачивает семейную лодку, а ее муж - в белом пальто. Ну а как иначе? У Фрэнка есть ОТДЫХ, у него есть возможность восстановиться, уже только поэтому он более уравновешенно себя ведет, хотя на самом деле в сценах их ссор Фрэнк точно так же теряет берега и орет непоправимое (несмотря на все преимущества отдыха, которыми его несправедливо наделил тогдашний жизненный уклад). Т.к. Фрэнк отдыхает и восстанавливается и все равно он не в адеквате, а от его заторканной жены почему-то ожидают покой и умиротворенность? А? Каково?
Для контраста автор описывает другую семейную пару, живущую по соседству с главными героями. Там четверо детей, точно так же муж-добытчик и жена-домохозяйка. С виду, у соседей все хорошо: мир в доме и благоденствие. Никто не орет в истерике, сплошные «рыбы»-«цыпы»-«дорогуши». Милли, мать семейства, не вякает против своей роли хранительницы очага, ее муж тоже стабильный и нескандальный, в отличие от Фрэнка. Эти двое (соседи) живут в рамках того, что ожидает от них общество, и либо действительно порой получают удовольствие, либо решили не смотреть в лицо «безысходной пустоте», которая так потрепала семейную жизнь Эйприл и Фрэнка. Как и у любой пары, у соседей есть свои неурядицы и то, что раздражает в супруге (а это неизбежно при постоянном совместном проживании двух людей с разными вкусами, взглядами и т.д.), но они идут вперед выбранным курсом, внешне без драм. Хотя драмы-то есть. Муж в той семье смотрит на свою супругу, мать четырех его сыновей, и про себя охреневает, не может вспомнить, что его сподвигло жениться на этой мелкой болтливой необразованной тетке. Но продолжает улыбаться.
Вот, кстати, оцените иронию. Фрэнк изменяет Эйприл, но - условно - в его оправдание мы можем сказать, что Эйприл же вынесла ему мозг, ведь так? Типа мужик искал утешение. В семье соседей Милли буквально приносила своему добытчику и повелителю тапочки в зубах и - та-дам! - он ей точно так же пошло и оскорбительно изменил в реальности и постоянно изменял в своих фантазиях. Это как бы намекает, что поведение жены очень мало влияет на верность/неверность мужа (и наоборот). Читая про соседей, я вспоминаю все те отзывы на «Дорогу перемен», в которых читатели и зрители фильма говорят о беспросветности этого романа и его экранизации. Что бы ты ни делал, как бы ни рвал жопу в семье ради общего благополучия, жизнь - все равно боль. И да, и нет. Мне мой муж посоветовал взглянуть на происходящее с такой точки зрения: многие даже сейчас, спустя 65 лет от событий книги, мечтали бы жить так, как Эйприл или их соседи. Фигли плохо иметь дом в пригороде, кучу детей и деньги на все это? Аналогично, у многих из нас сейчас такие жизни, которым позавидовали бы тысячи и миллионы людей (уверена, у тех, кто читает эти строки, есть жилье какое-никакое, работа, еда три раза в день, теплая постель и даже отпуска на море). Но мы не можем с завистью отзываться о своей образе жизни, потому что мы в нем конкретно каждый день варимся, включая все отрицательные стороны, которые найдутся всегда. Так и Эйприл с Фрэнком не смотрели на прелести своей загородной благополучной жизни, как на что-то очень ценное и то, что стоит лелеять и работать над сохранением этой ценности. Даже если говорить сугубо о материальной стороне дела, не вдаваясь в тему воспитания детей и в то, что быть родителями - это тоже нехилая ценность и достижение. Нет, вместо того чтобы наслаждаться друг другом и своим забубенным даже спустя 65 лет образом жизни, эти двое страдали.
Возвращаясь к психоанализу. Главные герои книги могли себе ПОЗВОЛИТЬ быть несчастными и истерить. Психоанализ не даром стал модным и доступным таким представителям среднего класса, как они. Психоанализ перестал быть роскошью, когда общий уровень жизни так сильно повысился, что жена обычного конторского служащего смогла осесть в пригороде домохозяйкой, не работать где-то по найму, не думать постоянно над тем, как платить за жилье и на что купить еды, а смогла быть настолько хорошо материально устроенной, что стала страдать психологически. Как говорится, у людей в войну депрессий не было. Депрессии могут себе позволить те, кто уже не бьется над тем, чтобы закрыть низ пирамиды Маслоу. Поэтому частично я считаю проблемы главных героев надуманными. Они просто могут себе позволить иметь эти проблемы.
Они разрешили себе нигилизм, потому что жизнь стала для них слишком легкой, а будущее слишком предсказуемым. Не будучи особо умными, образованными и тонко чувствующими людьми, они выдумали себе яркие, артистические личности, которые «надевали» в своем пригороде для общения с теми, кого считали обывателями, и так чесали свое эго, воображая, что они - Эйприл и Фрэнк - умнее и проницательнее, чем соседи. Они придумали себе, что их предсказуемая жизнь пары из пригорода им поперек горла, но у них не было никакого внутреннего стержня и наполнения, чтобы вытеснить провинциальную скуку. Почему-то они решили блистать в болоте, и это решение их сгубило. Они могли квакать в унисон со всем болотом, но им хотелось большего, но только вот ума и способностей на бОльшее у них не было. В этом смысле, книга - это что-то прямо чеховское: про маленького человека с несоразмерными масштабу его личности целями и самомнением.
Итак, какими я вижу героев. Для начала, выделю Эйприл, ведь именной ей, молодой домохозяйке и матери двух дошкольников, отведено в романе больше места, чем ее мужу Фрэнку. Выбирая цитату Йейтса, я охарактеризую Эйприл, как «хренову нигилистку», которая опошляет семейную жизнь, родительство, поиски подходящего занятия для себя и мужа - словом, все. Знаете, она мне напомнила Катю Булавину из «Хождения по мукам». Катя - тоже вылитая хренова нигилистка и даже ровно так же, как и Эйприл, она бежит от безысходной пустоты своей жизни в тот самый Париж, про который пол-книги (и фильма) чешет языком Эйприл. Как и Эйприл, Катя Булавина находит способ, как наиболее грязно и бессмысленно изменить мужу и довести его до потери мужского начала, смысла жизни и рассудка (просто в те времена психоаналитики были распространены намного меньше, чем в Америке 1955г., поэтому супруг Кати подался на Первую Мировую, где и сложил голову). Очень показательно, кстати, что, овдовев, Катя сошлась с намного более жестким, чем ее первый муж, военным, который ее унижал, бросил во время гражданской войны одну среди врагов без средств к существованию, орал на нее и т.д. и т.п. - но Катя его любила и боготворила. И вообще ни капли на него не обиделась и с восторгом приняла обратно.
Таким женщинам, как Эйприл и Катя Булавина, не подходят такие мужчины, как Фрэнк или первый муж-адвокат, которые молча глотают и терпят от жен истерики и постоянный вынос мозга. Понимание, сочувствие и жалость к их метаниям не помогают, а, наоборот, заставляют хаос в семье выйти на новый уровень. Зато, как видно из книги Толстого, равнодушие и жестокость таких женщин очень отрезвляют. Не подумайте, я против отношений по типу жертва-абьюзер. Я пишу о том, что подсознательно или даже очень явно такая женщина, как Эйприл, хочет видеть рядом сильного мужчину, который ее «заземлит». Слабый, неопределившийся мужчина рядом - это источник постоянного беспокойства и зудежа в разных местах, от половых органов до мозга, который начинает генерировать безрассудные идеи (проект Эйприл про переезд всей семьей в Париж).
Впрочем, предыдущие два абзаца, - это вершина айсберга. На происходящее с Эйприл можно посмотреть вообще под другим углом. В книге не раз упоминается психоанализ. С точки зрения психоанализа, Эйприл - интересный пациент. В детстве оба родителя от нее отвернулись, она всю жизнь стремилась к принятию. Показателен эпизод про провал любительского спектакля, где у Эйприл была главная роль. Остальные артисты-непрофессионалы плюнули и растерли, а для Эйприл неудача стала большим горем и поводом выплеснуть негатив на мужа. Потому что ее снова не приняли. У человека пограничное состояние психики, ее мотает, как маятник, и что угодно может вывести Эйприл из состояния спокойствия. Любой искры достаточно, чтобы она потеряла берега и наговорила в ссоре непоправимых слов, после которых брак уже трещит по швам.
С другой стороны, на Эйприл можно посмотреть, как на жертву принятой в те годы в обществе морали. Как ни крути, Эйприл получила неплохое для того времени образование, она могла быть актрисой или одна уехать в Европу или делать что угодно в поисках себя, но, как все приличные девушки, она вышла замуж и стала домохозяйкой. Мало того, что она стиснута рамками этой роли, ее к тому же воспринимают, как функцию (матка на двух ногах без права выбора). Общество буквально лезет к ней в трусы, решая будет ли она рожать или может прервать нежелательную беременность. То, что Эйприл не рада третьей беременности и не хочет рожать, ее муж Фрэнк оценивает, как неестественную для брака проблему: его жена не хочет вынашивать его ребенка. Как будто сложно только выносить, хотя и это, если хоть немного подумать, требует от женщины огромного ресурса. Обзаведясь третьим ребенком, Эйприл еще прочнее уйдет в 3-К (киндер-кирхе-кюхе) и будет иметь еще меньше времени и возможности что-то сделать для себя. Сама Эйприл считает, что она не только общественная роль, но и молодая женщина со своими интересами и желаниями, но обществу и ее конкретному мужу на них чхать. Ее дело - быть милой и вести дом и воспитывать детей. Запрет абортов в те годы часто приводил к трагическим последствиям. История Эйприл - это только один вымышленный эпизод, а сколько было реальной боли и безысходности для женщин, когда они не могли контролировать рождаемость и не имели шансов выйти из дома и начать заниматься каким-то своим делом вне стен кухни и детской. Сравните с тем, что сейчас происходит в российском обществе, со всеми этими предложениями РПЦ по проблеме абортов и проч.
Эйприл - на самом деле сложный персонаж. Если порыться в ней, то можно пробудить в себе сочувствие к ней, но, когда читаешь или смотришь экранизацию, на поверхности, по правде говоря, другие эмоции. Она очень раздражает. На ее фоне Фрэнк получает больше читательской симпатии, чем этот герой заслуживает (после своих неадекватных поступков). Если пристально не всматриваться, то Эйприл активнее нарушает устои, нежели ее муж Фрэнк. Фрэнк лучше внешне справляется со своей ролью: он ходит на работу и содержит семью и не отнекивается от этой функции, которую ему определяет общество. А Эйприл от своей функции (описанной выше) хочет отбояриться. Чисто на поверхности, Эйприл - это череда закидонов. Мы видим, что формально у нее неплохое положение: двое здоровых детей, работающий муж, ипотечный дом, достаточно денег на хозяйство и на развлечения. С другой стороны, хотя Эйприл с мужем как будто в одной лодке, на самом деле, их положение совсем разное.
Для начала, у Фрэнка есть личное время: пока он едет на работу и обратно, она может побыть один (у его жены нет времени на себя). На работе Фрэнк не перетруждается (сравните с обязанностями домохозяйки по дому, ведь быт на 100% на ней, а еще 100% дети). Пока Эйприл несет свое провинциальное бремя милой домохозяйки, ее муж весело в городе путается с машинисткой из своей же конторы. При этом книга написана так, и фильм снят так, как будто именно персонаж Эйприл раскачивает семейную лодку, а ее муж - в белом пальто. Ну а как иначе? У Фрэнка есть ОТДЫХ, у него есть возможность восстановиться, уже только поэтому он более уравновешенно себя ведет, хотя на самом деле в сценах их ссор Фрэнк точно так же теряет берега и орет непоправимое (несмотря на все преимущества отдыха, которыми его несправедливо наделил тогдашний жизненный уклад). Т.к. Фрэнк отдыхает и восстанавливается и все равно он не в адеквате, а от его заторканной жены почему-то ожидают покой и умиротворенность? А? Каково?
Для контраста автор описывает другую семейную пару, живущую по соседству с главными героями. Там четверо детей, точно так же муж-добытчик и жена-домохозяйка. С виду, у соседей все хорошо: мир в доме и благоденствие. Никто не орет в истерике, сплошные «рыбы»-«цыпы»-«дорогуши». Милли, мать семейства, не вякает против своей роли хранительницы очага, ее муж тоже стабильный и нескандальный, в отличие от Фрэнка. Эти двое (соседи) живут в рамках того, что ожидает от них общество, и либо действительно порой получают удовольствие, либо решили не смотреть в лицо «безысходной пустоте», которая так потрепала семейную жизнь Эйприл и Фрэнка. Как и у любой пары, у соседей есть свои неурядицы и то, что раздражает в супруге (а это неизбежно при постоянном совместном проживании двух людей с разными вкусами, взглядами и т.д.), но они идут вперед выбранным курсом, внешне без драм. Хотя драмы-то есть. Муж в той семье смотрит на свою супругу, мать четырех его сыновей, и про себя охреневает, не может вспомнить, что его сподвигло жениться на этой мелкой болтливой необразованной тетке. Но продолжает улыбаться.
Вот, кстати, оцените иронию. Фрэнк изменяет Эйприл, но - условно - в его оправдание мы можем сказать, что Эйприл же вынесла ему мозг, ведь так? Типа мужик искал утешение. В семье соседей Милли буквально приносила своему добытчику и повелителю тапочки в зубах и - та-дам! - он ей точно так же пошло и оскорбительно изменил в реальности и постоянно изменял в своих фантазиях. Это как бы намекает, что поведение жены очень мало влияет на верность/неверность мужа (и наоборот). Читая про соседей, я вспоминаю все те отзывы на «Дорогу перемен», в которых читатели и зрители фильма говорят о беспросветности этого романа и его экранизации. Что бы ты ни делал, как бы ни рвал жопу в семье ради общего благополучия, жизнь - все равно боль. И да, и нет. Мне мой муж посоветовал взглянуть на происходящее с такой точки зрения: многие даже сейчас, спустя 65 лет от событий книги, мечтали бы жить так, как Эйприл или их соседи. Фигли плохо иметь дом в пригороде, кучу детей и деньги на все это? Аналогично, у многих из нас сейчас такие жизни, которым позавидовали бы тысячи и миллионы людей (уверена, у тех, кто читает эти строки, есть жилье какое-никакое, работа, еда три раза в день, теплая постель и даже отпуска на море). Но мы не можем с завистью отзываться о своей образе жизни, потому что мы в нем конкретно каждый день варимся, включая все отрицательные стороны, которые найдутся всегда. Так и Эйприл с Фрэнком не смотрели на прелести своей загородной благополучной жизни, как на что-то очень ценное и то, что стоит лелеять и работать над сохранением этой ценности. Даже если говорить сугубо о материальной стороне дела, не вдаваясь в тему воспитания детей и в то, что быть родителями - это тоже нехилая ценность и достижение. Нет, вместо того чтобы наслаждаться друг другом и своим забубенным даже спустя 65 лет образом жизни, эти двое страдали.
Возвращаясь к психоанализу. Главные герои книги могли себе ПОЗВОЛИТЬ быть несчастными и истерить. Психоанализ не даром стал модным и доступным таким представителям среднего класса, как они. Психоанализ перестал быть роскошью, когда общий уровень жизни так сильно повысился, что жена обычного конторского служащего смогла осесть в пригороде домохозяйкой, не работать где-то по найму, не думать постоянно над тем, как платить за жилье и на что купить еды, а смогла быть настолько хорошо материально устроенной, что стала страдать психологически. Как говорится, у людей в войну депрессий не было. Депрессии могут себе позволить те, кто уже не бьется над тем, чтобы закрыть низ пирамиды Маслоу. Поэтому частично я считаю проблемы главных героев надуманными. Они просто могут себе позволить иметь эти проблемы.
Они разрешили себе нигилизм, потому что жизнь стала для них слишком легкой, а будущее слишком предсказуемым. Не будучи особо умными, образованными и тонко чувствующими людьми, они выдумали себе яркие, артистические личности, которые «надевали» в своем пригороде для общения с теми, кого считали обывателями, и так чесали свое эго, воображая, что они - Эйприл и Фрэнк - умнее и проницательнее, чем соседи. Они придумали себе, что их предсказуемая жизнь пары из пригорода им поперек горла, но у них не было никакого внутреннего стержня и наполнения, чтобы вытеснить провинциальную скуку. Почему-то они решили блистать в болоте, и это решение их сгубило. Они могли квакать в унисон со всем болотом, но им хотелось большего, но только вот ума и способностей на бОльшее у них не было. В этом смысле, книга - это что-то прямо чеховское: про маленького человека с несоразмерными масштабу его личности целями и самомнением.