О работе ПВО в начале Германской
...узнаем
Из воспоминаний П. А. Маклионова* - о пребывании на фронтах Первой мировой войны
27 августа-22 сентября 1914 г.
27 и 28 августа немецкий аэроплан посетил Граево, по видимому «Taube». Поднялась стрельба с позиций и у нас в Граево. Псаломщик 27-го Сибирского полка, по фамилии Черный, открыл стрельбу из револьвера по аэроплану. Аэроплан же шел почти на две версты выше земли. С позиций ружейные пули стали падать обратно на землю и поранили несколько человек. Я, помню, стоял под крышей амбара. Пуля ударилась о край крыши, пробила крышу и ушла в землю передо мной на полшага от моих ног.
В один из последующих дней наши прибывшие ратники, в черных тужурках, обстреляли свой аэроплан, пробили его в пяти местах. Аэроплан был принужден снизиться и сесть в 1/2 верст от Граева. Боязнь аэропланов тогда доходила до комизма. При мне один солдат стрелял вверх по аэроплану из-под упавшего забора, причем солдат совершенно не целился, а старался, не глядя вверх, лишь выпустить побольше из ружья пуль...
Бой под Юрисдыком 18 сентября 1914 г.
...Здесь я должен сказать о действии нашей артиллерии. Немецкая шрапнель рвется со стаканом, отчего пули много теряют в своей силе, но зато район поражаемости больше. Русская же шрапнель, у которой стакан не рвется, бьет по малому участку кучно и ужасно сильно. 19 сентября я видел около расположения своего полка в лесу немецкие трупы, убитых русской шрапнелью. Действие ее ужасно! Она совершенно разворачивает черепа, срывает всю черепную крышку с мозгом... Особенно сильно было впечатление от двух трупов, лежащих между молодых елочек у железной дороги... Оба, как бы с полуотрубленными головами, с развороченными краями волосистой части черепа, лежали оба на спине, взгляд открытых голубых глаз, устремленных вперед, и так и застыл!!! Смерть, по-видимому, была моментальная. Пишу это для того, чтобы еще раз показать ужасы войны!..
Бой под Рачками. 22 сентября 1914 г.
.. .Мы со своим санитарным обозом двинулись обратно в Рачки и прошли самую деревню, в ее восточный конец, где в поле и остановились... Это было в 9 часов утра. Севернее под Филипповым, то есть влево от нас, шел ожесточенный бой. В ясном, чистом, безоблачном небе виднелись многочисленные облачка после разрывов, виднелись в 10-15 верстах пожары. Местность ровная, не гористая. Ветерок с запада, почему столбы дыма, подымаясь в небо, склонялись в сторону России на восток. Виднелись далекие разрывы шрапнели. Там, как говорили, вступила в бой с немцами кавалерия генерала Мищенко еще вчера, но терпит большие потери и отступает. Но нам ни что не угрожало. Вдруг слышим в направлении за Рачковым ружейную трескотню... Говорят, что это немецкие разведчики. Ружейная стрельба начинает усиливаться. В это время полки за полками уходили в направлении на юго-запад в Ломжу. Около 11 часов, слышим, уже началась артиллерийская стрельба и довольно частая. В это же время был отдан приказ, чтобы 27, 26, 28 и 25 полки были возвращены обратно. Первым, конечно, пошел 27 полк на помощь своему 4 батальону, как еще не ушедший. Нам приказали в Рачках устроить перевязочный пункт, а на дороге к Липовой в лесу - передовой пункт. Околодок мы открыли в доме одного богатого еврея и в соседних домах, а передовой пункт в лесу, в 1/2 версте от Липовой I (малой). Немцы сначала подходили небольшими колоннами, разбивались на группы и шли на встречу. Их к 1 часу дня оказалось больше, чем наших. Выступили с 10 часов утра и батальон Алпенникова. К 3 часам дня немцы стали загибать фланги, чтобы захватить в плен наши силы. 4-й батальон тогда отступил до Липова I (малого) и окопался снова, а Алпенников ушел со своим батальоном совсем с позиций под Суходарку, где его видел в тот же день с 30 человеками солдат дивизионный врач Корсунский. Немцы опять стали пристреливаться к новым позициям. В этом время некоторые стрелки из 4 батальона хотели убежать в тыл; тогда батальонный командир Ив. Ив. Рещиков, верхом на коне, в наказание скомандовал: «Батальон, встать из окопа!» и продержал их под пулями около 5 минут. Немцы были озадачены, видя, что все стоят... и даже некоторое время не стреляли. Около 3-4 часов дня на помощь прибыли 1 и 3 батальоны; в первом был батальонный командир подполковник Беглюк, а в 3-м батальоне - князь Микеладзе. Когда подошли эти батальоны, дело стало улучшаться и больше не отступали. На помощь слева к вечеру подошел еще 26-й полк, а ночью 25-й. Силы немцев тоже все время прибывали и расширялись в обе стороны от Рачек - на север и на юг. С этого дня начались бои, в которых нападающей стороной являлись немцы. Этот подтянулся около 2-х недель с небольшим, пока опять перевес стал на нашей стороне и мы стали нападающей стороной. Старший врач, я, Обновленский и Николай Иванович Подобедов перевязывали сначала на дороге в лесу. Шрапнели немецкие рвались совсем близко. Наша горная батарея, и одна полевая, стреляли с возвышения на опушке леса. Наши снаряды летели с воем прямо через нас. Могли быть преждевременные разрывы, и нас могло убить собственным снарядом. В настоящее время такие преждевременные разрывы довольно часты, так как снаряды делаются наспех... Мы ничего не понимали тогда.
(НА РК, ф. P-495, on. 1, д. 3, л. 18 об.-19, 75 об.-76, 77 об.-79 об. Копия. Цит. по Карелия в годы Первой мировой войны: сборник документов и материалов / Национальный архив Республики Карелия. - Петрозаводск: Verso, 2014. - 494 с., с.82-85)
*Маклионов Петр Андреевич (1879-1936) - врач Важинской земской больницы, в годы Первой мировой войны - врач 27-го Сибирского стрелкового полка. Воспоминания о пребывании на фронтах войны написаны в 1917-1921 гг. на основе дневниковых записей, которые автор вел с июля 1914 г. по июль 1916 г.
Из воспоминаний П. А. Маклионова* - о пребывании на фронтах Первой мировой войны
27 августа-22 сентября 1914 г.
27 и 28 августа немецкий аэроплан посетил Граево, по видимому «Taube». Поднялась стрельба с позиций и у нас в Граево. Псаломщик 27-го Сибирского полка, по фамилии Черный, открыл стрельбу из револьвера по аэроплану. Аэроплан же шел почти на две версты выше земли. С позиций ружейные пули стали падать обратно на землю и поранили несколько человек. Я, помню, стоял под крышей амбара. Пуля ударилась о край крыши, пробила крышу и ушла в землю передо мной на полшага от моих ног.
В один из последующих дней наши прибывшие ратники, в черных тужурках, обстреляли свой аэроплан, пробили его в пяти местах. Аэроплан был принужден снизиться и сесть в 1/2 верст от Граева. Боязнь аэропланов тогда доходила до комизма. При мне один солдат стрелял вверх по аэроплану из-под упавшего забора, причем солдат совершенно не целился, а старался, не глядя вверх, лишь выпустить побольше из ружья пуль...
Бой под Юрисдыком 18 сентября 1914 г.
...Здесь я должен сказать о действии нашей артиллерии. Немецкая шрапнель рвется со стаканом, отчего пули много теряют в своей силе, но зато район поражаемости больше. Русская же шрапнель, у которой стакан не рвется, бьет по малому участку кучно и ужасно сильно. 19 сентября я видел около расположения своего полка в лесу немецкие трупы, убитых русской шрапнелью. Действие ее ужасно! Она совершенно разворачивает черепа, срывает всю черепную крышку с мозгом... Особенно сильно было впечатление от двух трупов, лежащих между молодых елочек у железной дороги... Оба, как бы с полуотрубленными головами, с развороченными краями волосистой части черепа, лежали оба на спине, взгляд открытых голубых глаз, устремленных вперед, и так и застыл!!! Смерть, по-видимому, была моментальная. Пишу это для того, чтобы еще раз показать ужасы войны!..
Бой под Рачками. 22 сентября 1914 г.
.. .Мы со своим санитарным обозом двинулись обратно в Рачки и прошли самую деревню, в ее восточный конец, где в поле и остановились... Это было в 9 часов утра. Севернее под Филипповым, то есть влево от нас, шел ожесточенный бой. В ясном, чистом, безоблачном небе виднелись многочисленные облачка после разрывов, виднелись в 10-15 верстах пожары. Местность ровная, не гористая. Ветерок с запада, почему столбы дыма, подымаясь в небо, склонялись в сторону России на восток. Виднелись далекие разрывы шрапнели. Там, как говорили, вступила в бой с немцами кавалерия генерала Мищенко еще вчера, но терпит большие потери и отступает. Но нам ни что не угрожало. Вдруг слышим в направлении за Рачковым ружейную трескотню... Говорят, что это немецкие разведчики. Ружейная стрельба начинает усиливаться. В это время полки за полками уходили в направлении на юго-запад в Ломжу. Около 11 часов, слышим, уже началась артиллерийская стрельба и довольно частая. В это же время был отдан приказ, чтобы 27, 26, 28 и 25 полки были возвращены обратно. Первым, конечно, пошел 27 полк на помощь своему 4 батальону, как еще не ушедший. Нам приказали в Рачках устроить перевязочный пункт, а на дороге к Липовой в лесу - передовой пункт. Околодок мы открыли в доме одного богатого еврея и в соседних домах, а передовой пункт в лесу, в 1/2 версте от Липовой I (малой). Немцы сначала подходили небольшими колоннами, разбивались на группы и шли на встречу. Их к 1 часу дня оказалось больше, чем наших. Выступили с 10 часов утра и батальон Алпенникова. К 3 часам дня немцы стали загибать фланги, чтобы захватить в плен наши силы. 4-й батальон тогда отступил до Липова I (малого) и окопался снова, а Алпенников ушел со своим батальоном совсем с позиций под Суходарку, где его видел в тот же день с 30 человеками солдат дивизионный врач Корсунский. Немцы опять стали пристреливаться к новым позициям. В этом время некоторые стрелки из 4 батальона хотели убежать в тыл; тогда батальонный командир Ив. Ив. Рещиков, верхом на коне, в наказание скомандовал: «Батальон, встать из окопа!» и продержал их под пулями около 5 минут. Немцы были озадачены, видя, что все стоят... и даже некоторое время не стреляли. Около 3-4 часов дня на помощь прибыли 1 и 3 батальоны; в первом был батальонный командир подполковник Беглюк, а в 3-м батальоне - князь Микеладзе. Когда подошли эти батальоны, дело стало улучшаться и больше не отступали. На помощь слева к вечеру подошел еще 26-й полк, а ночью 25-й. Силы немцев тоже все время прибывали и расширялись в обе стороны от Рачек - на север и на юг. С этого дня начались бои, в которых нападающей стороной являлись немцы. Этот подтянулся около 2-х недель с небольшим, пока опять перевес стал на нашей стороне и мы стали нападающей стороной. Старший врач, я, Обновленский и Николай Иванович Подобедов перевязывали сначала на дороге в лесу. Шрапнели немецкие рвались совсем близко. Наша горная батарея, и одна полевая, стреляли с возвышения на опушке леса. Наши снаряды летели с воем прямо через нас. Могли быть преждевременные разрывы, и нас могло убить собственным снарядом. В настоящее время такие преждевременные разрывы довольно часты, так как снаряды делаются наспех... Мы ничего не понимали тогда.
(НА РК, ф. P-495, on. 1, д. 3, л. 18 об.-19, 75 об.-76, 77 об.-79 об. Копия. Цит. по Карелия в годы Первой мировой войны: сборник документов и материалов / Национальный архив Республики Карелия. - Петрозаводск: Verso, 2014. - 494 с., с.82-85)
*Маклионов Петр Андреевич (1879-1936) - врач Важинской земской больницы, в годы Первой мировой войны - врач 27-го Сибирского стрелкового полка. Воспоминания о пребывании на фронтах войны написаны в 1917-1921 гг. на основе дневниковых записей, которые автор вел с июля 1914 г. по июль 1916 г.