О распределении медперсонала в начале Германской
...мы узнаём
Из выступлений членов Думы А. И. Шингарева и Я. С. Гарусевича о положении частей армии в тылу на заседаниях № 36 и № 40 Бюджетной комиссии Государственной Думы IV созыва, 4-й сессии при рассмотрении смет Главного управления квартирного довольствия и Военно-санитарного управления на 1916 г.
10 декабря 1915 г.
[...]
Гарусевич*: Я совершенно соглашаюсь с тем, что сказал наш докладчик. В самых простых случаях, когда достаточно было только заранее немножко подумать, скажем, о распределении медицинского персонала, и то ведомство почему-то этого не сделало. Как только началась война, многие товарищи из Варшавского военного округа обращались ко мне с вопросом: почему меня, который занимался только практикой по нервным болезням и психиатрии, вдруг помещают в госпиталь для раненых, а не для больных? То же самое случалось с акушерами; у меня был такой случай, когда сам врач заявлял: дайте мне, пожалуйста, какое-нибудь определенное занятие, которое я буду в состоянии исполнять, - нет, акушера поместили в отделение для нервных больных. Вот этого я не могу себе объяснить. Ведь учет врачей по специальностям чрезвычайно легко было бы сделать, и затем, когда началась война, прежде всего использовать тот медицинский персонал, который наиболее пригоден по своей практике и сведениям к хирургическим болезням, а в действительности в хирургические госпитали попадали специалисты по нервным болезням. Как это объяснить? Это, конечно, одна из мелочей, это случилось не тысячи, а может быть, сотни раз, но это пример какой-то особой нераспорядительности. Чего легче, казалось бы, вести учет врачей, специалистов и затем определенно ими воспользоваться. Нет, как раз обратное, и врачи попадали не в тот круг деятельности, к которой они более всего приноровлены и всего бы больше принесли пользы. Вот как объяснить такое явление, для меня совершенно непонятное?
[...]*Гарусевич Ян Семенович (1863-1929) - врач, член Государственной думы всех четырех созывов, что было редчайшим случаем в думской практике; руководитель думской фракции «Польское коло». В IV Государственной думе - член восьми комиссий (по народному образованию, вероисповедным вопросам, бюджетной, по военным и морским делам и др.). Патриотическая позиция Я. С. Гарусевича после начала Первой мировой войны способствовала его сближению с российской властью. Одновременно с 1914 г. был членом Национального польского комитета, с 1916 г. - Центрального гражданского комитета в Петрограде, занимавшегося вопросами послевоенного устройства Польши. После Февральской революции - член Временного комитета Государственной думы, ставил вопросы получении Польшей независимости после Учредительного собрания; создания национальных польских военных формирований. Весной 1918 г. нелегально выехал за границу. С 1922 г. - депутат Польского сейма, в 1928 г. был выбран в Сенат.
(Государственная Дума. Созыв IV. Сессия 4-я. Доклады Бюджетной комиссии по рассмотрению проекта государственной росписи доходов и расходов на 1916 г. Приложения к стенографическим отчетам. Вып. III (№ 34-74). Пг., 1915-1916. (Заседание № 36. С. 2-7. Заседание № 40. С. 1-4.))
Из выступлений членов Думы А. И. Шингарева и Я. С. Гарусевича о положении частей армии в тылу на заседаниях № 36 и № 40 Бюджетной комиссии Государственной Думы IV созыва, 4-й сессии при рассмотрении смет Главного управления квартирного довольствия и Военно-санитарного управления на 1916 г.
10 декабря 1915 г.
[...]
Гарусевич*: Я совершенно соглашаюсь с тем, что сказал наш докладчик. В самых простых случаях, когда достаточно было только заранее немножко подумать, скажем, о распределении медицинского персонала, и то ведомство почему-то этого не сделало. Как только началась война, многие товарищи из Варшавского военного округа обращались ко мне с вопросом: почему меня, который занимался только практикой по нервным болезням и психиатрии, вдруг помещают в госпиталь для раненых, а не для больных? То же самое случалось с акушерами; у меня был такой случай, когда сам врач заявлял: дайте мне, пожалуйста, какое-нибудь определенное занятие, которое я буду в состоянии исполнять, - нет, акушера поместили в отделение для нервных больных. Вот этого я не могу себе объяснить. Ведь учет врачей по специальностям чрезвычайно легко было бы сделать, и затем, когда началась война, прежде всего использовать тот медицинский персонал, который наиболее пригоден по своей практике и сведениям к хирургическим болезням, а в действительности в хирургические госпитали попадали специалисты по нервным болезням. Как это объяснить? Это, конечно, одна из мелочей, это случилось не тысячи, а может быть, сотни раз, но это пример какой-то особой нераспорядительности. Чего легче, казалось бы, вести учет врачей, специалистов и затем определенно ими воспользоваться. Нет, как раз обратное, и врачи попадали не в тот круг деятельности, к которой они более всего приноровлены и всего бы больше принесли пользы. Вот как объяснить такое явление, для меня совершенно непонятное?
[...]*Гарусевич Ян Семенович (1863-1929) - врач, член Государственной думы всех четырех созывов, что было редчайшим случаем в думской практике; руководитель думской фракции «Польское коло». В IV Государственной думе - член восьми комиссий (по народному образованию, вероисповедным вопросам, бюджетной, по военным и морским делам и др.). Патриотическая позиция Я. С. Гарусевича после начала Первой мировой войны способствовала его сближению с российской властью. Одновременно с 1914 г. был членом Национального польского комитета, с 1916 г. - Центрального гражданского комитета в Петрограде, занимавшегося вопросами послевоенного устройства Польши. После Февральской революции - член Временного комитета Государственной думы, ставил вопросы получении Польшей независимости после Учредительного собрания; создания национальных польских военных формирований. Весной 1918 г. нелегально выехал за границу. С 1922 г. - депутат Польского сейма, в 1928 г. был выбран в Сенат.
(Государственная Дума. Созыв IV. Сессия 4-я. Доклады Бюджетной комиссии по рассмотрению проекта государственной росписи доходов и расходов на 1916 г. Приложения к стенографическим отчетам. Вып. III (№ 34-74). Пг., 1915-1916. (Заседание № 36. С. 2-7. Заседание № 40. С. 1-4.))