Как умирают империи-15 или Князья жалуются Временному правительству...
Как известно, 25 марта 1917 г. законом Временного правительства «О передаче хлеба в распоряжение государства» в России была введена государственная хлебная монополия. Суть его была отдай жену дяде. а сам ступай к тёте следующая:
Весь объём «хлеба, продовольственного и кормового, урожая прошлых лет, 1916 г. и будущего урожая 1917 г.», должен был передаваться государству. Производитель мог оставить себе лишь установленный законом минимум для обсеменения полей, жизнеобеспечения своей семьи и занятых в хозяйстве лиц, а также для хозяйственных надобностей (прокормление скота).
Каждому владельцу хлеба было вменено в обязанность сообщать местным продовольственным комитетам сведения об имеющемся у него количестве хлеба. Весь хлеб подлежал сдаче в установленные сроки по твёрдым ценам. Обнаруженные в результате проверки скрытые хлебные запасы отчуждались в пользу государства за половину цены. У лиц, отказавшихся от добровольной сдачи хлеба, производилась реквизиция.
Причем, в соответствии с дополнениями в закон от 27.08.1917 "Доставка хлеба на станции или пристани, а также на указанные в статье девятой торговые распределительные пункты обязательна для владельца и производителя, причем на расстояниях, не превышающих 100 верст; за доставку дополнительной платы не полагается." Приглашаю представить процесс доставки хлеба своим гужевым транспортом за сотню верст, с последующей отдачей за бесценок...
И у тульских мужиков на этот счет возникли свои соображения. О чем рассказывает нам умилительная, хранящаяся в Фонде 1757 ГАТО (Уполномоченный Министерства земледелия по заготовке скота для армии в Тульской губернии)
Жалоба
землевладельца Богородицкого уезда князя Оболенского от сентября 1917 года
о невозможности поставки сена и зерна ввиду вредительства крестьян
Милостивый государь, Сергей Григорьевич!
Считаю долгом довести до сведения вашего, что я поставку сена, взятую на себя, исполнить не могу. Как я доводил до сведения продовольственного комитета, крестьяне с. Шаховского и Брусянок увезли у меня до 1 500 пудов моего сена, а затем в силу бойкота, а также насилия, я не мог собрать большого количества сена, и под дождём оно испортилось. Член следственной комиссии г. Соломин приехал на место, выяснил в своем докладе, как крестьяне согнали моих косцов и как мешали работам. Всё остаётся безнаказанным, и в данное время, по голословному донесению, мне мешают в молотьбе ржи. От уездного Богородицкого комитета присланы люди для молотьбы хлеба, известные своим ко мне враждебным отношением, и результат, что они портят молотилку, паровые машины дорогостоящие и, молотя сырой хлеб, половину не вымолачивают зерна, которое остаётся в соломе. В моих интересах скорее обмолотить хлеб и сдать рожь по твёрдой и высокой цене, чем смотреть, как чужие люди распоряжаются моим добром и портят хлеб. Неужели уездный комитет и волостные комитеты не знают этого и вносят полную разруху в хозяйстве? Обращение к власти осталось без внимания, да и куда обращаться? Комитеты полновластно распоряжаются нашими служащими, назначают своих. Грабёж наших лесов и добра нашего дошел до последней степени.
Доводя о сём до сведения вашего, прошу принять уверение в совершенном уважении и преданности.
Князь [Оболенский] [Подпись]
ГАТО. Ф. 1757. Оп. 1. Д. 21. Л. 19-19 об.
Документ чудесен! Из него мы видим, что в отличие от сравнительно недавних по креации графьев-сахарозаводчиков, бодро встречавших крестьян пулеметным огнём, старейшая российская аристократия, князья, выродилась в большей степени и могла лишь жалостливо писать чиновникам.
Интерес крестьян понятен - лучше собрать себе хоть немного хлеба с барской земли (своей-то совсем мало...), пусть при этом сломаются молотилки и дорогостоящие паровые машины. Есть-то - хочется!
Ну а князь жаждет "обмолотить хлеб и сдать рожь по твёрдой и высокой цене". И чиновники Временного правительства солидарны с ним - только вот сделать ничего не могут. Только подшить бумажку в дело...
Все посты цикла - здесь.
Весь объём «хлеба, продовольственного и кормового, урожая прошлых лет, 1916 г. и будущего урожая 1917 г.», должен был передаваться государству. Производитель мог оставить себе лишь установленный законом минимум для обсеменения полей, жизнеобеспечения своей семьи и занятых в хозяйстве лиц, а также для хозяйственных надобностей (прокормление скота).
Каждому владельцу хлеба было вменено в обязанность сообщать местным продовольственным комитетам сведения об имеющемся у него количестве хлеба. Весь хлеб подлежал сдаче в установленные сроки по твёрдым ценам. Обнаруженные в результате проверки скрытые хлебные запасы отчуждались в пользу государства за половину цены. У лиц, отказавшихся от добровольной сдачи хлеба, производилась реквизиция.
Причем, в соответствии с дополнениями в закон от 27.08.1917 "Доставка хлеба на станции или пристани, а также на указанные в статье девятой торговые распределительные пункты обязательна для владельца и производителя, причем на расстояниях, не превышающих 100 верст; за доставку дополнительной платы не полагается." Приглашаю представить процесс доставки хлеба своим гужевым транспортом за сотню верст, с последующей отдачей за бесценок...
И у тульских мужиков на этот счет возникли свои соображения. О чем рассказывает нам умилительная, хранящаяся в Фонде 1757 ГАТО (Уполномоченный Министерства земледелия по заготовке скота для армии в Тульской губернии)
Жалоба
землевладельца Богородицкого уезда князя Оболенского от сентября 1917 года
о невозможности поставки сена и зерна ввиду вредительства крестьян
Милостивый государь, Сергей Григорьевич!
Считаю долгом довести до сведения вашего, что я поставку сена, взятую на себя, исполнить не могу. Как я доводил до сведения продовольственного комитета, крестьяне с. Шаховского и Брусянок увезли у меня до 1 500 пудов моего сена, а затем в силу бойкота, а также насилия, я не мог собрать большого количества сена, и под дождём оно испортилось. Член следственной комиссии г. Соломин приехал на место, выяснил в своем докладе, как крестьяне согнали моих косцов и как мешали работам. Всё остаётся безнаказанным, и в данное время, по голословному донесению, мне мешают в молотьбе ржи. От уездного Богородицкого комитета присланы люди для молотьбы хлеба, известные своим ко мне враждебным отношением, и результат, что они портят молотилку, паровые машины дорогостоящие и, молотя сырой хлеб, половину не вымолачивают зерна, которое остаётся в соломе. В моих интересах скорее обмолотить хлеб и сдать рожь по твёрдой и высокой цене, чем смотреть, как чужие люди распоряжаются моим добром и портят хлеб. Неужели уездный комитет и волостные комитеты не знают этого и вносят полную разруху в хозяйстве? Обращение к власти осталось без внимания, да и куда обращаться? Комитеты полновластно распоряжаются нашими служащими, назначают своих. Грабёж наших лесов и добра нашего дошел до последней степени.
Доводя о сём до сведения вашего, прошу принять уверение в совершенном уважении и преданности.
Князь [Оболенский] [Подпись]
ГАТО. Ф. 1757. Оп. 1. Д. 21. Л. 19-19 об.
Документ чудесен! Из него мы видим, что в отличие от сравнительно недавних по креации графьев-сахарозаводчиков, бодро встречавших крестьян пулеметным огнём, старейшая российская аристократия, князья, выродилась в большей степени и могла лишь жалостливо писать чиновникам.
Интерес крестьян понятен - лучше собрать себе хоть немного хлеба с барской земли (своей-то совсем мало...), пусть при этом сломаются молотилки и дорогостоящие паровые машины. Есть-то - хочется!
Ну а князь жаждет "обмолотить хлеб и сдать рожь по твёрдой и высокой цене". И чиновники Временного правительства солидарны с ним - только вот сделать ничего не могут. Только подшить бумажку в дело...
Все посты цикла - здесь.