В каком же странном мире вы живёте. (С),
Лоис Макмастер Буджолд
Интерлюдия. Результаты
Расколотый корабль висел в пространстве - черная масса во тьме. Он все еще вращался - медленно, еле заметно, со скоростью часовой стрелки. Вот его край затмил и проглотил яркую точку звезды. Прожекторы команды уборки дугами высвечивали останки каркаса.
"Муравьи, растаскивающие мертвую бабочку, - подумал Феррел. - Падальщики..." Он вздохнул и представил себе этот корабль таким, каким он был всего несколько недель тому назад. Быстрый, сверкающий, послушный человеческой воле... Его больше нет. Феррел взглянул направо и смущенно кашлянул.
- Вы готовы, техник? - спросил он у стоявшей рядом с его креслом женщины, так же безмолвно смотревшей на экран. - Вот отсюда и начнем. Наверное, можно задействовать режим поиска.
- Да, пожалуйста, офицер, - отозвалась она. Ее хрипловатый, глубокий голос соответствовал ее возрасту - по оценке Феррела, около сорока пяти. Темные, пронизанные сединой волосы были коротко подстрижены - ради удобства, а не для красоты, черты лица огрубели, а бедра раздались. На ее рукаве поблескивал ряд узких серебристых шевронов, каждый - за пять лет службы. А у Феррела не имелось ни одного, а его тело было еще мальчишески тощим.
Но она - всего-навсего техник военно-медицинской службы Эскобара. Даже не врач. А он - дипломированный пилот, и к тому же офицер. Его нейронные импланты и системы обратной связи полностью завершены. Как жаль, что их выпуск состоялся уже после завершения того, что сейчас называют 120-дневной войной. Хотя на самом деле она длилась всего сто восемнадцать дней, считая с того момента, как барраярская армада вторглась в пространство Эскобара, и заканчивая секундой, когда последний корабль ушел от контратаки, нырнув в ведущий к дому п-в-туннель.
- Ну что, заступите на дежурство?
Она покачала головой.
- Пока нет. Этот район за последние три недели уже неплохо почистили.
Вряд ли мы найдем что-нибудь на первых четырех витках, хотя надо работать качественно. Я кое-что подготовлю на моем рабочем месте, а потом, наверное, вздремну. У нас в последние месяцы было очень много работы, - добавила она извиняющимся тоном. - Народа не хватало. Но, пожалуйста, позовите меня, если все же что-то увидите. Когда есть возможность, я предпочитаю сама работать захватом.
- Прекрасно. - Он развернул свое кресло к пульту. - На какую минимальную массу вы хотите настроиться? Скажем, примерно сорок килограммов?
Женщина покачала головой: - Лучше один. Я предпочитаю задать один килограмм.
- Один? - Он изумленно воззрился на нее. - Вы шутите?
- Шучу? - Она с недоумением посмотрела на него, потом поняла. - А-а-а... Вы думаете о целом теле... Я могу провести идентификацию по совсем небольшому кусочку. Пригодны и более мелкие частицы, но если слишком понизить порог чувствительности, то много времени тратится на ложную тревогу - микрометеоры и прочий хлам.
Феррел поморщился, представив будущий улов, но поспешно настроил детекторы на массу в один килограмм и ввел в компьютер программу поиска.
Она коротко кивнула и вышла из тесного помещения.
Их устаревший курьерский корабль вытащили с орбитальной свалки и наспех отремонтировали, чтобы превратить в транспорт для средних чинов - но, как и сам Феррел, он немного опоздал с выпуском и не успел принять участия в войне. Поэтому их обоих направили на уборку - скучные обязанности, которые, в его представлении, были ничем не лучше работы сантехника.
Он последний раз взглянул в сторону корабельных останков на экране переднего обзора: несущий каркас, выпирающий подобно костям из распадающейся шкуры, - и покачал головой, жалея о такой бессмысленной гибели. Потом с тихим вздохом удовольствия навинтил шлем - так, чтобы его край соприкасался с серебристыми кружками на висках и посередине лба.
Теперь он может управлять своим кораблем.
Ему казалось, что со всех сторон его окружает космос, упругий, как морская вода. Он был кораблем, он был рыбой, он был человеком-амфибией: не дышащим, свободным, лишенным боли. Он включил двигатели - пламя словно исторглось из кончиков его пальцев - и начал раскручивать медленную спираль поиска.
- Техник Бенн? Кажется, у меня для вас кое-что есть.
В рамке экрана было видно, как она протирает глаза.
- Уже? Сколько?.. О! Наверное, я все же больше устала, чем думала.
Сейчас приду, офицер-пилот.
Феррел потянулся и, не вылезая из кресла, проделал несколько изометрических упражнений. Вахта была долгой и неинтересной. Он должен был бы проголодаться, но то, что он видел, отбило ему аппетит.
Через минуту пришла Бенн и уселась рядом с ним.
- О, совершенно верно, офицер-пилот.
Она включила управление наружными силовыми полями и размяла пальцы, прежде чем прикоснуться к пульту.
- Да, тут уж не ошибешься, - заметил Феррел, откидываясь на спинку кресла и наблюдая за ее действиями. - Почему вы так осторожничаете? - с любопытством спросил он, заметив, какую малую мощность она включила.
- Ну, они ведь проморожены насквозь, знаете ли, - ответила она, не отрывая взгляда от индикаторов. - Хрупкие. Если стукнешь - разлетятся вдребезги. Сначала остановим это гадкое суетливое вращение, - сказала она почти про себя. - Когда медленно, это еще ничего. Выглядит солидно. Но бывает иногда такое непристойно-торопливое вращение - наверное, им от него очень неловко, как вам кажется?
Оторвавшись от зрелища на экране, он уставился на нее.
- Они же мертвые! Она медленно улыбнулась. Труп, раздувшийся от декомпрессии, со скрюченными руками и ногами, тихо подплывал к грузовому отсеку.
- Ну, они ведь в этом не виноваты, правда?.. Один из наших - видите форму?
Феррела передернуло, но он попытался насмешливо улыбнуться: - Можно подумать, что вам все это нравится.
- Нравится? Нет... Но я уже девять лет проработала в отделе поиска и опознания. Я не переживаю. И, конечно, работать в вакууме всегда приятнее, чем на планете.
- Приятнее? С этой безбожной декомпрессией?
- Да, но зато низкая температура. Никакого разложения.
Он медленно и глубоко вдохнул.
- Понятно. Наверное... через какое-то время немного... черствеешь. А правда, что вы зовете их трупледышки?
- Некоторые зовут, - призналась женщина. - Я - нет.
Она осторожно провела изуродованное тело через шлюз грузового отсека и закрыла люк.
- Теперь включаем термостат на медленное оттаивание, и через несколько часов с ним можно будет работать, - пробормотала она.
- А вы их как называете? - спросил он, когда она встала.
- Люди.
Вознаградив его недоумение легкой улыбкой, техник Бенн повернулась и ушла в помещение временного морга, оборудованное рядом с грузовым отсеком.
Когда наступил перерыв, Феррел не выдержал. Влекомый любопытством, он спустился вниз и украдкой заглянул в дверь морга. Бенн сидела за своим письменным столом, стол в центре комнаты еще пустовал.
- Э-э... привет.
Она подняла голову.
- Привет, офицер-пилот. Входите.
- Э-э... спасибо. Знаете, совсем необязательно держаться так официально. Зовите меня Фалько, если хотите, - сказал он, входя.
- Конечно. Меня зовут Терса.
- Правда? У меня двоюродную сестру зовут Терса.
- Это частое имя. Когда я училась в школе, в классе было всегда не меньше трех Терс. - Она встала и проверила показания индикатора у двери грузового отсека. - Он, кажется, почти готов, чтобы о нем позаботились.
Так сказать, вытянули на берег.
Феррел хмыкнул и откашлялся, не зная, остаться или, извинившись, уйти.
- Довольно странная рыбалка.
"Наверное, уйду".
Она взялась за управление подвесной платформой и провела ее за собой в грузовой отсек. Раздалось какое-то громыхание - и вот платформа выплыла обратно, неся свой страшный груз. На трупе был темно-синий мундир офицера, покрытый толстым слоем изморози. Вода капала на пол, пока Терса перекладывала труп на стол. Феррел содрогнулся от отвращения.
"Лучше уйти". Но он медлил, оставаясь на безопасном расстоянии.
Женщина взяла какое-то устройство с переполненной полки над столом и подсоединила его провод к компьютеру. Датчик размером с карандаш, направленный на глаза трупа, засиял голубым светом.
- Идентификация по сетчатке, - объяснила Терса. Она вооружилась прямоугольной пластиной, подключенной таким же способом, и по очереди прижала ее к мертвым рукам. - И отпечатки пальцев. Я всегда делаю и то, и другое, чтобы не было ошибки. Ложная идентификация - мучение для родных.
Хмм. - Она глянула на экран. - Лейтенант Марко Делео. Двадцать девять лет.
Ну, лейтенант, - проговорила она, - посмотрим, чем мы можем вам помочь.
Она приложила специальный разрядник к суставам, восстанавливая их подвижность, и начала раздевать труп.
- Вы часто говорите с... ними? - спросил оробевший Феррел.
- Всегда. Вежливость, знаете ли. Кое-что из того, что я с ними делаю, ужасно неуважительно, но все же можно сохранять вежливость.
Феррел помотал головой.
- А мне кажется, это непристойно.
- Непристойно?
- Вся эта возня с телами. Столько трудностей и затрат, чтобы их собрать. Зачем такая канитель? Лучше было бы оставить их в космосе.
Терса пожала плечами, не прекращая своей работы. Аккуратно сложила одежду и просмотрела содержимое карманов.
- Мне нравится осматривать карманы, - заметила она. - Вспоминаю то время, когда я была маленькой и гостила в чужих домах. Меня всегда тянуло заглянуть в другие комнаты и посмотреть, какие у них вещи, как они их содержат. Если все было прибрано и разложено по местам, я почтительно восхищалась: мне никогда не удавалось быть аккуратной. Если же там был беспорядок, то я знала, что нашла родственную душу. Вещи человека - это нечто вроде внешней оболочки его разума, как раковина улитки. Мне нравится по их карманам придумывать, что они были за люди. - Аккуратные или неряхи, очень правильные или совсем бесшабашные... Вот возьмем, например, этого лейтенанта Делео. Он наверняка был очень сознательный молодой человек.
Лишь то, что предусмотрено уставом, - и только вот этот маленький видеодиск из дома. Наверное, от жены. По-моему, с ним было очень приятно иметь дело.
Она аккуратно уложила коллекцию вещей в мешочек с соответствующей биркой.
- Вы не собираетесь его просмотреть? - спросил Феррел.
- Нет, что вы! Это значило бы любопытничать.
Пилот усмехнулся.
- Я как-то не вижу особой разницы.
Терса закончила медицинский осмотр, приготовила пластиковый мешок для трупа и начала обмывание. Когда она дошла до аккуратной подчистки в области гениталий, необходимой из-за расслабления сфинктера, Феррел наконец сбежал.
Она просто чокнутая, решил он. Интересно, это причина, по которой она выбрала такую работу, или следствие сделанного выбора?
Феррелу приснилось, будто он плывет на яхте по океану и вытаскивает полные сети трупов. Потом он вываливает свой улов в трюм, и они лежат там, мокрые и переливающиеся, словно покрытые радужной чешуей. Он проснулся, обливаясь холодным потом. Было огромным облегчением вернуться в кабину пилота, вновь слиться с электронным сердцем своего корабля. Корабль - чистый, механический, бессмертный, как бог: управляя им, можно забыть, что у тебя есть сфинктер. Но прошли еще сутки, прежде чем детекторы дали новый сигнал.
- Странная траектория, - пробормотал он, когда Бенн снова заняла свое место за пультом силовых полей.
- Да... А, понятно. Это барраярец. Далеко его занесло.
- Выбрасывайте этого сукиного сына обратно.
- О, нет. У нас есть идентификационные данные на всех погибших. Часть мирного договора, как и обмен пленными.
- Если вспомнить, что они сделали с нашими пленными, то, по-моему, мы им ничего не должны.
Она пожала плечами.
Барраярский офицер оказался высоким широкоплечим мужчиной, судя по нашивкам на его воротнике - командором. Терса Бенн была к нему так же внимательна, как и к лейтенанту Делео: она потратила немало усилий, чтобы выпрямить тело, и долго разглаживала мертвое лицо кончиками пальцев, стараясь вернуть ему человеческое выражение.
- Жаль, что так сильно раздвинулись губы, - проговорила она. - Из-за этого у него нехарактерно раздраженный вид. По-моему, он был довольно недурен собой.
В одном из карманов обнаружился небольшой медальон, а в нем - крошечный стеклянный шарик, наполненный прозрачной жидкостью. Обратная сторона медальона была вся исчерчена причудливыми завитками барраярского алфавита.
- Что это? - с любопытством спросил Феррел.
Она вздохнула.
- Нечто вроде талисмана. Я за последние три месяца немало узнала о барраярцах. Выверните десять карманов - и в девяти из них найдете какой-нибудь амулет, талисман, медальон или еще что-нибудь. И высокие чины увлекаются этим ничуть не меньше рядовых.
- Глупое суеверие.
- Не знаю, суеверие это или традиция. Мы однажды лечили раненого пленного - он утверждал, что это просто обычай. Амулеты дарят солдатам, но на самом деле никто в них не верит. И все же он начал буйствовать, когда перед операцией его раздели и забрали среди прочего талисман. Пока не дали наркоз, его с трудом удерживали три санитара. Не совсем обычное поведение для человека, у которого оторвало ноги. Он плакал... Но, конечно, он был в шоке.
Феррел разглядывал медальон на коротенькой цепочке. Рядом с шариком был подвешен еще и локон волос в прозрачной пластмассе.
- Что-то вроде святой воды? - спросил он.
- Почти. Это называется "материнские слезы". Посмотрим, смогу ли я прочесть... Судя по надписи, он у него уже давно. Кажется, тут сказано "мичман", и дата... Видимо, он был ему подарен в день рождения.
- Но это же не слезы его матери?
- Слезы. Именно поэтому и считается, что такой талисман защищает своего владельца.
- Похоже, защита не слишком надежная.
- Да, пожалуй.
Феррел иронически хмыкнул.
- Ненавижу этих парней - но, по правде говоря, мне как-то жаль его мать.
Бенн забрала у него цепочку с подвесками, поднесла локон в пластмассе к свету и прочла надпись.
- Не надо ее жалеть. Она счастливая женщина.
- Почему?
- Это ее посмертный локон. Она умерла три года назад.
- И эта штука тоже должна приносить удачу?
- Нет, необязательно. Насколько я знаю, это просто память. Очень милый обычай. А самый отвратительный талисман из всех, что я видела, представлял собой маленький кожаный мешочек. Он был полон земли и листьев, и...
сначала я решила, что там скелет какого-то существа вроде лягушонка, примерно сантиметров десять длиной. Но потом присмотрелась получше и поняла, что это скелет человеческого эмбриона. Наверное, какая-то черная магия. Довольно неожиданно - обнаружить такое на офицере инженерной службы.
- Похоже, никому из них они не помогают.
Она невесело улыбнулась.
- Ну, если и есть такие, которые помогают, то я их не увижу, правда?
Терса перешла к следующему этапу обработки: вычистила обмундирование, осторожно одела труп, а потом упаковала его в мешок и вернула в холодильник.
- Барраярцы так любят все военное, - объяснила она. - Я всегда стараюсь сохранить их форму. Она столько для них значит - я уверена, что им в ней уютнее.
Феррел нахмурился.
- Я все равно считаю, что его надо было выбросить.
- О нет, - отозвалась Бенн. - Подумайте, какая работа в него вложена.
Девять месяцев беременности, роды, больше года пеленок - и это только начало. Десятки тысяч обедов, тысячи сказок на ночь, годы учебы в школе.
Десятки учителей. А потом еще военная подготовка. Масса людей вложила в него свои труды.
Она пригладила прядку непослушных волос на голове трупа.
- Когда-то в этой голове была вселенная. Для его возраста у него большой чин, - добавила она, проверив данные компьютера. - Тридцать два.
Командор Аристид Форкаллонер. Звучит приятно, самобытно. Очень барраярское имя. К тому же фор, из военной касты.
- Каста убийц-безумцев, - механически отозвался Феррел. Но его возмущение было уже не столь искренним.
Бенн пожала плечами.
- Ну, теперь он вернулся в лоно Великой демократии. А карманы у него были славные.
Прошло трое суток без единой тревоги - только редкие механические осколки. Феррел уже начал надеяться, что барраярец был их последней находкой. Они приближались к концу поискового маршрута, когда Терса Бенн обратилась к нему с просьбой.
- Может быть, сделаем еще несколько витков, Фалько? Конечно, если вы не против. Вы же знаете, поисковый район задается исходя из средних значений рассеивания. Кто-то мог улететь и гораздо дальше.
Феррел не испытывал особого энтузиазма, но перспектива еще одного дня пилотирования была не лишена привлекательности, и он согласился. Ее довод оказался верным: уже через несколько часов детекторы выдали сигналы.
Когда они разглядели останки, Феррел тихо ахнул. Это была женщина. Бенн втянула ее в корабль с удивительной нежностью. На этот раз Феррел решил уклониться от роли зрителя.
- Я... я не хочу смотреть на изуродованную женщину, - твердо заявил он.
- М-м, - отозвалась Терса, - а разве это справедливо - отвергнуть человека только из-за того, что он мертв? Вы ничего бы не имели против ее тела, будь она жива.
- Равные права для мертвых? - съязвил пилот.
Улыбка у нее вышла кривая.
- А почему бы и нет? Некоторые из моих лучших друзей - трупы.
Он хмыкнул.
Она стала серьезнее.
- Мне... как-то не хотелось бы на этот раз быть одной.
И Феррел занял свое привычное место у двери.
Терса уложила на стол то, что когда-то было женщиной, раздела, обмыла и распрямила. Закончив, она поцеловала мертвые губы.
- О, Боже! - Его чуть не вырвало. - Вы действительно сумасшедшая! Просто... просто чертова некрофилка! И к тому же некрофилка-лесбиянка! Он повернулся, чтобы уйти.
- Вот что вы подумали, да? - Она говорила спокойно и без обиды. Это его остановило, и он оглянулся через плечо. Бенн смотрела на него так же мягко, как на свои любимые трупы. - В каком же странном мире вы живете.
Она открыла чемоданчик и достала белое платье, тонкое белье и пару белых вышитых туфелек. Свадебное платье - понял Феррел. Эта тетка - настоящая психопатка...
Терса одела труп, тщательно уложила мягкие темные волосы, потом запаковала в мешок.
- Наверное, я положу ее рядом с тем высоким барраярцем, - сказала она.
- По-моему, они очень понравились бы друг другу, если бы могли встретиться в другом месте и в другое время. И потом, ведь лейтенант Делео женат.
Она закончила заполнять бирку. Потрясенный разум Феррела отметил какую-то дополнительную странность, но прошло не меньше минуты, прежде чем он осознал, в чем дело.
Она не стала проводить идентификацию! Он сказал себе, что должен немедленно выйти за дверь. Здесь все ясно, никаких сомнений. Но вместо этого с ужасом подошел к трупу и прочитал бирку.
"Мичман Силва Бенн. Двадцать лет".
Его ровесница...
Феррел задрожал. В этой комнате действительно было холодно. Терса Бенн закрыла чемоданчик и повернулась к подвесной платформе.
- Дочь? - спросил он. Других слов не было.
Она кивнула.
- Какое... странное совпадение.
- Никакого совпадения. Я попросилась на этот сектор.
- А-а. - Он сглотнул, отвернулся, снова повернулся к ней, густо покраснев. - Извините, что я...
Она улыбнулась своей медленной печальной улыбкой.
- Ничего.
Они нашли еще один механический обломок и поэтому решили сделать последний виток поисковой спирали, чтобы удостовериться, что все возможные траектории остались позади. И вскоре нашли еще одного мертвеца - в кошмарном состоянии, яростно вращающегося, с вывалившимися от какого-то чудовищного удара обледенелыми внутренностями.
Служительница смерти выполнила свою грязную работу, ни разу не поморщившись. Когда дело дошло до обмывания, Феррел вдруг сказал: - Можно, я вам помогу?
- Конечно. - И Терса немного подвинулась, освобождая ему место. - Честь не уменьшится, если ее разделить.
И он его вымыл, робко, как начинающий святой, омывающий своего первого прокаженного.
- Не бойтесь, - сказала она. - Мертвые не могут вас обидеть. Они не причиняют боли - если не считать того, что на их лицах вы видите собственную смерть. А с этим можно справиться.
"Да, - подумал он, - хорошие люди не отворачиваются от боли. Но великие - идут ей навстречу".
Интерлюдия. Результаты
Расколотый корабль висел в пространстве - черная масса во тьме. Он все еще вращался - медленно, еле заметно, со скоростью часовой стрелки. Вот его край затмил и проглотил яркую точку звезды. Прожекторы команды уборки дугами высвечивали останки каркаса.
"Муравьи, растаскивающие мертвую бабочку, - подумал Феррел. - Падальщики..." Он вздохнул и представил себе этот корабль таким, каким он был всего несколько недель тому назад. Быстрый, сверкающий, послушный человеческой воле... Его больше нет. Феррел взглянул направо и смущенно кашлянул.
- Вы готовы, техник? - спросил он у стоявшей рядом с его креслом женщины, так же безмолвно смотревшей на экран. - Вот отсюда и начнем. Наверное, можно задействовать режим поиска.
- Да, пожалуйста, офицер, - отозвалась она. Ее хрипловатый, глубокий голос соответствовал ее возрасту - по оценке Феррела, около сорока пяти. Темные, пронизанные сединой волосы были коротко подстрижены - ради удобства, а не для красоты, черты лица огрубели, а бедра раздались. На ее рукаве поблескивал ряд узких серебристых шевронов, каждый - за пять лет службы. А у Феррела не имелось ни одного, а его тело было еще мальчишески тощим.
Но она - всего-навсего техник военно-медицинской службы Эскобара. Даже не врач. А он - дипломированный пилот, и к тому же офицер. Его нейронные импланты и системы обратной связи полностью завершены. Как жаль, что их выпуск состоялся уже после завершения того, что сейчас называют 120-дневной войной. Хотя на самом деле она длилась всего сто восемнадцать дней, считая с того момента, как барраярская армада вторглась в пространство Эскобара, и заканчивая секундой, когда последний корабль ушел от контратаки, нырнув в ведущий к дому п-в-туннель.
- Ну что, заступите на дежурство?
Она покачала головой.
- Пока нет. Этот район за последние три недели уже неплохо почистили.
Вряд ли мы найдем что-нибудь на первых четырех витках, хотя надо работать качественно. Я кое-что подготовлю на моем рабочем месте, а потом, наверное, вздремну. У нас в последние месяцы было очень много работы, - добавила она извиняющимся тоном. - Народа не хватало. Но, пожалуйста, позовите меня, если все же что-то увидите. Когда есть возможность, я предпочитаю сама работать захватом.
- Прекрасно. - Он развернул свое кресло к пульту. - На какую минимальную массу вы хотите настроиться? Скажем, примерно сорок килограммов?
Женщина покачала головой: - Лучше один. Я предпочитаю задать один килограмм.
- Один? - Он изумленно воззрился на нее. - Вы шутите?
- Шучу? - Она с недоумением посмотрела на него, потом поняла. - А-а-а... Вы думаете о целом теле... Я могу провести идентификацию по совсем небольшому кусочку. Пригодны и более мелкие частицы, но если слишком понизить порог чувствительности, то много времени тратится на ложную тревогу - микрометеоры и прочий хлам.
Феррел поморщился, представив будущий улов, но поспешно настроил детекторы на массу в один килограмм и ввел в компьютер программу поиска.
Она коротко кивнула и вышла из тесного помещения.
Их устаревший курьерский корабль вытащили с орбитальной свалки и наспех отремонтировали, чтобы превратить в транспорт для средних чинов - но, как и сам Феррел, он немного опоздал с выпуском и не успел принять участия в войне. Поэтому их обоих направили на уборку - скучные обязанности, которые, в его представлении, были ничем не лучше работы сантехника.
Он последний раз взглянул в сторону корабельных останков на экране переднего обзора: несущий каркас, выпирающий подобно костям из распадающейся шкуры, - и покачал головой, жалея о такой бессмысленной гибели. Потом с тихим вздохом удовольствия навинтил шлем - так, чтобы его край соприкасался с серебристыми кружками на висках и посередине лба.
Теперь он может управлять своим кораблем.
Ему казалось, что со всех сторон его окружает космос, упругий, как морская вода. Он был кораблем, он был рыбой, он был человеком-амфибией: не дышащим, свободным, лишенным боли. Он включил двигатели - пламя словно исторглось из кончиков его пальцев - и начал раскручивать медленную спираль поиска.
- Техник Бенн? Кажется, у меня для вас кое-что есть.
В рамке экрана было видно, как она протирает глаза.
- Уже? Сколько?.. О! Наверное, я все же больше устала, чем думала.
Сейчас приду, офицер-пилот.
Феррел потянулся и, не вылезая из кресла, проделал несколько изометрических упражнений. Вахта была долгой и неинтересной. Он должен был бы проголодаться, но то, что он видел, отбило ему аппетит.
Через минуту пришла Бенн и уселась рядом с ним.
- О, совершенно верно, офицер-пилот.
Она включила управление наружными силовыми полями и размяла пальцы, прежде чем прикоснуться к пульту.
- Да, тут уж не ошибешься, - заметил Феррел, откидываясь на спинку кресла и наблюдая за ее действиями. - Почему вы так осторожничаете? - с любопытством спросил он, заметив, какую малую мощность она включила.
- Ну, они ведь проморожены насквозь, знаете ли, - ответила она, не отрывая взгляда от индикаторов. - Хрупкие. Если стукнешь - разлетятся вдребезги. Сначала остановим это гадкое суетливое вращение, - сказала она почти про себя. - Когда медленно, это еще ничего. Выглядит солидно. Но бывает иногда такое непристойно-торопливое вращение - наверное, им от него очень неловко, как вам кажется?
Оторвавшись от зрелища на экране, он уставился на нее.
- Они же мертвые! Она медленно улыбнулась. Труп, раздувшийся от декомпрессии, со скрюченными руками и ногами, тихо подплывал к грузовому отсеку.
- Ну, они ведь в этом не виноваты, правда?.. Один из наших - видите форму?
Феррела передернуло, но он попытался насмешливо улыбнуться: - Можно подумать, что вам все это нравится.
- Нравится? Нет... Но я уже девять лет проработала в отделе поиска и опознания. Я не переживаю. И, конечно, работать в вакууме всегда приятнее, чем на планете.
- Приятнее? С этой безбожной декомпрессией?
- Да, но зато низкая температура. Никакого разложения.
Он медленно и глубоко вдохнул.
- Понятно. Наверное... через какое-то время немного... черствеешь. А правда, что вы зовете их трупледышки?
- Некоторые зовут, - призналась женщина. - Я - нет.
Она осторожно провела изуродованное тело через шлюз грузового отсека и закрыла люк.
- Теперь включаем термостат на медленное оттаивание, и через несколько часов с ним можно будет работать, - пробормотала она.
- А вы их как называете? - спросил он, когда она встала.
- Люди.
Вознаградив его недоумение легкой улыбкой, техник Бенн повернулась и ушла в помещение временного морга, оборудованное рядом с грузовым отсеком.
Когда наступил перерыв, Феррел не выдержал. Влекомый любопытством, он спустился вниз и украдкой заглянул в дверь морга. Бенн сидела за своим письменным столом, стол в центре комнаты еще пустовал.
- Э-э... привет.
Она подняла голову.
- Привет, офицер-пилот. Входите.
- Э-э... спасибо. Знаете, совсем необязательно держаться так официально. Зовите меня Фалько, если хотите, - сказал он, входя.
- Конечно. Меня зовут Терса.
- Правда? У меня двоюродную сестру зовут Терса.
- Это частое имя. Когда я училась в школе, в классе было всегда не меньше трех Терс. - Она встала и проверила показания индикатора у двери грузового отсека. - Он, кажется, почти готов, чтобы о нем позаботились.
Так сказать, вытянули на берег.
Феррел хмыкнул и откашлялся, не зная, остаться или, извинившись, уйти.
- Довольно странная рыбалка.
"Наверное, уйду".
Она взялась за управление подвесной платформой и провела ее за собой в грузовой отсек. Раздалось какое-то громыхание - и вот платформа выплыла обратно, неся свой страшный груз. На трупе был темно-синий мундир офицера, покрытый толстым слоем изморози. Вода капала на пол, пока Терса перекладывала труп на стол. Феррел содрогнулся от отвращения.
"Лучше уйти". Но он медлил, оставаясь на безопасном расстоянии.
Женщина взяла какое-то устройство с переполненной полки над столом и подсоединила его провод к компьютеру. Датчик размером с карандаш, направленный на глаза трупа, засиял голубым светом.
- Идентификация по сетчатке, - объяснила Терса. Она вооружилась прямоугольной пластиной, подключенной таким же способом, и по очереди прижала ее к мертвым рукам. - И отпечатки пальцев. Я всегда делаю и то, и другое, чтобы не было ошибки. Ложная идентификация - мучение для родных.
Хмм. - Она глянула на экран. - Лейтенант Марко Делео. Двадцать девять лет.
Ну, лейтенант, - проговорила она, - посмотрим, чем мы можем вам помочь.
Она приложила специальный разрядник к суставам, восстанавливая их подвижность, и начала раздевать труп.
- Вы часто говорите с... ними? - спросил оробевший Феррел.
- Всегда. Вежливость, знаете ли. Кое-что из того, что я с ними делаю, ужасно неуважительно, но все же можно сохранять вежливость.
Феррел помотал головой.
- А мне кажется, это непристойно.
- Непристойно?
- Вся эта возня с телами. Столько трудностей и затрат, чтобы их собрать. Зачем такая канитель? Лучше было бы оставить их в космосе.
Терса пожала плечами, не прекращая своей работы. Аккуратно сложила одежду и просмотрела содержимое карманов.
- Мне нравится осматривать карманы, - заметила она. - Вспоминаю то время, когда я была маленькой и гостила в чужих домах. Меня всегда тянуло заглянуть в другие комнаты и посмотреть, какие у них вещи, как они их содержат. Если все было прибрано и разложено по местам, я почтительно восхищалась: мне никогда не удавалось быть аккуратной. Если же там был беспорядок, то я знала, что нашла родственную душу. Вещи человека - это нечто вроде внешней оболочки его разума, как раковина улитки. Мне нравится по их карманам придумывать, что они были за люди. - Аккуратные или неряхи, очень правильные или совсем бесшабашные... Вот возьмем, например, этого лейтенанта Делео. Он наверняка был очень сознательный молодой человек.
Лишь то, что предусмотрено уставом, - и только вот этот маленький видеодиск из дома. Наверное, от жены. По-моему, с ним было очень приятно иметь дело.
Она аккуратно уложила коллекцию вещей в мешочек с соответствующей биркой.
- Вы не собираетесь его просмотреть? - спросил Феррел.
- Нет, что вы! Это значило бы любопытничать.
Пилот усмехнулся.
- Я как-то не вижу особой разницы.
Терса закончила медицинский осмотр, приготовила пластиковый мешок для трупа и начала обмывание. Когда она дошла до аккуратной подчистки в области гениталий, необходимой из-за расслабления сфинктера, Феррел наконец сбежал.
Она просто чокнутая, решил он. Интересно, это причина, по которой она выбрала такую работу, или следствие сделанного выбора?
Феррелу приснилось, будто он плывет на яхте по океану и вытаскивает полные сети трупов. Потом он вываливает свой улов в трюм, и они лежат там, мокрые и переливающиеся, словно покрытые радужной чешуей. Он проснулся, обливаясь холодным потом. Было огромным облегчением вернуться в кабину пилота, вновь слиться с электронным сердцем своего корабля. Корабль - чистый, механический, бессмертный, как бог: управляя им, можно забыть, что у тебя есть сфинктер. Но прошли еще сутки, прежде чем детекторы дали новый сигнал.
- Странная траектория, - пробормотал он, когда Бенн снова заняла свое место за пультом силовых полей.
- Да... А, понятно. Это барраярец. Далеко его занесло.
- Выбрасывайте этого сукиного сына обратно.
- О, нет. У нас есть идентификационные данные на всех погибших. Часть мирного договора, как и обмен пленными.
- Если вспомнить, что они сделали с нашими пленными, то, по-моему, мы им ничего не должны.
Она пожала плечами.
Барраярский офицер оказался высоким широкоплечим мужчиной, судя по нашивкам на его воротнике - командором. Терса Бенн была к нему так же внимательна, как и к лейтенанту Делео: она потратила немало усилий, чтобы выпрямить тело, и долго разглаживала мертвое лицо кончиками пальцев, стараясь вернуть ему человеческое выражение.
- Жаль, что так сильно раздвинулись губы, - проговорила она. - Из-за этого у него нехарактерно раздраженный вид. По-моему, он был довольно недурен собой.
В одном из карманов обнаружился небольшой медальон, а в нем - крошечный стеклянный шарик, наполненный прозрачной жидкостью. Обратная сторона медальона была вся исчерчена причудливыми завитками барраярского алфавита.
- Что это? - с любопытством спросил Феррел.
Она вздохнула.
- Нечто вроде талисмана. Я за последние три месяца немало узнала о барраярцах. Выверните десять карманов - и в девяти из них найдете какой-нибудь амулет, талисман, медальон или еще что-нибудь. И высокие чины увлекаются этим ничуть не меньше рядовых.
- Глупое суеверие.
- Не знаю, суеверие это или традиция. Мы однажды лечили раненого пленного - он утверждал, что это просто обычай. Амулеты дарят солдатам, но на самом деле никто в них не верит. И все же он начал буйствовать, когда перед операцией его раздели и забрали среди прочего талисман. Пока не дали наркоз, его с трудом удерживали три санитара. Не совсем обычное поведение для человека, у которого оторвало ноги. Он плакал... Но, конечно, он был в шоке.
Феррел разглядывал медальон на коротенькой цепочке. Рядом с шариком был подвешен еще и локон волос в прозрачной пластмассе.
- Что-то вроде святой воды? - спросил он.
- Почти. Это называется "материнские слезы". Посмотрим, смогу ли я прочесть... Судя по надписи, он у него уже давно. Кажется, тут сказано "мичман", и дата... Видимо, он был ему подарен в день рождения.
- Но это же не слезы его матери?
- Слезы. Именно поэтому и считается, что такой талисман защищает своего владельца.
- Похоже, защита не слишком надежная.
- Да, пожалуй.
Феррел иронически хмыкнул.
- Ненавижу этих парней - но, по правде говоря, мне как-то жаль его мать.
Бенн забрала у него цепочку с подвесками, поднесла локон в пластмассе к свету и прочла надпись.
- Не надо ее жалеть. Она счастливая женщина.
- Почему?
- Это ее посмертный локон. Она умерла три года назад.
- И эта штука тоже должна приносить удачу?
- Нет, необязательно. Насколько я знаю, это просто память. Очень милый обычай. А самый отвратительный талисман из всех, что я видела, представлял собой маленький кожаный мешочек. Он был полон земли и листьев, и...
сначала я решила, что там скелет какого-то существа вроде лягушонка, примерно сантиметров десять длиной. Но потом присмотрелась получше и поняла, что это скелет человеческого эмбриона. Наверное, какая-то черная магия. Довольно неожиданно - обнаружить такое на офицере инженерной службы.
- Похоже, никому из них они не помогают.
Она невесело улыбнулась.
- Ну, если и есть такие, которые помогают, то я их не увижу, правда?
Терса перешла к следующему этапу обработки: вычистила обмундирование, осторожно одела труп, а потом упаковала его в мешок и вернула в холодильник.
- Барраярцы так любят все военное, - объяснила она. - Я всегда стараюсь сохранить их форму. Она столько для них значит - я уверена, что им в ней уютнее.
Феррел нахмурился.
- Я все равно считаю, что его надо было выбросить.
- О нет, - отозвалась Бенн. - Подумайте, какая работа в него вложена.
Девять месяцев беременности, роды, больше года пеленок - и это только начало. Десятки тысяч обедов, тысячи сказок на ночь, годы учебы в школе.
Десятки учителей. А потом еще военная подготовка. Масса людей вложила в него свои труды.
Она пригладила прядку непослушных волос на голове трупа.
- Когда-то в этой голове была вселенная. Для его возраста у него большой чин, - добавила она, проверив данные компьютера. - Тридцать два.
Командор Аристид Форкаллонер. Звучит приятно, самобытно. Очень барраярское имя. К тому же фор, из военной касты.
- Каста убийц-безумцев, - механически отозвался Феррел. Но его возмущение было уже не столь искренним.
Бенн пожала плечами.
- Ну, теперь он вернулся в лоно Великой демократии. А карманы у него были славные.
Прошло трое суток без единой тревоги - только редкие механические осколки. Феррел уже начал надеяться, что барраярец был их последней находкой. Они приближались к концу поискового маршрута, когда Терса Бенн обратилась к нему с просьбой.
- Может быть, сделаем еще несколько витков, Фалько? Конечно, если вы не против. Вы же знаете, поисковый район задается исходя из средних значений рассеивания. Кто-то мог улететь и гораздо дальше.
Феррел не испытывал особого энтузиазма, но перспектива еще одного дня пилотирования была не лишена привлекательности, и он согласился. Ее довод оказался верным: уже через несколько часов детекторы выдали сигналы.
Когда они разглядели останки, Феррел тихо ахнул. Это была женщина. Бенн втянула ее в корабль с удивительной нежностью. На этот раз Феррел решил уклониться от роли зрителя.
- Я... я не хочу смотреть на изуродованную женщину, - твердо заявил он.
- М-м, - отозвалась Терса, - а разве это справедливо - отвергнуть человека только из-за того, что он мертв? Вы ничего бы не имели против ее тела, будь она жива.
- Равные права для мертвых? - съязвил пилот.
Улыбка у нее вышла кривая.
- А почему бы и нет? Некоторые из моих лучших друзей - трупы.
Он хмыкнул.
Она стала серьезнее.
- Мне... как-то не хотелось бы на этот раз быть одной.
И Феррел занял свое привычное место у двери.
Терса уложила на стол то, что когда-то было женщиной, раздела, обмыла и распрямила. Закончив, она поцеловала мертвые губы.
- О, Боже! - Его чуть не вырвало. - Вы действительно сумасшедшая! Просто... просто чертова некрофилка! И к тому же некрофилка-лесбиянка! Он повернулся, чтобы уйти.
- Вот что вы подумали, да? - Она говорила спокойно и без обиды. Это его остановило, и он оглянулся через плечо. Бенн смотрела на него так же мягко, как на свои любимые трупы. - В каком же странном мире вы живете.
Она открыла чемоданчик и достала белое платье, тонкое белье и пару белых вышитых туфелек. Свадебное платье - понял Феррел. Эта тетка - настоящая психопатка...
Терса одела труп, тщательно уложила мягкие темные волосы, потом запаковала в мешок.
- Наверное, я положу ее рядом с тем высоким барраярцем, - сказала она.
- По-моему, они очень понравились бы друг другу, если бы могли встретиться в другом месте и в другое время. И потом, ведь лейтенант Делео женат.
Она закончила заполнять бирку. Потрясенный разум Феррела отметил какую-то дополнительную странность, но прошло не меньше минуты, прежде чем он осознал, в чем дело.
Она не стала проводить идентификацию! Он сказал себе, что должен немедленно выйти за дверь. Здесь все ясно, никаких сомнений. Но вместо этого с ужасом подошел к трупу и прочитал бирку.
"Мичман Силва Бенн. Двадцать лет".
Его ровесница...
Феррел задрожал. В этой комнате действительно было холодно. Терса Бенн закрыла чемоданчик и повернулась к подвесной платформе.
- Дочь? - спросил он. Других слов не было.
Она кивнула.
- Какое... странное совпадение.
- Никакого совпадения. Я попросилась на этот сектор.
- А-а. - Он сглотнул, отвернулся, снова повернулся к ней, густо покраснев. - Извините, что я...
Она улыбнулась своей медленной печальной улыбкой.
- Ничего.
Они нашли еще один механический обломок и поэтому решили сделать последний виток поисковой спирали, чтобы удостовериться, что все возможные траектории остались позади. И вскоре нашли еще одного мертвеца - в кошмарном состоянии, яростно вращающегося, с вывалившимися от какого-то чудовищного удара обледенелыми внутренностями.
Служительница смерти выполнила свою грязную работу, ни разу не поморщившись. Когда дело дошло до обмывания, Феррел вдруг сказал: - Можно, я вам помогу?
- Конечно. - И Терса немного подвинулась, освобождая ему место. - Честь не уменьшится, если ее разделить.
И он его вымыл, робко, как начинающий святой, омывающий своего первого прокаженного.
- Не бойтесь, - сказала она. - Мертвые не могут вас обидеть. Они не причиняют боли - если не считать того, что на их лицах вы видите собственную смерть. А с этим можно справиться.
"Да, - подумал он, - хорошие люди не отворачиваются от боли. Но великие - идут ей навстречу".