«Мир - сцена» В.Ш.
Я, конечно, статист: (вот вам норов и стать),
и нельзя наверстать, и нельзя перестать
мельтешить, суетиться и мхом зарастать -
да и бог с ним, а как же без мха-то?
«кушать подано» - сказано, сделано, бис!
и, стесняясь партера, актрис и кулис,
я на краешке сцены бесцельно завис:
вот лакуна, достойная МХАТа.
Мне не светят, я думаю, Гамлет и Лир,
оба Ричарда светят не мне. Что Шекспир?!
Мне не светит... чего уж, скажу - Мойдодыр...
Светит месяц - но как-то вполсилы.
От накала страстей не темнеет в глазах,
не взрывается зал и не тонет в слезах,
оттого что я - ух, оттого что я - ах,
крыш давно никому не сносило.
Лишь моя Половина талдычит одно:
«Все равно, все равно, мне - не все ли равно,
пусть не будет кино, пусть не льется вино,
будь ты трижды народным статистом -
ты хороший, немножко кривой, но смешной,
я бы все поняла по улыбке одной,
я бы знала, что ты - это ты, будь со мной!
Эй, мгновение, остановись там!»
и нельзя наверстать, и нельзя перестать
мельтешить, суетиться и мхом зарастать -
да и бог с ним, а как же без мха-то?
«кушать подано» - сказано, сделано, бис!
и, стесняясь партера, актрис и кулис,
я на краешке сцены бесцельно завис:
вот лакуна, достойная МХАТа.
Мне не светят, я думаю, Гамлет и Лир,
оба Ричарда светят не мне. Что Шекспир?!
Мне не светит... чего уж, скажу - Мойдодыр...
Светит месяц - но как-то вполсилы.
От накала страстей не темнеет в глазах,
не взрывается зал и не тонет в слезах,
оттого что я - ух, оттого что я - ах,
крыш давно никому не сносило.
Лишь моя Половина талдычит одно:
«Все равно, все равно, мне - не все ли равно,
пусть не будет кино, пусть не льется вино,
будь ты трижды народным статистом -
ты хороший, немножко кривой, но смешной,
я бы все поняла по улыбке одной,
я бы знала, что ты - это ты, будь со мной!
Эй, мгновение, остановись там!»