Иван Васильевич меняет мнение.
Из будущей книги "Take it easy. Заокеанские байки".
Думаю, мало кто будет со мной спорить о том, что в 70-х годах советские киностудии выпускали очень мало хороших комедий. На общем фоне, конечно, выделялся Леонид Гайдай, и каждую его новую работу советские люди спешили посмотреть в кинотеатрах как можно быстрее.
По-моему, последней высококлассной лентой Гайдая стал фильм “Иван Васильевич меняет профессию”, который я посмотрел еще в далеком детстве, а потом пересматривал не меньше двадцати раз.
Мое увлечение историей допетровской Руси переплелось причудливо с любовью к комедиям, и я знал наизусть, практически весь фильм, включая титры.
Вот титры и заставили меня задуматься.
В самом начале фильма было написано на экране, что фильм снят по пьесе Михаила Булгакова “Иван Васильевич”. Где бы почитать эту пьесу? Ведь, наверняка, в пьесе есть намного больше, чем удалось вместить на экран в стандартные один час тридцать минут!
Нельзя сказать, что я совсем не знал, кто такой Булкаков. К году, примерно так, 1980-му, я уже видел фильм “Бег”, по его пьесе, а потом неоднократно и телевизионный фильм “Дни Турбиных”, который в нашей семье очень любили.
Несмотря на то, что в доме у нас была очень приличная библиотека, книг Булгакова в ней не было, и с “Мастером и Маргаритой” я познакомился уже во время перестройки, что, наверное, и к лучшему, как я сейчас понимаю.
Поэтому и удивился я тогда, как это комедия и Булгаков?
Походы в различные библиотеки ничего мне не дали. Везде пожимали плечами и говорили, что такой пьесы у них нет.
Заведующая одной библиотеки даже предположила, что это Гайдай, мол, так пошутил, записав в соавторы Булгакова.
Я, правда, усомнился в ее словах - в чем же здесь смех-то?
Так может и осталась бы эта загадка неразгаданной, если бы не появилась много позже на моем на жизненном пути Юленька Графова, пятикурсница филфака, практически, выпускница, писавшая, как оказалось, на момент нашего знакомства с ней дипломную работу по творчеству Михаила Булгакова.
Ей-то я и поведал о загадочной пьесе и своих поисках.
Что же здесь загадочного, - удивилась Юленька, - есть у Булгакова такая пьеса, если хочешь, могу заказать ее для тебя в нашей библиотеке.
Хотел ли я?! Не просто хотел, а мечтал!
А тебе пьесу нужно или сценарий? - уточнила волшебная фея.
Какой еще сценарий? - заволновался я, - сценарий написал Гайдай, а пьесу Булгаков.
Да нет же, - засмеялась Юленька, - Булгаков написал пьесу “Иоанн Васильевич” для МХАТа, ее приняли, отрепетировали, но потом, по каким-то неведомым причинам, решили не ставить. И тогда Булгаков переписал пьесу в сценарий и предложил ее “Мосфильму”, или как там он тогда назывался. Там тоже сперва сценарий хвалили, готовились к съемкам, а потом все отменили. Давай так, я принесу тебе и пьесы и сценарий, а ты уже сам разбирайся.
Целую неделю я ждал, когда Юленька принесет мне долгожданного “Ивана Васильевича”. Это ведь сейчас - в интернет вышел, клик-клик, и читай. А раньше надо было поехать в библиотеку, сделать заказ по картотеке, сдать заказ, тебе говорили, когда приехать, и только тогда ты получал книги. Как правило, книги домой не выдавались, но копии для дипломников иногда давали на руки.
И вот я держу две потрепанные брошюрки - пьеса и сценарий.
Я их буквально проглотил за час. Потом перечитал. Потом отложил в сторону и задумался.
Нельзя сказать, что пьеса меня потрясла. Пьеса как пьеса. Меня потряс сценарий.
Он, практически, совпадал с фильмом “Иван Васильевич меняет профессию” Почти все шутки, остроты, смешные эпизоды были созданы не Гайдаем, а писательским гением Булгакова. С небольшими историческими изменениями. Например, патефон, упоминавшийся в сценарии, был заменён на магнитофон, коверкотовое пальто - на замшевую куртку, а в самой машине времени используются транзисторы.
Я долго еще пытал Юленьку, почему, мол, “Мосфильм” не поставил эту комедию в 30-х годах, почему МХАТ отказался от постановки, но она, увы, не знала ответы на эти вопросы. Хотя, по моей просьбе, задавала их профессорам филфака, специалистам по Булгакову.
Специалисты много и обтекаемо рассуждали, но ответа не знали.
Как пишут в титрах плохих сериалов “Прошли годы…”.
Я еще в то время женихался со своей нынешней любимой супругой, а она ужа тогда подарила мне ко дню рождения пятитомник Булгакова, купленный либо в “Березке”, либо у кого-то из “Березки”. Кто знает, какую ценность представлял пятитомник Булгакова в конце 80-х, тот меня поймет. Булгаков с “Белой гвардией”, “Мастером и Маргаритой”, письмами и комментариями.
Вот тогда все тайны и раскрылись!
В пятитомнике этом была и пьеса “Иван Васильевич”, и сценарий по нему. Но, что самое ценное, в примечаниях рассказывалось, отчего киношники не смогли снять фильм по этому сценарию.
Оказывается, комиссия “Мосфильма” сценарий приняла, но лишь с условием. Автор должен дописать эпизод, в котором царь Иоанн Грозный, попав в советскую Москву, должен был восхититься сталинской действительностью. Булгаков отказался дописывать такой сюжет. Его долго уговаривали, потом сценарий положили на полку, а о фильме забыли.
Через тридцать с лишним лет (согласно автору цикла “Тайны советского кино” Ивану Усачеву) руководители “Мосфильма” поставили точно такое же условие Леониду Гайдаю. И Гайдай согласился, создав великолепный эпизод с Юрием Яковлевым, когда царь выходит на балкон квартиры изобретателя Тимофеева и видит потрясающий вид на Москву - с ее новостройками, отреставрированными церквями, широкими проспектами.
“Лепота!” - восклицает царь Иоанн Грозный, взирая на достижения советских людей - строителей коммунизма, идущих верной дорогой, которую им указал предыдущий съезд ЦК КПСС.
Поменял, значит свое мнение царь. У Булгакова он не хотел восхищаться действительностью, а потом передумал.
Мне кажется, от этого эпизода фильм если и не выиграл, так уж точно не проиграл.
Но и время уже было другое - Булгаков написал пьесу в 1936 году.
А нам остались и из пьесы, и из кино крылатые фразы, которые повторяет уже не одно поколение людей, любящих этот кинофильм:
- Когда вы говорите, Иван Васильевич, впечатление такое, что вы бредите.
- Если бы вы были моей женой, я бы… повесился!
- Вы думаете, что я хочу вас отравить?! Дорогой Иван Васильич, у нас это не принято. И кильками в наш век отравиться гораздо легче, нежели водкой, - пейте смело!
- Я бросаю мужа - этого святого человека со всеми удобствами!
- Одумайтесь, одумайтесь, товарищ Тимофеев, прежде чем, понимаете, увидеть древнюю Москву - без санкции соответствующих органов!
- …нам, царям, за вредность надо молоко бесплатно давать!
- Я требую продолжения банкета!
- Каюсь, что не по своей воле, а по принуждению князя Милославского временно исполнял обязанности царя.
- Интеллигент несчастный, выучили вас на свою голову, облысели все.
- А что, Феденька, войны сейчас никакой нет?
- Да ты что, сукин сын, самозванец, казённые земли разбазариваешь?! Этак никаких волостей не напасёшься!
- Отведай ты из моего кубка.
- Ах, боярыня - красотою лепа! Червлёна губами, бровьми союзна… Чего ж тебе ещё надо, собака?
- Замуровали… замуровали, демоны.
- Вот что крест животворящий делает!
- Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… три куртки…
- Паки, паки… иже херувимы! Ваше сиятельство, смилуйтесь. Между прочим, вы меня не так поняли… Языками не владею, ваше благородие.
- Во́йско взбунтовалось! Говорят, царь - ненастоящий!
Думаю, мало кто будет со мной спорить о том, что в 70-х годах советские киностудии выпускали очень мало хороших комедий. На общем фоне, конечно, выделялся Леонид Гайдай, и каждую его новую работу советские люди спешили посмотреть в кинотеатрах как можно быстрее.
По-моему, последней высококлассной лентой Гайдая стал фильм “Иван Васильевич меняет профессию”, который я посмотрел еще в далеком детстве, а потом пересматривал не меньше двадцати раз.
Мое увлечение историей допетровской Руси переплелось причудливо с любовью к комедиям, и я знал наизусть, практически весь фильм, включая титры.
Вот титры и заставили меня задуматься.
В самом начале фильма было написано на экране, что фильм снят по пьесе Михаила Булгакова “Иван Васильевич”. Где бы почитать эту пьесу? Ведь, наверняка, в пьесе есть намного больше, чем удалось вместить на экран в стандартные один час тридцать минут!
Нельзя сказать, что я совсем не знал, кто такой Булкаков. К году, примерно так, 1980-му, я уже видел фильм “Бег”, по его пьесе, а потом неоднократно и телевизионный фильм “Дни Турбиных”, который в нашей семье очень любили.
Несмотря на то, что в доме у нас была очень приличная библиотека, книг Булгакова в ней не было, и с “Мастером и Маргаритой” я познакомился уже во время перестройки, что, наверное, и к лучшему, как я сейчас понимаю.
Поэтому и удивился я тогда, как это комедия и Булгаков?
Походы в различные библиотеки ничего мне не дали. Везде пожимали плечами и говорили, что такой пьесы у них нет.
Заведующая одной библиотеки даже предположила, что это Гайдай, мол, так пошутил, записав в соавторы Булгакова.
Я, правда, усомнился в ее словах - в чем же здесь смех-то?
Так может и осталась бы эта загадка неразгаданной, если бы не появилась много позже на моем на жизненном пути Юленька Графова, пятикурсница филфака, практически, выпускница, писавшая, как оказалось, на момент нашего знакомства с ней дипломную работу по творчеству Михаила Булгакова.
Ей-то я и поведал о загадочной пьесе и своих поисках.
Что же здесь загадочного, - удивилась Юленька, - есть у Булгакова такая пьеса, если хочешь, могу заказать ее для тебя в нашей библиотеке.
Хотел ли я?! Не просто хотел, а мечтал!
А тебе пьесу нужно или сценарий? - уточнила волшебная фея.
Какой еще сценарий? - заволновался я, - сценарий написал Гайдай, а пьесу Булгаков.
Да нет же, - засмеялась Юленька, - Булгаков написал пьесу “Иоанн Васильевич” для МХАТа, ее приняли, отрепетировали, но потом, по каким-то неведомым причинам, решили не ставить. И тогда Булгаков переписал пьесу в сценарий и предложил ее “Мосфильму”, или как там он тогда назывался. Там тоже сперва сценарий хвалили, готовились к съемкам, а потом все отменили. Давай так, я принесу тебе и пьесы и сценарий, а ты уже сам разбирайся.
Целую неделю я ждал, когда Юленька принесет мне долгожданного “Ивана Васильевича”. Это ведь сейчас - в интернет вышел, клик-клик, и читай. А раньше надо было поехать в библиотеку, сделать заказ по картотеке, сдать заказ, тебе говорили, когда приехать, и только тогда ты получал книги. Как правило, книги домой не выдавались, но копии для дипломников иногда давали на руки.
И вот я держу две потрепанные брошюрки - пьеса и сценарий.
Я их буквально проглотил за час. Потом перечитал. Потом отложил в сторону и задумался.
Нельзя сказать, что пьеса меня потрясла. Пьеса как пьеса. Меня потряс сценарий.
Он, практически, совпадал с фильмом “Иван Васильевич меняет профессию” Почти все шутки, остроты, смешные эпизоды были созданы не Гайдаем, а писательским гением Булгакова. С небольшими историческими изменениями. Например, патефон, упоминавшийся в сценарии, был заменён на магнитофон, коверкотовое пальто - на замшевую куртку, а в самой машине времени используются транзисторы.
Я долго еще пытал Юленьку, почему, мол, “Мосфильм” не поставил эту комедию в 30-х годах, почему МХАТ отказался от постановки, но она, увы, не знала ответы на эти вопросы. Хотя, по моей просьбе, задавала их профессорам филфака, специалистам по Булгакову.
Специалисты много и обтекаемо рассуждали, но ответа не знали.
Как пишут в титрах плохих сериалов “Прошли годы…”.
Я еще в то время женихался со своей нынешней любимой супругой, а она ужа тогда подарила мне ко дню рождения пятитомник Булгакова, купленный либо в “Березке”, либо у кого-то из “Березки”. Кто знает, какую ценность представлял пятитомник Булгакова в конце 80-х, тот меня поймет. Булгаков с “Белой гвардией”, “Мастером и Маргаритой”, письмами и комментариями.
Вот тогда все тайны и раскрылись!
В пятитомнике этом была и пьеса “Иван Васильевич”, и сценарий по нему. Но, что самое ценное, в примечаниях рассказывалось, отчего киношники не смогли снять фильм по этому сценарию.
Оказывается, комиссия “Мосфильма” сценарий приняла, но лишь с условием. Автор должен дописать эпизод, в котором царь Иоанн Грозный, попав в советскую Москву, должен был восхититься сталинской действительностью. Булгаков отказался дописывать такой сюжет. Его долго уговаривали, потом сценарий положили на полку, а о фильме забыли.
Через тридцать с лишним лет (согласно автору цикла “Тайны советского кино” Ивану Усачеву) руководители “Мосфильма” поставили точно такое же условие Леониду Гайдаю. И Гайдай согласился, создав великолепный эпизод с Юрием Яковлевым, когда царь выходит на балкон квартиры изобретателя Тимофеева и видит потрясающий вид на Москву - с ее новостройками, отреставрированными церквями, широкими проспектами.
“Лепота!” - восклицает царь Иоанн Грозный, взирая на достижения советских людей - строителей коммунизма, идущих верной дорогой, которую им указал предыдущий съезд ЦК КПСС.
Поменял, значит свое мнение царь. У Булгакова он не хотел восхищаться действительностью, а потом передумал.
Мне кажется, от этого эпизода фильм если и не выиграл, так уж точно не проиграл.
Но и время уже было другое - Булгаков написал пьесу в 1936 году.
А нам остались и из пьесы, и из кино крылатые фразы, которые повторяет уже не одно поколение людей, любящих этот кинофильм:
- Когда вы говорите, Иван Васильевич, впечатление такое, что вы бредите.
- Если бы вы были моей женой, я бы… повесился!
- Вы думаете, что я хочу вас отравить?! Дорогой Иван Васильич, у нас это не принято. И кильками в наш век отравиться гораздо легче, нежели водкой, - пейте смело!
- Я бросаю мужа - этого святого человека со всеми удобствами!
- Одумайтесь, одумайтесь, товарищ Тимофеев, прежде чем, понимаете, увидеть древнюю Москву - без санкции соответствующих органов!
- …нам, царям, за вредность надо молоко бесплатно давать!
- Я требую продолжения банкета!
- Каюсь, что не по своей воле, а по принуждению князя Милославского временно исполнял обязанности царя.
- Интеллигент несчастный, выучили вас на свою голову, облысели все.
- А что, Феденька, войны сейчас никакой нет?
- Да ты что, сукин сын, самозванец, казённые земли разбазариваешь?! Этак никаких волостей не напасёшься!
- Отведай ты из моего кубка.
- Ах, боярыня - красотою лепа! Червлёна губами, бровьми союзна… Чего ж тебе ещё надо, собака?
- Замуровали… замуровали, демоны.
- Вот что крест животворящий делает!
- Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… три куртки…
- Паки, паки… иже херувимы! Ваше сиятельство, смилуйтесь. Между прочим, вы меня не так поняли… Языками не владею, ваше благородие.
- Во́йско взбунтовалось! Говорят, царь - ненастоящий!