Церковь. Разговор о форме, а не о содержании
Как можно считать свой народ, своих братьев во Христе не способными к различению добра и зла, чести и нечестия? И еще я дерзну сказать, что подобная позиция противоречит самой сути понятия Церкви и сущности этого явления.
«Самодержцу Титу Элию Адриану, Антонину Благочестивому, кесарю Августу сыну Вериссиму, философу; Луцию, родному сыну кесаря философа и усыновленному Благочестивым, любителю просвещения, к священному сенату и ко всему народу римскому обращается с прошением за людей, несправедливо всеми народами ненавидимых и обижаемых, Иустин, сын Приска, сына Вакхия, уроженец Флавия Неаполя в Палестинской Сирии, один из этих людей»
Это послание написано мучеником Иустином Философом. Оно адресовано римскому императору Антонию Пию.
«Антонин Пий, - римский император, правивший c 10 июля 138 по 7 марта 161 года.
В отличие от своих двух предшественников, Траяна и Адриана, Антонин Пий был глубоко религиозным человеком и поклонялся только исконно римским богам. Однако, несмотря на это, император практически не преследовал христиан, но и не отменил запрета на их организацию…
Антонин старался начать религиозное возрождение, которое было бы направлено на возвращение старого республиканского духа почтения к богам греческой и римской мифологии.
Во времена Антонина преследования проводились в Ахайе, где был убит епископ Афинский Публий. На эпоху его правления приходится мученичество трёх христиан - Птолемея и двух мирян, носивших одинаковое имя Лукий».
То есть гонимая и преследуемая Церковь считала возможным и необходимым иметь общение с гонителями и язычниками, если оно может послужить для блага Церкви. Насколько я помню это не единственное письменное свидетельство подобного рода.
Я часто сталкиваюсь с позицией, согласно которой нет смысла искать следы истины в деятельности РПЦ МП советского и постсоветского периода истории России. Снова звучат обвинения, вешаются ярлыки и тому подобное. А может ли понятие греха быть распространено на церковь вообще? Ведь именно это делают авторы указанных обвинений.
Возникает вопрос: кто может выступить в роли обвинителя? Кто дерзнет взять на себя эту роль? Собор. Но его не было. И потому оппоненты митрополита Сергия писали следующее: «Поэтому дело не в «авторитете» собора и не в том, что ересь «анафематствована» …, а просто в верности св. Православному учению и всем «соборам и святым отцам…».
То есть судьей должен выступать просто здравый смысл и рассуждение кого-то авторитетного в Церкви. Хорошо. Стало быть, мы должны опираться на мнение церковных авторитетов, а это в первую очередь старцы. Но читаем дальше:
«Нелишне заметить, что за последнее время развелось слишком много «старцев»...»
Более того, оппонентами были отметены позиции многих почитаемых на тот момент подвижников:
«Незадолго до кончины о. Нектария его спросили: «Давать ли знать в Козельск (где живут оптинские иноки) в случае его смерти?» - «Не надо», - ответил старец. - «Не послать ли за о. Дионисием (духовник старца)?» - «Не надо. Козельск стал на ложный путь».
«Вопрос: А как вы смотрите на путь … о. Сергия Мечева и иже с ними, которые …ограничиваются отвержением указа о помиловании митрополита Сергия и властей?
Ответ: Эти люди занесли ногу через порог «блудилища», устроенного м. Сергием и его Синодом, но не имеют сил выйти из него…».
Тут надо пояснить, что упоминаемый о. Сергий сын святого Алексия Мечева. Был репрессирован, отбыл наказание и позже принял мученическую смерть в 1942 году.
Тогда кто же остается? На чей авторитет можно сослаться обличителям сергианства в своих обвинениях? Замете, я пока не касаюсь сути обвинений, а просто разбираюсь с соблюдением хотя бы формальных правил аргументации позиции. Остаются только исповедники и мученики, но и тут не все так просто для обвинителей. Будущий свмч. Сергий (Мечев), как мы видим, не совсем на их стороне. Среди подписантов «Декларации» 1927 года также присутствуют иерархи, позднее подвергнутые репрессиям и расстрелянные. Да и т.н. «соловецкий синод», состоящий из репрессированных иерархов, сосланных на момент местоблюстительства митрополита Сергия во многом поддерживал его. И потому: читаем дальше:
«Есть исповедники - и исповедники. Это во-первых. Во-вторых, есть исповедники на севере, юге и в центре России, которые с нами…».
Вот это «во-вторых», очень примечательная фраза. Люди явно ищут опоры для своей позиции. Выше читаем «Два старейших за нас». Понимаете в чем дело? За «нас», а не за истину. Все сводиться к обыкновенному спору, а не служению Истине? И потому совершенно неудивительно когда, читая эту полемику, встречаешься со следующими оборотами:
«История Церкви начинается с непослушания Апостолов первосвященникам…» То есть авторы сих слов сравнивают себя с Апостолами.
Более того они дерзают возвысить свой голос до Высоты Божьего:
«Вопрос: чего вы требуете от м. Сергия?
«Ответ: Ангелу Сардийской Церкви напиши: так говорит имеющий семь Духов Божиих…
«Вопрос: чего же вы ожидаете в будущем?
«Ответ: И Ангелу Филадельфийской Церкви напиши…»
Я понимаю, что в трагической ситуации гонений на Церковь, восхождения на высоту исповедничества и мученичества многих и многих ее верных чад, среди которых были и т.н. сергиане, переход на образный язык апокалипсиса возможен. Но ведь все-таки есть разница в таком переходе и приравнивания своей позиции к Божьей. Этой «пышностью» и страстностью слога проникнута полемика с сергианами.
«Из письма клирика: «в Декларации м. Сергия и его Синода.
Я вижу в ней принесение предстоятелями Церкви, от лица Церкви, «словесной жертвы» антихристу…»
«Но преступление м. Сергия заключается не в одних канонических правонарушениях… оно касается самого существа Церкви… в своей Декларации м. Сергий как бы исповедал, а в делах осуществляет беззаконное слияние Божьего и кесарева, или, лучше, Христова с антихристовым…»
Я по-прежнему пока не касаюсь сути обвинений. Я лишь указываю на форму ведения полемики. Она проникнута попыткой перенести разговор или проповедь в сферу эмоционального, порою даже спекуляцией на этой почве, как мы видели с отсылками к Откровению апостола Иоанна Богослова. Что это лично мне говорит с точки зрения формы, а не сути?
И тут я сталкиваюсь с тем, что и заставляло меня до этого высказывать нежелание разбираться с РПЦЗ и оппонентами «сергиан» внутри страны. Убежден, что многие из них, особенно среди последних, искренне хотели служить Истине, то есть Богу. Я не знаю о том, как судить о них и их поступках. Потому как только Сама Истина, Бог может судить их: «Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь». (Рим. 12:19)
В прошлый раз я писал о делении на временное и вечное. Сегодня мы касаемся еще одного аспекта Тайны Церкви - соединении явленного и сокровенного. Только Бог читает сердца и может знать намерения, порывы души и видеть в этом всем греховность или святость. Да и сами оппонирующие м. Сергию, как мне кажется, понимали это: «Дело наше в развитии, и время покажет, кто с кем будет впоследствии». И что показал ход Истории? Умалился и Христос в РПЦ в 20 веке? Не дала ли эта лоза Его виноградника своих плодов?
Вот о чем я хотел еще сказать в этом затянувшемся отступлении. Материалы, которые я цитирую, мне были даны одним из моих оппонентов. Я очень рад этому знакомству, так как вижу в нем человека искреннего и, более того, разделяющего многое в моей социальной позиции. Но одно меня покоробило в переписке с ним. Это деление земной части Тела Христова (Церкви), прихожан на сведущих и потому по его логике обязанных осуждать «сергинаство» и простаков, которым не дано знать. Обычно такое деление возникает в разговоре как раз о плодоносности лозы РПЦ. Это деление было заложено еще в те тридцатые годы в ходе выше обозначенной полемики:
«К 1934г. митр. Кирилл уже пересматривает свое отношение к сергианской церкви МП и пишет… таинства, совершаемые сергианами, правильно рукоположенными во священнослужении, не запрещенными, являются, несомненно, таинствами спасительными для тех, кои приемлют их с верою, в простоте, без рассуждений и сомнения в их действенности и даже не подозревающих чего-либо неладного в сергианском устроении Церкви…»
В этом мне слышится та же беда, которая и привела к стремительной секуляризации общества в синодальный период истории Церкви. Есть носители эзотерического знания (антисергиане) своего рода «аристократы» и «чернь», в своей «простоте» способная только участвовать в обрядах. Я не утверждаю, что говорилось буквально это, но что-то очень близкое.
Такой подход я категорически не приемлю. Как можно считать свой народ, своих братьев во Христе не способными к различению добра и зла, чести и нечестия? И еще я дерзну сказать, что подобная позиция противоречит самой сути понятия Церкви и сущности этого явления.
Выше я привел слова антисергиан, что дело «касается самого существа Церкви». Я предлагаю вернуться к начатому разговору об этом.
-----------
Предыдущая статья цикла,
первая.
Добавить в друзья в: ЖЖ | ВК | твиттер | фейсбук | одноклассники