О филистерах, Марксе и коммунизме
Где гарантии, что в этом новом формате не появится новых рамок, которые снова станут бороться с возможностью развития? Ну, во-первых, если общество станет подлинно бесклассовым, то причин возводить заборы рамок нет. Зачем? Но главное, освобожденный для подлинного развития Человек не потерпит никаких рамок, кроме вытекающих из своей природы и своего предназначения.
Читая очередную статью из цикла «О коммунизме и марксизме 2.0», я отметил для себя несколько моментов.
Первый был связан с трансформацией понятия «филистер», которая привела за достаточно короткий срок к замене первоначального смысла такого определения - сильные духом люди - на практически противоположный: «самодовольные ограниченные люди, чуждые духу просвещения, люди, погруженные в обывательско-конформистскую тину и в этом смысле являющиеся антиподами подлинно просвещенных людей». Такое бывает, особенно с иностранными словами, которые приживаются в речи, благодаря красоте или загадочности звучания. А что до смыслов, то было бы слово, а смысл под него найдется.
Но ведь оно сделало такой кувырок за менее чем полвека не только и не столько в русской речи. Но и в немецкой культуре, которая это понятие и «изобрело».
«Выдающийся немецкий философ Артур Шопенгауэр (1788-1860) в своих «Афоризмах житейской мудрости» написал: «Упомяну здесь, что человек, не имеющий вследствие нормальной, впрочем - ограниченности, умственных сил, никаких духовных потребностей, называется филистером - слово, присущее лишь немецкому языку, возникнув в студенческой жизни, термин этот получил позже более широкий смысл, сохранив, однако, прежнее основное значение - противоположности «сыну муз».
Я решил разобраться и из Википедии получил такую картину.
Первоначальный смысл - сильных духом и мужественных людей - быстро был распространен на воинов, героических мужей, исполняющий свой долг. Затем немцы, склонные к восхвалению педантичности и буквальности, распространили это понятие и на людей строго следующих долгу, приказу, уставу. То есть внесли некую механистичность в понятие долг. Затем они расширили его и на стариков, которые мужественно отстаивают благо традиций. Ну и совершенно понятно, что, в конце концов, слово филистер приблизилось очень близко к тому смыслу, которое несет русское слово «ретроград». Но ведь окончательное негативное наполнение понятия «филистер» несколько иное. Надо же как-то дойти и до него. Я стал размышлять.
Ретрограды - они ведь служат старине и ее защищают не в силу своего каприза. Они видят во всем старом благо и, защищая старину, защищают собственно это благо, связанное в их представлении со стариной. Они как бы говорят - далай по старому, и будь доволен. Но ведь старое всегда было когда-то новым. То есть оно несло в себе благо не само по себе, а в силу причин быть благим в конкретной исторической обстановке, исторических реалиях. Реалии сменились, и следующее поколение не знакомое с ними воспринимает следование «старому» благу неким обрядом. Причем, чем точнее ты будешь следовать процедурам этого обряда¸ «тем полнее будет твое счастье». А дальше, все уже просто.
Достаточно принять такой механизм быть в «рамках счастливого пребывания» благодаря наличию этих самых рамок, то уже и не столь важно кто и что их задает. Старина ли, устав караульной службы или последние публикации в модном журнале. Делай, как сказано и живи спокойно.
В этом отношении современная жИзнь потрясающий образчик такого вот «рецепта» быть «счастливым». Можно таки сказать - «рай» для филистера. Культура массового потребления - это сплошные рамки, ведущие тебя…Кто-то считает, что к довольству и счастью. Другие, и я в том числе, считают - на убой.
Второй момент, который меня впечатлил, это диалектика развития воззрений Маркса. В очередной раз Кургинян дает возможность увидеть «живого» Маркса, а не бетонно-гранитного, памятником самому себе, каковым его сделали кондовые марксисты в поздне-советскую эпоху.
В принципе, предыдущая статья, и бывшая до этого, - дали мне такую возможность. Но там речь шла о практической революционной деятельности в Европе середины XIX века, когда борясь с остатками феодализма, коммунисты и буржуазные деятели выступали единым фронтом. Заключались политические и революционные союзы и т.д. В рамках которых велась идеологическая и политическая дискуссия. Союзы эти потом естественным образом распадались, и Марксу приходилась вести жесткую полемику с этими в прошлом союзниками.
В обсуждаемой статье показана трансформация отчасти связанная со всем этим развитием революционного движения. Но тут она касается более теоретического вопроса - отношение к демократии - и потому менее зависит от остроты и т.п. исторического момента, и потому тут больше Маркса-мыслителя, нежели Маркса-революционера. Хотя разделить это можно довольно условно.
Молодой Маркс видел в институте демократии благое историческое начало. Демократия, примененная к обществу пораженного филистерством, где старый господствующий класс защищает старину для сохранения господства, а угнетенные классы стали филистерами в силу отсутствия возможности выйти за его границы из-за своей забитости и интеллектуальной слабости, так вот, демократия в этой ситуации не могла, как считал Маркс, разбивая эти удерживающие от развития рамки, не запустить это самое развитие. Что начнет превращать «филистера» в человека.
Но потом Маркс понял, что дело не в институтах аристократии или демократии, а в самих рамках. В том, что разбив прежние рамки, буржуазная демократия тут же создает свои, новые. И снова загоняет в них человека, превращая его опять же в «филистера». Навязывая ему эту роль. Описанный еще ранее в цикле «Проект великий инквизитор» - это именно об этом. То есть демократия никак не может являться благим началом сама по себе. Весь вопрос, какая она, эта демократия? Буржуазная будет создавать буржуазное филистерство, точно также как и аристократия создавала феодальное. Мы сейчас живет в мутокапиталитическом обществе, которое создает мутокапиталистчиеские рамки, но все также загоняющие человека в то же самое состояние отчуждения от самого себя, превращая в пост-человека.
Как же «здорово» для господствующего класса, что угнетенные и обираемые им массы сами ревностно защищают эти рамки, в пределах которых их доят, стригут и поедают. И неудивительно, что в передаче Соловьева был поставлен диагноз нашей власти, что «элита не хочет будущего» и потому вместо обсуждения модели этого будущего «ведет инерционные дискуссии вместо обсуждения стратегии» . А зачем ей надо выводить общество из состояние «праздника филистерства»? Тем более что она мнит себя вершиной пирамиды потребления, не желая признавать очевидный факт, что ее в свою очередь доят, стригут и забивают на мясо более крупные хищники. И что ее саму удерживают в рамках «рыночного филистерства», когда она сама защищает и оберегает эти самые рамки, позволяющие ее, а вместе с ней и всех нас, грабить стричь и вести на убой.
Где же выход из этого порочного круга? Для его поиска надо еще раз сказать, что рамки, лишающие человека и общества перспективы прорыва в будущее, то есть подлинного развития, рождаются из-за желания одного класса зафиксировать состояние своего господства. То есть рамки есть порождение классового общества. А их природа в умалении человека, в лишении его возможности (а сегодня речь зашла и о лишении способности) развиваться, то есть соединиться со своей природой. Соответственно разбить эти самые рамки можно вернув человеку эту возможность и способность. Или устранив из общественной жизни деление на классы.
Коммунистическое обществе призвано решить обе эти задачи. Причем вторая превалирует над первой. Ради соединения человека с его сущностью и предназначением и ставится задача построения бесклассового общества. А такой Человек устроит свою жизнь - то есть жизнь Человечества - к всеобщему благу.
Где гарантии, что в этом новом формате не появится новых рамок, которые снова станут бороться с возможностью развития? Ну, во-первых, если это общество станет подлинно бесклассовым, то причин возводить заборы рамок нет. Зачем? Но главное, освобожденный для подлинного развития Человек не потерпит никаких рамок, кроме вытекающих из своей природы и своего предназначения. Он будет подлинно свободен, в смысле осознания необходимости неких ограничений, но также подчиненных вектору развития. И предела этому восхождению - не будет.
Это как в христианстве, где у Человека нет предела на пути восхождения к Богу и к своему предназначению.
Добавить в друзья в: ЖЖ | ВК | твиттер | фейсбук | одноклассники