Дневник деда (3). Исторические справки -1.

[teterevv]

В архиве деда и предков я установил: старших сыновей они называли чередуя Андрей и Яков, и я насчитал Яковов и Андреев не меньше десятка. Копии заявлений и других документов шли от Якова Андреевича, или Андрея Яковлевича. Знаю, что у пращура был один сын Андрей Яковлевич и две сестры выданные замуж: одна за Дерезина (уличная кличка ходоки), а другая за Лепилина. Пращур Яков Андреевич разделил сад на солонских на три части, как и рощу вербы. В моё время мы Терентьевы пользовались садами все, где росли главным образом груши и три яблони, из которых одна - дичок.
Роща верб, насаженных еще пра-пращуром, была разделена, и на нашу долю с братом Владимиром (отцова часть) досталось 54 вербы, правда пользовались мы ими очень редко, а больше дядя Андрей Яковлевич.
По рассказам прабабки Василисы Яковлевны (умерла 107 лет в здравом уме и памяти) и других родственников, а также из личных наблюдений я установил, что все Терентьевы были честными, разумно добрыми, справедливыми, но вспыльчивыми и порой до глупого принципиальными, хотя по рассказам односельчан и другим данным выделялись умом, прозорливостью и строгой объективностью при оценке событий в личных взаимоотношениях с окружающими. А вот излишняя доверчивость и желание в любом человеке в первую очередь видеть его только положительные стороны и черты характера приводили к нежелательным результатам и последствиям.
Я искал причины, породившие это, и получил из разных источников две версии предания старины.

По преданию один из наших предков был искусный наездник и охотник. На охоте часто приходилось не только встречаться с такими же любителями охотниками из Черкес, татар и других кочевников монголов, но и оказывать взаимовыручку в различных трудных положениях друг другу. Медовая бражка (благо пчел было много), чехирь из донского дикорастущего винограда, не знавшего никаких паразитических болезней, кумыс из молока еще больше сближали кунаков и побратимов различных народов и вероисповеданий. Вот почему у этого, неизвестного нам предка, во всех близлежащих аулах и стоянок были кунаки-друзья и он был принимаем, как желанный гость. Больше этого, иногда казаки объединялись с ними, чтобы отбить общего для них более сильного врага. Заезжая в аул, ему приходилось проезжать мимо родника, из которого девушка Черкешенка брала для питья и приготовления пищи воду.
Одна из Черкешенок приглянулась казаку, да и он видимо ей был небезразличен и с ея согласия он и похитил её. Потом через других казаков помирился с её родственниками, уплатив калым по их обычаю и закону.
Вторая версия, что недалеко от Кагальницкой станицы проживал черкес и когда черкесы вынуждены были уйти на юг и юго-восток ближе к Кавказу, он остался на месте. Будучи мирным черкесом, потом был принят в казаки, а проезжим потом был окрещен и назван Терентием и вот от него-то и пошли мол потом Терентьевы.
Обе версии утверждают наличие крови южан, а отсюда и вспыльчивость, гордость и самолюбие, что и порождает другой раз принципиальность, если даже она вредит самому Терентьеву.
Если даже обе версии ложные, то в наличии крови южан можно не сомневаться.

В художественной литературе, истории и даже в сознании моих сыновей донские казаки - русские люди, переехавшие на Дон. С такими заключениями я не согласен. Переезжавших сёл из России, или больших коллективов в начале  организации казачества не было и не могло быть.
Бежали на Дон отдельные смельчаки от ненавистного им крепостного рабства. В большинстве это были одиночки и никак не больше 2-3-х человек. Была это  молодёжь несвязанные семьями, но зрелая умом, не боявшая невзгод и трудностей, смелые и находчивые люди, выносливые и ловкие, уходившие из неволи не пешком, а на лучших скакунах лошадях с полной конской амуницией и хотя бы примитивным вооружением. Все это, как правило, кралось у бояр. На Дон приезжали не к родимой матушке, да и добраться, туда было не так просто. Следовательно на Дон стекались предприимчивые и умные люди, отличавшие смелостью, удалью, выносливостью. Иначе говоря, происходил естественный отбор лучшего среди русских людей.
А откуда они жен могли брать?
Набеги на Турцию, Персию, а так же погром Кавказа (главным образом расположенных на побережье Кавказа) и Крыма, Польшу совместно с казаками запорожской сечи и добровольный уход девушек из России на Дон. Вот тот источник откуда казаки получали жен. Некоторые девушки бежали со своими возлюбленными на Дон, других уводили под видом паломничества по «святым» местам - монастырям (Степан Разин дважды пересёк Россию с Юга на Север под видом такого паломничества и видя жестокость и несправедливость крепостничества решил поднять не только голотьбу Дона, но и трудовой народ - великий русский народ и притесняемых инородцев, расположенных по Волге).
С кочующими племенами, а также отдельными родами их, постепенно оседавшими по многочисленным речкам, впадавшим в более крупные речки - притоки Дона, не только не нападали на них, а старались завести дружбу и даже родство с ними.
Постепенно в русскую разговорную речь вкрапывались слова других народностей, а быт и обычаи сохраняя самобытность русского хлебосольства и широты русской натуры пополнялись гостеприимством восточных народов. К лошади, как единственному быстрому передвижению по необъятной степной дали, казак относился с любовью и особой заботой, казак лихой наездник и охотник. Конь - верный друг казака. Это ему перешло от скифов, татар и кавказских народов. Донской казак помнил и знал, что он русский и за тысячелетия не растворился среди других народов и полностью сохраняя русскую речь, христианскую веру, быт и лучшие обычаи своей родины России.
По крови казак - интернационален, по духу он русский.

В 1953 году я, обедая в Звенигородском ресторане (семья еще была в г.Владимире), обратил внимание на картину «Бой двух богатырей на лошадях». Художник дал это на фоне целинной степи: поединок богатыря русского и богатыря скифа. Могучие телосложения богатырей, их лошадей, прекрасное умение владеть копьем и мечом чувствовалось у обоих и на меня произвели большое неизгладимое впечатление. В них я впервые почувствовал своих предков. Это был голос крови, голос сердца и только сейчас это же подтверждает и мой разум.
Казак слово не русское, татарское. В переводе на русский язык это означает буквально - «разбойник». Правители Руси князья и бояре с помещиками так и смотрели на них и только настоящий русский народ считал и понимал слово казак, в переводе на русский язык - вольный человек. Так всегда себя считал и доской казак. У других народов тоже были свои «казаки», например, у горцев - абреки. Для русских правителей и кавказских князей они были разбойниками, а для кавказского народа - вольными людьми, защищающие свободу, справедливость и честь своего народа.
На Дону донские казаки говорят: «Я Донской казак по казаку Ермаку Тимофеевичу и славному Тихому Дону».
Да, это действительно так и отвечает исторической истине.
В начале 15 века походный атаман донской казак Ермак Тимофеевич не только обеспечил охрану соляных уральских шахт и заводов купцов Строгановых, но по своей инициативе в боевом содружестве с возглавляемые им отрядом донских казаков пересёк урал, покорил «Сибирское царство» монгол и приподнес его Великой Руси. И вот тогда-то царь Иван Грозные (Иоанн IV) из дома Рюриковичей признал донских казаков вольными людьми, а не разбойниками. С этого времени донское казачество было официально признано и узаконено.
Указом Царя Ивана Грозного донское казачество признавалось, как верный союзник Руси и войску Донскому было предложено выделять в Москву постоянную казачью станицу на правах посольства, содержание станицы бралось за счет казны. Ермак Тимофеевич был помилован «князем Сибирским».  Вольность Дон принял, казачьи станицы (посольства) выделял в Москву через которую и осуществлялся стык России с Доном и также отстаивались интересы казачества в целом и каждого в отдельности. Россия приобрела верного союзника и защитника своего юга и востока, а донские казаки образовали казачества: уральское и сибирское, а позднее забайскальское и амурское.
Ермак Тимофеевич от князя отказался, так как вольному казаку непригоже быть князем даже русского царя.
Благодарные потомки в XVIII веке воздвигли большой памятник в Новочеркасске, который и сейчас стоит и напоминает нам о Величии Дона и вольницы славного донского казачества.
В Новочеркасске в начале ХХ века был также поставлен памятник герою отечественной войны 1812 года донскому походному атаману графу Матвею Платову. В 1917 году когда казачество Дона восстановила советскую власть на Дону, то красногвардейцы общими усилиями с народом стащили с пьедестала отлитую из меди и бронзы статую Платова, а потом пошли стаскивать и Ермака. Платова казаки не любили и охотно приняли участие, а вот к памятнику Ермака не только народ (казаки), но и красногвардейцы-казаки уклонились и небольшая группа иногородних пыталась сделать даже с помощью машины броневиков, исполин Ермак стоял неподвижно. Кто-то из казаков сообщил в Совет рабочих, крестьянских и казачьих депутатов Донской области, прибыл представитель и видя казаков стоящих в стороне дал распоряжение оставить и не трогать памятник Ермака.

За что же казаки не любили Платова?
В первую очередь за то, что это был первый казак, принявший графство от Царя и ставший по существу крепостным помещиком. Во-вторых, это был первый наказный атаман на Дону, то есть назначенный царём после отечественной войны. До Платова войсковой атаман Дона избирался на войсковом круге, а с Платова из заслуженных казаков (потом и не казаков) стали назначать наказных атаманов царским указом, в последствии окружных атаманов тоже назначало царское правительство и только в станицах и хуторах осталось казачье выборное самоуправление.
В-третьих, Платов, будучи наказным атаманом решил перевести столицу Дона из Черкасска (Старочеркасск) в новое место. Войсковой круг (он еще существовал) наметил перенесение столицы Дона в Аксай, а наказной атаман Платов принял решение переносить и строить Новочеркасск на речке Тузлов, приток реки аксай впадающий в Дон. Казаки обжаловали царю Александру I, тот назначил специальную комиссию для разбора этой жалобы.
Комиссия потребовала объяснения по этому вопросу от Платова, а последний объяснил, что поселок Аксай, расположенный на Дону у устья речки Аксай, для города будет иметь недостаточно воды, а грунтовые воды, годные для питья, находятся на большой глубине и их мало. Кроме этого, в стратегическом отношении расположение столицы Дона чревато опасностями. Вероятный противник турки и Новочеркасск, расположенный на берегу Дона, может быть подвергнут нападению турецким флотом со стороны Дона, а с противоположной стороны пехотой и конницей противника. На реке же Тузлов Новочеркасск будет недоступен флоту и коннице, а для пехоты он будет естественной крепостью, так как город будет расположен на естественной большой возвышенности в виде острова с двух сторон омываемый рекой Тузлов и с двух других сторон глубокими балками.
Казаки доказывали Абсурдность недостатка воды, когда рядом протекают реки Дон и Аксай. В части обороны также заявляли, что турки пробовали посылать флот на Черкасск, который расположен на острове самого Дона и убедились на собственном опыте, что посланные суда были казаками почти полностью уничтожены - сожжены или затоплены.
Александр I повелел выехать комиссии на место, то есть Дон. Платову это и было нужно. К их приезду он приурочил свадьбу по выдаче замуж дочери за Голицына и тем пришлось «гулять» на этой свадьбе, то есть пьянствовать больше 2-х недель вместе с Платовым. За это время Платовым были подобраны ключи к каждому члену комиссии, а кое-кого пришлось просто подкупить. Да жалобщики казаки «перегорели» за это время и большинство притихло, понимая, что тягаться с наказным атаманом им не под силу. Комиссия сделала заключение угодное Платову и Новочеркасск был построен на земле, принадлежащей Платову, не пригодной и малоудобной для хозяйства, но принесший хозяину колоссальный доход. Дачу (поместье с садом) в 3-х км от Новочеркасска Платов подарил зятю князю Голицину, сам Платов после смерти был похоронен в склепе на территории этой дачи, как и несколько князей Голициных. После один из князей подарил её архиерею донской епархии. В 1934 году я, работая начальником завода школы НКЮ, эту дачу (в народе и сейчас ее называют дачей Голицыных, или «архиерейской дачей») использовал как подсобное сельское хозяйство.

При Платове казачество потеряло самостоятельность, стало частью России и на Дону появились первые дворяне помещики из казаков. Царь (самый крупный помещик на Руси) награждал особо отличившихся генералов и офицеров не только потомственным дворянством, но и целыми большими деревнями государственных крепостных крестьян. Земли на Дону было много, награждались они землей. На отводимые им земли выселялись (переселяли) подаренных крепостных, так появились Орловка Большая и Малая по имени их хозяина тоже графа Орлова, Мартыновка, хутор Харитонов, Ильянов, Сербряковка. Появились и два больших населенных русскими крепостными Кагальника. Один Кагальник за Азовом, а другой в Сальских степях. Это тоже, кто-то из станичников бывшей Кагальницкой станицы выслужился, был награжден царём, переселил крепостных и назвали населенный пункт не по своей фамилии, а в честь (или память) Кагальницкой станицы. Казаки, побывавшие в 14-15 годах в Турции, рассказывали, что встретили населенный пункт «Кагальник». Это кагальничане-станичники ушедшие с семьями под начальством атамана Некрасова в Турцию и образовавшие там ряд населённых пунктов. Все они сохранили русский язык, местный донской говор и обычаи, песни и т.д.
Царское правительство, чтобы не вызвать волнений среди казаков, постепенно из союзника прибирала к рукам донское казачество, присваивая воинские звания избранным казаками командирам. Само казачество если раньше могло заниматься только охотой, рыболовством и частично скотоводством (хлебом и солью обеспечивалось Царём, а когда запретили совершать набеги на Турцию, то и небольшим денежным содержанием), обработкой земли, то есть заниматься хлебопашеством казаки не могли и только при царях Алексее и Петре I им разрешено было посев хлеба, но не больше 2-х десятин на казака (семью). Позднее каждой станице был выделен Юрт в вечное пользование землей и угодьями на этом земельном массиве, казакам разрешили заниматься сельским хозяйством в полном объеме. Денежное довольствие стало выдаваться только во время нахождения казака в полку на действительной службе, или войне. Если в России из призываемых по жеребьевке шел на военную службу скажем каждый 10-й, то на Дону каждый казак должен был служить. В начале это вызывалось необходимостью для самих казаков, так как они по существу несли пограничную службу, защищая не только Россию, но и Дон, то есть свои семьи, самих себя. Потом казаки обязательно участвовали в войнах России, выделяя лучшие полки для этого, но часть казаков оставались нести службу на месте.
Когда был покорен Крым и Кавказ, казакам Дона уже ничто не угрожало, казачьи части были передовыми аванпостами русских войск на всех границам матушки России. Появление помещиков на Дону вызывало опасения у казаков, что и могут оказаться на положении угнетаемых и даже крепостных. Царское правительство специальным указом гарантировало казакам их свободу и в знак увековечивания его вольным человеком, неприкосновенности его личности разрешило им носить лампасы, а на шатклях красные тумаки.

Казак всегда с гордостью носил звание казака, оберегал свою казачью честь и свободу, оставаясь высоко-дисциплинированным военным, лихим наездником и джигитом, метким стрелком и прекрасным рубакой. Казак отлично владел шашкой (саблей) и пикой, был храбр в бою и преданным товарищем своим однополчанам.
Казаки служили в определенных полках. Каждая станица, так мой отец, родственники, дед и прадед служили в 9-м Донском казачьем полку, во время войны 2-я очередь призывалась в 43 Донской казачий полк.
Офицеры были тоже из казаков и взаимоотношения были своеобразными свойственные только в казачьих частях. Приведу несколько примеров.

Добавить в друзья в: ЖЖ | ВК | твиттер | фейсбук | одноклассники