Самодержавие: о господстве и рабстве
Все разговоры о демократии и народовластии - это лишь попытка замаскировать иное. А именно - встающий все явственнее вопрос о господстве и рабстве. Пост-человечество его устроители готовят именно к рабству большинства и господству меньшинства.
Я никогда не понимал выражения «поток сознания», которым характеризуют обычно нечто, что трудно понять и осмыслить, но в чем есть явная субъективная позиция автора потока. Но вот недавно я натолкнулся на текст. И я осмеливаюсь его предложить в качестве иллюстрации указанного явления.
Нет, он несбивчивый и весьма последовательный. Моя решимость отнести его к «потоку сознания» вытекает из того, что автор текста, взявшись писать на тему «Власти и народа» в свете подготовки общественного мнения к рассмотрению возможности восстановления монархии в России, незаметно для себя скатился к тому, о чем на самом деле он хочет писать и кричать. Поэтому я переименую его текст: «О власти, господстве и рабах».
Начинается все чуть ли не с патриотических возгласов.
«… обнаружил забавное противопоставление «государственников» (для которых якобы первично государство) и «народников» (здесь, понятно, первичен народ). … не понимают простой вещи. Ни государство без народа, ни народ без государства не существуют и существовать не могут. Нельзя создать идеальное государство для абстрактного народа, заселив его потом, кем придётся. Точно так же народ не может существовать вне присущих именно ему государственных структур»
Мысль ясна. Хотя уже закрадывается вопрос, а кроме самого народа несет ли кто-то ответственность за унизительное положение России при либералах? Нет, народ, конечно, несет ответственность за все, что происходит с его страной. Но есть ли желание со стороны либералов эту ответственность разделить? Это неприятное подозрение начинает расти по мере погружения в «поток»
«...Если же говорить о России, то, как я отмечал в статье, в ней учреди хоть сословную монархию последних представителей династии Калиты и первых Романовых, хоть абсолютистскую империю Петра, хоть дуалистическую монархию последнего десятилетия Николая II, хоть советскую власть во главе с предсовнаркома, хоть партийное правление генеральных секретарей, хоть народовластие съезда народных депутатов, хоть классическую западную демократию, а всё равно получается самодержавие».
И тут уже совсем непонятно, с каким знаком оценивает автор это якобы выявленную им якобы закономерность. Я не хочу спорить по мелочам. Например, о том, исчезла ли куда-нибудь британская империя? И не является ли эта тяга с обеих сторон: Англии властвовать, и стран входящих в Британское содружество, подчиняться, - выражением чего-то не менее сущностного, чем якобы имеющее место быть тяготение русских к самодержавию. Или, каким образом можно в советской власти, особенно в период до Хрущева не увидеть реальной попытки создания механизма народовластия? Надо или полностью игнорировать исторические и культурные свидетельства, описывающие этот опыт, или заниматься сознательной компрометацией этого опыта. Что-то мне подсказывает, что мы имеем дело со вторым объяснением. Тем более что ниже автор пишет следующее:
«При этом я прошу не путать классическое самодержавие с его вульгарной советской интерпретацией. Советские историки не отличали самодержавие от абсолютизма».
Появляются уже некомпетентные советские историки, «вульгарная советская интерпретация», и главное - самодержавие с позитивным контекстом. В чем же этот позитив?
«…равноправие возможно лишь как равенство всех перед верховной властью, которая способна волевым решением восстановить справедливость, не будучи ограничена процедурой. Отсюда, кстати, западные легенды о том, что у русского царя все рабы, включая высших царедворцев».
Только ли Западные легенды? Не их ли пересказывают наши либералы уже двадцать пять лет, сетуя, что российский народ не способен принять «дар свободы»? И еще вот что смущает - вопрос о зазоре между западной трактовкой отношения самодержца и его подданных и реальным положением вещей. Так ли он велик? К чему эта попытка все свести только к рассмотрению связи: властелин и его свита? А как быть с тем самым народом, радение о котором и вызвало этот «поток сознания»? Его рабство обсуждать не хочется? Отчего? Потому что оно, по мнению автора, природноестественно? Какое равенство холопа и барина, перед лицом верховной власти? Покажите мне его в истории России?
А потом автор, даже не заметив, как легко и свободно он с обсуждения народа и власти перешел к обсуждению элиты и власти, заключает вполне логичный для этого переходы вывод:
«Таким образом, задача и «государственников» и «народников» не выяснять первородство народа/власти, а постараться быстро и без издержек привести государственное устройство России к тому виду, который наиболее соответствует форме бытия и традициям русского народа».
То есть к самодержавию, то есть к холопству одних (народа) и барству других (элиты)? Снова я возвращаюсь к теме Контреволюции-2. Все это происходит в рамках одних и тех же процессов. Господа хотят вернуться и устроить жесточайшую диктатуру. А рабами будем все мы, люди труда и потомки тех, кто построил страну первого Спутника и первого Человека в Космосе. Потомки тех, кто отбросил фашистскую гадину, с которой так срослись новые господа. Снова и снова убеждаюсь, что вопрос о господстве и рабстве - ключевой для ХХI века.
