О труде и служении
Спаситель говорил нам: «…ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». (Мф. 6:21) И если из дел видно, что сердце целиком с народом, со страной, в ее судьбе, то понятно, что сокровищем этого сердца является служение Отечеству.
В конце прошлой неделе я анонсировал начала серии текстов, в которых буду производить сопоставление видения главной проблематики современного коммунизма и христианства. В обоих случаях в центре всего стоит Человек. Именно борьбой за человека все наполнено и в христианстве и в коммунизме.
Я привел ссылку на Круг отчуждения Человека от своей сущности, в качестве иллюстрации действия врага коммунизма. И начал разбирать первый узел этого адова круга - лишение Общественного чувства.
И я уже совсем хотел было идти дальше, но вчерашний пост о свмч. Ермогене, заставляет меня повременить с этим.
Говоря вчера о неразрывной связи Небесного Отечества и земного в житии многих русских святых, я затронут тему служения. Служения Церкви, ее чад, ее святых. Служения Отечеству, народу, ближнему.
Все это очень созвучно христианству. Даже лучше сказать органически присуще. Потому что Сам Спаситель говорил:
«кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою…» (Мф, 20:26)
«… так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить». (Мф. 20:28)
Совсем не требует комментария эпизод из Тайной Вечери:
«Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его, и что Он от Бога исшел и к Богу отходит, встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан». (Ин, 13:3-5)
Мы часто слышим сочетание слов «элита служения». Но чаще всего те, кто примеряют эти слова к себе, почему-то основной акцент делают на первом слове, а второе подстраивают уже под него. Мол, если элита, то и служение должно быть элитарным. Но служение не может быть разделено на какие-либо виды, между которыми можно выбирать. Ведь в служении важно ни кто служит, ни как служит, а КОМУ (или ЧЕМУ) служит. И если ТО, чему ты служишь, от тебя требует НЕЧТО, ты не можешь (осуществляя подлинное служение) брать из этого требования какие-то части.
В качестве еще одного примера, подлинной элиты служения я снова хочу вернуться к праотцу нашему Аврааму. Есть практически всем известный сюжет с явлением Аврааму Троицы. Как правило, все внимание в разговоре о нем сосредоточено на беседе Бога с Авраамом о судьбе самого праотца, его жены Саары и участи Содома. Но вот, начало сюжета остается как-то в тени.
«И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли, и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего; и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохните под сим деревом, а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши; потом пойдите; так как вы идете мимо раба вашего. Они сказали: сделай так, как говоришь». (Быт, 18:1-5)
Многих вводит в заблуждение начало рассказы «Явился ему Господь». Однако знал Авраам ли с самого начала, что Троица, увиденная им на дорог, Бог? Вряд ли. Потому, что зная это, он не стал бы заботиться о физической пище для Гостей:
«И поспешил Авраам в шатер к Сарре и сказал: поскорее замеси три саты лучшей муки и сделай пресные хлебы. И побежал Авраам к стаду, и взял теленка нежного и хорошего, и дал отроку, и тот поспешил приготовить его. И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил перед ними, а сам стоял подле них под деревом. И они ели». (Быт. 18:6-8)
Вот как комментирует этот эпизод Щедровицкий. Он пишет, «Авраам, по преданию, принимая путников, вводил их в свой шатер, омывал им ноги, кормил, поил, некоторых располагал у себя на ночлег - и постепенно начинал с ними беседу о Боге…» (Тут и далее в тексте- Щедровицкий Д.В., Введение в Ветхий Завет, Лекция 7)
И в этот раз Пророк увидев издалека путников, бросился им навстречу. Несмотря на зной, не смотря на возраст и положение (самое что ни на есть «элитное»).
«Представим себе эту ситуацию: знатный князь племени, патриарх Авраам, обладающий большим авторитетом, чтимый всеми в окрестностях, хозяин дома, встречает путников, которые нуждаются в еде, питье и отдыхе. Казалось бы, как должен говорить тот, в ком нуждаются, с теми кто в нем нуждается? Может быть надменно, гордо? Может быть, разговор должен зайти о плате за кров и пищу? Но нет, Авраам даже не ждал, пока путники подойдут к шатру: увидев их, он бежал навстречу и поклонился до земли… Именно так Авраам чтил в людях образ Божий, ибо в каждом человеке этот образ достоин почитания и любви».
Более того, казалось бы, когда гостям оказаны все подобающие знаки внимания было бы естественно остальную часть заботы о них передать своим слугам. Но нет:
«Авраам сам подает на стол, хотя у него немало слуг. И при этом хозяин шатра даже не присоединяется к трапезе: он стоит перед Гостями и им прислуживает. И все это тоже испытание Божье: как отнесется Авраам к первым встречным, к проходящим людям?»
И только после того, как Создатель еще раз убеждается в способности Авраама к подлинному служению, Он открывается ему, начав говорить с ним предсказаниями.
«И сказал один из них: Я опять буду у тебя в это же время, и будет сын у Сарры, жены твоей. А Сарра слушала у входа в шатер, сзади его. Авраам же и Сарра были стары и в летах преклонных, и обыкновенное у женщин у Сарры прекратилось. Сарра внутренно рассмеялась, сказав: мне ли, когда я состарилась, иметь сие утешение? и господин мой стар. И сказал Господь Аврааму: отчего это рассмеялась Сарра, сказав: «неужели я действительно могу родить, когда я состарилась»? Есть ли что трудное для Господа? В назначенный срок буду Я у тебя в следующем году, и у Сарры будет сын». (Быт, 18:10-14)
«И встали те мужи и оттуда отправились к Содому; Авраам же пошел с ними, проводить их». (Быт. 18:16)
Чего не хватает в развитие сюжета, если смотреть на него глазами современной «элиты»? Конечно же, просьб и прошений Авраама. Ни он, ни Саара, увидев Кого они принимают в образе трех Путников, вообще не говорят ни о чем, а лишь отвечают на вопросы.
И только открытие Господом планов покарать нечестие в Содоме заставляет Авраама обратиться к Богу с заступничеством за других. Заметим, что не за себя, а за других! И видя это чистоту сердца, бескорыстие, подлинное служение, Бог не может отказать Аврааму. Их беседа трогает до глубины души. Авраам робко, но настойчиво просит. А Бог терпеливо принимает эту робость и даже некое подобие того, что сейчас называют «торговаться».
При этом Авраам боится не того, что Бог на него прогневается за настойчивость. Он боится за людей, которые могут пострадать. Потому что Авраам безраздельно отдан делу служения Богу и людям.
Я выше несколько раз упоминал выше современную т.н. «элиту», противопоставляя ее понятию служения. Кто-то возразит - она служит, но себе, деньгам (что в принципе то же самое что и себе). России, в конце концов, в том виде как понимает ее благо. Насчет последнего и спорить не стану. Покажите мне плоды этого служения за 25 лет, ибо:
«По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?» (Мф. 7:16)
А что касается остального, то в христианстве вообще невозможно говорить о служении себе. Часто приводится ответ Спасителя на вопрос о наибольших заповедях, где он после любви к Богу продолжает:
« вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя…» (Мф, 22:39)
Приводится для того, чтобы продолжить уже от себя: вот видите, чтобы любить ближнего надо любить себя. Чтобы служить ближнему, надо сперва начать служить себе. Это классический пример использования фраз вне контекста. Я не знаю надо ли вообще много писать в ответ на эту нелепость.
Говоря вообще, можно просто привести слова толкования этой фразы святыми отцами, что и ближнего и себя надо любить как образ и подобие Божие. То есть любя добродетель и ненавидя грех, в том числе и в себе, а не потакая ему. Можно пойти дальше и противопоставить этим словам Господа другие:
«Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее…» (Мф, 16:24,25)
И оставить настаивающего на возможности служения себе с задачей разрешения противоречия их позиции со словами Спасителя.
Такая позиция противостоит вообще всему Евангелию, всему святоотеческому учению. Говорить о служении можно лишь тогда, когда оно подчиненно чему-то вне тебя и большому чем ты: любви к ближнему, Отечеству, народу, Богу.
А что касается нашей «элиты», почему-то я вспоминаю именно ее, читая сегодняшние
слова из Пророка Исаии:
«Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле». (Ис.5, 8)
Я понимаю, то, что я напишу ниже, для многих спорно и может даже вызывающе. Но когда я задаюсь вопросом, а есть ли свидетельства такого поведения не на уровне личностей, а на уровне сообществ, кроме святых, то не нахожу никого кроме советских учителей, врачей и…очень многих советских людей. Вообще, образ строителей молодой советской республики, готовых идти на неимоверные трудности, порою на смерть, за благо других, - для меня неразрывно роднит подлинное служение и коммунизм.
Павел Корчагин из «Как закалялась сталь» Островского, Василий Губанов из фильма «Коммунист» и т.д. Огромное количество книг, фильмов, стихов и все описывает героизм, как служение народу, Отечеству. Кто-то возразит, что это все пропаганда.
Во-первых, это не так. Сами факты наличия в нашей истории «русского чуда» индустриализации, Победы в Великой Отечественной, восстановления после войны, ядерного проекта, прорыва в космос, - все это конкретные примеры самоотверженного служения миллионов людей. Советских людей.
Я помню в передаче «Школы сути - 10» Кургинян зачитывал текст из повести «День второй» И. Эренбурга. Меня тогда поразили эти примеры самоотверженного служения.
«В январе стояли лютые морозы. Термометр показывал минус пятьдесят. Даже старые сибиряки приуныли. Прежде чем выйти из теплого, вонючего барака на улицу, люди сосредоточенно замолкали: их брала оторопь. Работа, однако, не затихала. Газета каждое утро повторяла: «Стране нужен чугун» - и каждое утро люди шли на стройку - они торопились. Были в этом отвага, задор и жестокость - сердца людей полнились той же неистовой стужей. Когда рабочий касался железа, он кричал от боли: промерзшее железо жгло, как будто его накалили. Люди строили не с песнями и не со знаменами. Строя, они не улыбались. Их подгонял голод и колонки цифр. Они валились без сил. Но они продолжали строить, и революция снова жгла сердца людей, как в годы Чапаева, сибирских партизан и Конармии: теперь она жгла их так, как жжет пальцы металл на пятидесятиградусном морозе.
В один из самых жестоких дней Коля стоял возле каупера. Он увидал, что канат на мачте застрял: нельзя подымать листы.
Тогда, не задумываясь, Колька полез наверх. Наверху было еще холоднее. Колька с трудом дышал. Большие круги света поплыли перед его глазами. Ему показалось, что он падает. Но он не испугался: в ту минуту для него не было смерти. Потеряв на миг равновесие, он успел ухватиться за канат. Перед ним была вся стройка: кауперы, тонкие трубы мартена, бесконечно длинный блюминг, экскаваторы, краны, лебедки, мосты. Все это дрожало в холодном, как бы искусственном свете. Воздуха не было. Были трубы и машины. Над стройкой висел крохотный человек. Он должен был выпрямить канат. Он это и сделал.
Он оставался наверху свыше часа. Когда он спустился вниз, он больше ничего не понимал. Люди толпились вокруг. Кто-то крикнул: «Качать!» Его несколько раз подкинули вверх. Он молчал. Партизан Самушкин, стараясь скрыть волнение, выругался, а потом крепко сжал руку Кольки. Соловьев проворчал: «Да ты, брат, того - герой». Колька не улыбался. Он глядел наверх - теперь все в порядке!
Так работал Колька Ржанов. Так работали и другие.»
«На кладке огнеупорного кирпича французские специалисты говорили: «Человек может положить в день полтонны». Каменщик Щеголев выслушал переводчицу и ничего не сказал. Его бригада вышла на работу в шесть утра. Щеголевцы работали до ночи. Они не курили, чтобы не потерять ни минуты. Когда они сдали работу, на человека вышло по полторы тонны».
Click to viewИ во-вторых. Даже если эти образы, книги, фильмы и были бы одной пропагандой, то чему они служили? Привитию служения как нормы всем советским людям. Ведь не все верующие являются святыми. Но тем ни менее, православные не отделяют себя от них. Потому что святые маяки, образцы, путеводители, помощники и идеал в христианской жизни верующего. А в противном случае, можно ведь тоже сказать - святые это для пропаганды.
Спаситель говорил нам: «…ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». (Мф 6:21)
И если из дел видно, что сердце целиком с народом, со страной, в ее судьбе, то понятно, что сокровищем этого сердца является служение всему названному.