Конец очередной «русской революции» 2
"Отсутствие лидеров"
Наблюдая весь протестный процесс, я все время недоумевал, как они умудряются поддерживать такой ажиотаж вокруг себя, обладая такой скудной смысловой базой. Раскрутка в СМИ, тусовочное разнообразие, песенки и шуточки, все это может поднять человека на совершение поступка лишь один раз и не более, а тут три подряд крупных мероприятия? И вот спустя небольшое количество времени, я пришел к выводу, что в этом им помогли две вещи. Первое: либералы выступили той силой, с которой люди, хотя и на время, но связали свои надежды на изменения. Конечно, они попытались сыграть не предназначенную для них, а вернее уже испорченную ими роль. И по правде (исторической) вместо либералов в этом процессе ведущими должны были выступить левые и (или) национал-партиоты. Но у последних не получилось ни вместе и ни порознь. В результате они сами оказались ведомыми, а верховодили всем именно либералы. И протестное сообщество ждало от них, когда же они начнут озвучивать самые главные и нужные требования. Ладно, сегодня не получилось, потому что опять не смогли договориться ультра-западники и националисты. Потом свою игру начали западники, но все ожидали, что вот они все разногласия снимут и врежут власти по полной. Но так и не случилось. И не в силу недостатка переговорного процесса между всеми силами внутри протестной коалиции, а в силу непреодолимости разногласий между ними.
Второй же фактор, мне бы хотелось рассмотреть подробнее. Он заключался в сознательном поддержании ситуации, когда во главе протестных процессов не появляется явного лидера. Все стороны, входящие в оргкомитет митингов постоянно подчеркивали, что они якобы просто люди, которым кто-то (!!!) делегировал право заниматься вопросами организации всего необходимого для протестов. А мол, во главе всего стоит сам Народ! На самом деле же эта позиция была насквозь фальшивой, но и единственной возможной для них, в условиях, когда ставка была сделана на одну массовость. Потому как появление персонажа, который выступил бы в роли лидера, неминуемо раскололо бы протестную базу на группы. Ведь у этого персонажа, кроме сторонников и сочувствующих, появились бы в явном виде люди и несогласные с ним в чем-то, а то и не принимающие его идеи в целом. А это в свою очередь породило бы публичные споры и обсуждение тактики, стратегии, задач и мотивов всех и каждого. Этого допустить было нельзя ни в коем случае и из-за снижения массовости, но главным образом оттого, что подобное обсуждение наглядно показало бы всему обществу - кто и зачем выводит людей на улицу.
И потому обществу был предложен широкий ассортимент микро - и квази -лидеров (назовем их «лидеры-»). Для либералов -либералы, для т.н. творческой интеллигенции - их коллеги, для левых -левые, для ротозеев и обывателей - гламурные тусовочные личности, для националистов - кто-то им близкий и т.д. И при этом, никого не беспокоило, что порою эти лидеры- в своих идеологических платформах вступали друг с другом не просто в противоречие, а просто находились в абсурдно антагонистических отношениях. Например, меня всегда умиляло соседство требования о национализации Удальцова и сверхлиберальные взгляды тех же Немцова и Кудрина с Прохоровым. Все они прекрасно видели, что это соседство не может не вызывать вопросов и недоумения у их сторонников или электоральной базы, и потому они без устали твердили, что их собрало вместе нечто большее и общее, и сейчас не время для выяснения отношений. Все мы, мол за честные выборы и не все. Но так как большинству из тех политиков, кто выступал с трибун на выборах, будь они трижды честными, рассчитывать вообще не на что, то от этого лозунга они отказались и перешли к показушными противопоставлению себя власти. А выглядело это порою комично: бывшие вицепремьеры или премьеры прошлых правительств вдруг начинали ругать нынешнее; бывшие и настоящие законотворы, стонут по поводу принятых ими же законов. Но им было некуда деваться, так как, отбросив реально сильную тему выборов, они попытались поддержать высокий уровень протестного настроение общества на другой популярной теме - неприятие власти.
Они ошиблись и не смогли распространить на весь народ чисто свою вечную, интеллигентскую оппозиционность любой власти. И потому, они с такой злобой доходящей до ненависти набросились на людей, не поддержавших их в этом, как среди вышедших на Поклонную, так и на снявшихся в роликах в поддержку Путина. Эти называющие себя либералами т.н. интеллигенты на деле оказались сторонниками тоталитаризма в идеологии, где любая позиция, кроме схожей с их, шельмуется и оплевывается. Я думаю, именно с этого момента приток новых сторонников в их ряды прекратился. Собрав ценной репутационных и политических потерь широкую коалицию сил вожди протестов не смогли ничего предложить собранных ими массам людей. Тут конечно же сказалось и первое рассмотрено выше качество -безиденость. Они как бы закольцовываются друг на друга: отсутствие лидеров (невозможность получить общую приемлемую для всех смысловую базу) не дает выработать идеи, и наоборот отсутствие идей не позволяет появиться лидеру, то есть тому, кто покажет делом, что готов за эти идеи сражаться. Кроме того, все лидеры- очень боялись усиления любого из своих партнеров и соперников по коалиции, и потому всячески препятствовали всему, что могло к этому привести.
Как ответ общества на эту разрушительные внутреннюю пустоту и борьбу появились на свет различные «творческие» объединения, например Лиза избирателей. Она была логичным продолжением начатого общественным и культурными деятелями, вошедшими в организационные структуры протеста, процесса отмежевания от (замаравших себя) политиков. Кроме этого, таким образом, идеологи процессов думали заполнить сияющее пустотой место лидера коллегиальным его заместителем. В результате все сделалось еще смешнее и нелепее. Протест это микро-революция и потому его успешность сильно зависит от однозначности и быстроты реакции лидера на меняющуюся ситуацию, действия противника и т.д. Не говорю уже о том, что, зная нашу интеллигенцию, можно было сразу ставить крест на быстрой выработке каких либо понятных всем позиций и мнений, что так же крайне важно при быстроменяющемся политическом рисунке. Образно говоря, коллегиальный лидер протеста, это такое же безумие, как собрать массив воды для обрушения ее на препятствие, но пустить ее через друшлаг. К тому же в Лигу вошли преимущественно не политики, а массовики и затейники. И потому они очень хорошо обеспечивали тусовочную часть протестов, но полностью провалили политическую.
И завершая разговор об этой особенности протестных акций в России, следует сказать, что на самом деле была картина обратная той, которую пытались нарисовать нам организаторы протестов. Был не недостаток лидеров, а их переизбыток. И именно их взаимное недоверие, скрытая (хотя и просачивающаяся в прессу) возня и грызня, - все это значительно, если не сказать решительно, медленно и неуклонно хоронило протестное движение, и как следствие, усиливало власть. Апогеем и показателем этого стало раздельное шествие своими колонами 4 февраля. Собранное протестное море снова распалось на отдельные потоки и ручейки и потеряло свою разрушительную для власти силу.
Из этого всего патриотам следует сделать определенные выводы. Главный из них, конечно, сводится к тому, что нельзя собрать, а главное удержать высокий уровень политической энергии (массы) только под лозунг «мы против». Крайне необходимы лозунги «Мы за..». Только это способно будет создать ситуацию, которая выдвинет принимаемого всеми лидера. А потеря массовости, с лихвой компенсируется энергетической заряженности собранных под созидательные цели этим лидером масс, в противовес разрозненности и аморфности собранных людей на Сахарова. В качестве второго вывода я бы озвучил христианскую этическую норму: ненавидь грех, но люби грешника. Выходя на протесты относительно внутренних вопросов нельзя переносить все это на гражданское противостояние со своими соотечественниками. Во-первых, это не безопасно, ведь их может оказаться и больше чем протестующих. А во-вторых, для людей еще не охваченных протестными нервозом и истерией подобного рода конфронтация с окружающими (а то и близкими) людьми, однозначно будет выступать отталкивающим от идей протестов фактором. Конечно, в острой фазе политического противостояния бывает уже невозможно отделить человека от его позиции или взглядов, и тем более, когда он сам не отделяет. Но это по большей части относится к политикам, а не простым гражданам или даже известным личностям. А все виды травли и шельмования, высказываемое презрение к оппонентам не рождает ничего кроме разрушительных для общества (и протестного движения) явлений. Мы, сторонники левых, право-консервативных или национал-патриотических идей, не можем себе позволить такой роскоши, как создавать дополнительных врагом и оппонентов переходя с идей на личности. Еще раз повторюсь, сказав, что это путь к разрушению. Он очень близок к т.н. либералам с пост-модернистким сознанием и приверженцев регрессивной идеологии, но крайне далек от нас, ставящих своей задачей созидание своей страны и возрождение величия и славы своей Родины.