(no subject)
зима, какая-то размазанная во времени, сейчас вспоминается мне снегом, холодом, сессией - не то чтобы тяжелой, но показавшей что почему-то когда мне плохо, учусь я лучше.
еще точно помню, пироги, подарки, последнее из формата пятницы, сломанные руки и неделю мыслей-перемыслей в италии, когда одна-совсем одна по нескольку часов, и наверное, это тот небольшой пример, в котором много думать было неплохо, а полезно. вообще на промежутке январь-середина февраля было пора думать - признаться, что близкие знают тебя чуть лучше, чем ты сама, и если не советуют - значит знают, что тебе нужно. И тогда признала - да, вам иногда виднее.
Все продолжилось, как должно было - живой выездной, глотком воздуха, тихим, ура, днем рождения, началась весна - 8го марта я согласилась участвовать в том, что потом сделало всю весну. Я помню, в этом ролике в моей голове так и остались - зимнее загородное утро первого января, еще тихое, но уже очевидное, весенние доломиты, почему-то экзамен по философии, выездная, где уже без игр, а сразу по сути, моя лестница и вера, которая рассказывает о свадебном платье, а что еще зимой, и когда началась весна?
Которая в итоге - это "встань и иди", и выложи себя на сотню, которая была тогда но нет, например, сейчас. Все смешалось - учеба, работа, неожиданное понимание что такое "падать от усталости", оченьмногоделсразу, но при этом находилось время : на десять часов в театре, на длинные прогулки, на разговоры и смех, на людей, кофе ночью, и спасибо - за оба дня чемпионата, за обе субботы перед ними, за рабочие праздники, за Pep-see, конечно за вудсток и дачу тогда, когда никак было нельзя.
"Весна спасибо было круто".
И на волне жуткого понимания, что море стало по колено, вышли в лето - в ночи в Нескучном саду, в парк Горького, работу на газонах, поездки в Калугу - разве что не за счастьем, в улицы Котора и того американца, который играл и пел так, что на пороге старого дома хотелось сидеть и сидеть. Июнь и июль стали заслуженным полубездельем, а август самой тяжелой практикой - как раз за счет безделья, и если бы своего. И сколько бы не думалось там, как бы не жилось там самостоятельно - на то это и было в восьми часах полета от Москвы, чтобы вернуться и встать в роль девочки, маленькой да глупой.
Я куда-то расту, и осенью начинала понимать четко, что вектор-то я не знаю, но мне нравится. В осени была цель - не сделать ее плохой, и хотя, ну давай честно, все портить получается давно лучше всего - удержалась, не во всем, но хандра пришла к концу октября и успела перейти - из истерики в простое желание спать, а значит, стала усталостью - и понять бы, от чего. Осень невнятная, совершенно, мешается в голове - сентябрь еще в нескучном саду, в консерватории и теарах, где было и немного октября, во всех без четырех или пяти за всю осень утрах пятницы, которые начинались слишком рано слишком быстрой прогулкой до метро, сентябрь еще в желании, октябрь - уже в разочаровании специальностью.
Осень на полтора дома, с индийской едой, романтикой и обедами на краснопресненской набережной - все оказалось не так плохо, как я пугала сама себя.
А о декабре за неделю до нового года понимается две вещи - спасибо,что мне есть, с кем сходить на митинг, и пора возвращаться в весну - режим дедлайна горит красной кнопкой над головой, но я воспринимаю его как гирлянду.