Литература
***
Терский пошел погулять и чуть было не нажрался. Была осень, особо морозно не было, так как было 1 октября. Лавочка, которая в одиночестве под деревьями располагалась в парке, была покрыта тонким слоем льда, образовавшимся от прошедшей холодной ночи. Было раннее утро. Несмотря на этот некомфортный факт, Максим Терский присел на лавочку и стал смотреть на ворон, которые были повсюду. Причиной тому были два дохлых существа: кошка и ворона. Ворону загрызла кошка, а кошку прилетевшие после этого вороны. Максимку охватило жалкое чувство одиночества, но он был им очень доволен. Снег под ногами превращался в бесформенную кашу грязного цвета. Макса охватил немотивированный страх. Сейчас из этой жижи появится терминатор, подумал он. Но вместо терминатора из-за угла появился почти пьяный Саша - человек и параход, мегафон, Табояков, в конце концов - это его фамилия.
- Здорово, Терсков - сказал Табояков.
- Привет.
- Че такой грустный? На вот, затянись, - сказал Мечта (это одно из нераспространённых Сашиных прозвищ), протянув ему горящую папиросу, испускающую благотворный дым, от которого Тушканчику (литературное прозвище при приятном настроение).
Стало сразу радостно на душе. Ему сразу же вспомнилось далекое воскресенье, цирк и три стаканчика ванильного мороженного.
- А мороженного Нет?
Саша от такого вопроса как-то нелепо подпрыгнул, и его и без того худое тело стало описывать в воздухе неимоверные фигуры, что вороны с жадностью, присущей лишь итальянским аристократам правого толка, с криками улетели в сторону виднеющихся в дали трёх осин, издалека казавшимися мачтами морского корабля, приплывшего из фильма «Дети капитана Гранта».
- Да, мороженное и фильм про Гранта, там еще Проганель был, - прошептал Максим.
- Не Проганель, а Поганель, - подправил Саша.
- Фигня, - сказал, вдруг подошедший Батон.
- Чё, как чю? Почему? - недоуменно посмотрел косым взглядом на Батона Максим: «Ведь не так уж ещё и похолодало в парке. Мороженного до сих пор хочется. Зима только через два месяца наступит. А она, как обычно у нас в Астрахани бывает, не сразу приходит, а бывает зима у нас проходит, как осень в Москве, а то, как и прям весна». «Спи, солдат…» - пропел Максимка несколько слов из песни группы «АукцЫон».
- Вы чё, уже гоните? - спросил недавно подошедший Батон.
- Нет, просто осень, октябрь начался только что, видишь лавочка обляденела, - почти одновременно сказали, дополняя друг друга, на первый взгляд казалось бы очень незамысловатые слова Саша и Максим и засмеялись, засмеялись, смеялись и перестали, вдруг.
- После того, как закончили смеяться, Глеб сообщил, что «никогда, вот никогда с этого раза курить больше никогда не будет».
На асфальте была ещё заметна растоптанная пустая пачка.
- Глеб, это вы? - вдруг с интересом спросила, откуда-то взявшаяся какая-то, на первый взгляд, незнакомая девушка.
Потом оказалось, что это журналистка в прошлом, ныне пресс-секретарь то ли мэра, то ли губернатора. То ли Оленька, то ли Наташенька, которые такие красивые и замечательные, по нашему обобщённому мнению.
- Не обобщённому, а общему, - взволновано подправил наш, недавно появившийся корректор, мужчина с лупой лет семидесяти пяти. Он сидел рядом с нами на краю обледенелой лавочки. Но в отличие от тех, кто тоже располагался на лавочке, корректор сидел с краю.
- Э-э-э… ? У вас не будет рубля? На проезд не хватает, - вдруг откуда ни возьмись, появилась женщина алкоголического типа.
- На бутылочку? - спросил Терский.
- Ну, эхэ-ге…
- Вот. Держи, - кто об этом сказал, особо не было понятно, наверное, многие. Так как у нас обычно собирается более-менее, в меру порядочная компания.
На лавочке в парке, а это был Братский Садик, мы решили больше не задерживаться. Мы ушли.
- У меня сворачивается пространство, я не понимаю, что происходит. Максим, а почему ты противник паровоза? - спросила находящаяся рядом с нами девушка.
- Я люблю железную дорогу и поезда, уходящие в даль. Но если говорить о паровозах, то после того, как ты его сделала почти всем, я понял, что я этого тоже хочу.
Незнакомка сделала Максиму паровоз.
Мы шли медленной поступью. Сначала по улице Халтурина, потом по Люксембург на Фиолетова и на Набережную реки Волга.
- Смотрите! Трамвайчик! - тихо вскрикивая, прозвучал голос корректора с лупой.
- Хороший корректор, - сказал Глеб. - Когда нужно всегда подкорректирует.
- Да, а чё, уж прохладновато плавать на летнем трамвайчике, наверное? - словно маленький домашний котёнок произнёс Максим.
Потом все дружно забыли или забили на трамвайчик.
- Волны, смотрите, какие волны! - сказал кто-то. Уже трудно было вспоминать, кто и что. Но было точное чувство ощущения, что какие могут быть волны на Волге? Вот я знаю, что на море большие волны и с долгим постоянством. Но вот на Волге?
Ладно.
С другой стороны хорошо сидеть с наслаждением на мягком диване с вином, при этом не высоко кидая ярко горящую пластмассовую жёлтую зажигалку, при помощи которой неожиданно, а может быть и жданно, а может быть - это надо взять в кавычки - даже как в наипрекраснейшем советском мультфильме «Пластилиновая ворона», в общем - возникла необходимость прикурить иностранную сигарету, произведённую изначально с неимоверной потерей отличного качества на горячо любимой родине.
tersky «Записки»