Белый исход
Николай Миронов
После необузданного многодневного буйства море стояло почти недвижимо, отступив далеко от нависающих прибрежных скал и пока никак не посягая на разбросанные повсюду игрушки. Их бережно хранил пустынный пляж, долгий и ленивый, надеясь в тайне, что хозяин так и не придёт за своими бесценными мелочами - забудет или найдёт себе новые. А быть может не вернётся и вовсе, - не восстановит сил, не достанет удали, не проснётся. Медленно но верно, секунда за секундой незаметно покрывались песком, уходили вглубь длинные и навеки тёмные от воды гнилые доски древнего парусного судна, тронутые зеленью и солью; красивые, правильной формы камешки с причудливыми узорами; камни побольше, гладкие, но угловатые и простые; обломки пенопласта с налипшими волокнами водорослей; огромная ветка, настоящее дерево, но начисто лишённая листьев; ветхая камера футбольного мяча; другой мяч, детский, надутый, ничуть не тронутый стихией, с трёхцветной полосой, разделяющей пополам его звенящую упругость; клык; оранжевые огоньки рапанов; искусственные цветы; сломанный стул; старые дырявые портки; разбитый брелок-телевизор; засохшая морская звезда; подошва; кривой меч; перламутровые створки мидий; ремешок от часов; серые кусочки ваты; тусклые значки, ордена, эмблемы; бумажник с бумажной трухой; лопатка для куличиков; серьга с рубином; велосипедное колесо; розовая кукла без глаз; обрывок каната; тонкая резиновая перчатка; ярко-красный спасательный круг с бледной надписью «Уран»; расчёска с тремя зубьями; растрёпанный фиолетовый парик; ржавые медяки и проволока; персиковая косточка; женский тампон; разноцветные осколки стекла и фарфора; толстый кривой гвоздь, торчащий из песка; прозрачная пуговица; спутанные в мохнатый узел верёвки; бейсбольная бита; ремень от брюк; серебряный кубок с инкрустацией; свеча; кожа с остатками шерсти; сломанный карандаш; мелкая яичная скорлупа; шприц с двумя кубиками мутной морской воды; полпокрышки; карманный синтезатор; флакончик духов в форме шахматной пешки; осиновая дудочка; козырёк от кепки; медузье желе; светло-коричневая кожаная обложка записной книжки; дохлые рыбёшки и птицы; мраморный кабанчик; огромный грязный носовой платок; лазерный диск; курительная трубка; аккуратно нарезанный батон белого хлеба в полиэтиленовой упаковке; подкова; сосновая кора; протез с отогнутым мизинцем; зажигалка; кроссовка «Сталкер» с левой ноги; собачий ошейник с шипами; мухобойка; соска; лифчик; мятый ощерившийся журнал; перочинный ножик с торчащими складными ножницами; батон пятнистой синеватой колбасы; авторучка; слоновая кость; смятый дорожный знак «Осторожно, дети!»; пластмассовая иконка Божьей Матери; вставная челюсть без зубов; рваный корсет для похудения; позолоченный подсвечник; компактный контейнер с красной серой; железяки; запечатанная бутылка шотландского виски; три белых пакета с эмблемами супермаркета, аэродрома и ночного клуба; изодранные тушки тюленей и кротов; золотое колечко; цветная фотография девушки в купальном костюме и с зонтиком, сделанная со спины; синий погон с двумя маленькими дырочками; компьютерная мышь; окурок; чёрные птичьи перья; свисток; крестик из омелы; деревянное весло; гнилое яблоко; резиновый утёнок; длинный ноготь, покрытый жёлтым лаком, прицепившийся к полосатому поясу от халата; диск для метания; целая автомобильная покрышка; голова медведя с живым осьминогом внутри полого черепа; презерватив с нарисованным глазом; игрушка-головоломка; карта, червовый валет; куски материи; пустые пластиковые бутылки; черепки; раздавленный барабан; вилка для мяса; консервная банка; пена и слизь, застывшие параллельно морю. Банка была погребена глубоко в песок, но зазубренный край, чуть тронутый ржавчиной, подло торчал наружу. Легко, как скальпель, острая жесть вошла в кожу ступни. Женщина болезненно втянула сквозь зубы воздух, запрокинула голову, но боль терпела и старалась не глядеть больше вниз. Она подошла вплотную к воде и, не останавливаясь, плечами сбросила полотенце. Лицо глядело усталой застывшей размытой красотой. Длинные волосы лежали на спине и не слушались ветра. Нагое тело, хранящее гибкость и стать, утратило всякую грацию; косолапила правая нога с набившимся в рану солёным песком. Море встретило её чёрной прибрежной растительной грязью, захватило с ходу щиколотки, колени, погуляло по бёдрам, оставляя масляные следы, поглотило ягодицы и вмиг вдруг выгнувшуюся спину, чуть задержалось на шее и запрокинутой голове, окружённой плавающими волосами, и медленно сомкнулось над лицом, переваривая в своём кислом чреве ту, которой ещё не стало.
1993 г.
Павел Отдельнов. Пустыня. 2010