Прозовые наброски
В общем-то, мы с ней даже знакомы не были. Вообще никогда и никак.
До определенного момента я мог о ней сказать только то, что я ей определенно завидую. Я вообще, знаете ли, полон зависти к людям, которые мне кажутся свободнее меня самого.
Зная, по крайней мере, подозревая, что им, наверное, еще сложнее было (или есть?), чем мне сейчас или года два назад, я, тем не менее, проникаюсь к ним чувством всецелой, всепоглощающей белой зависти. Я хочу быть на них похожим, я, вероятно, хочу, чтобы моя жизнь протекала где-то так же.
Да, так вот. Я ее не знал. Мы каким-то образом оказались друг у друга «в друзьях» в одной из паутин и бичей моего времени - социальной сети. Правда, той, еще достаточно древней, а потому еще достаточно конфиденциальной. Там можно было спокойно не разместить так или иначе о себе невероятное количество информации, а значит, была какая-то иллюзия того, что по ту сторону экрана тебя на узнают. Да, так вот я все время отвлекаюсь от повода. Она в этой самой сети предложила желающим (незнакомым ей в реальном мире) как-нибудь встретиться. Исключительно для расширения круга знакомств и кругозора. Ничего личного, так сказать.
Что же касательно меня и того, что я решил согласиться на подобную встречу - мотив мой был прост и чрезвычайно ясен: я скучал. Длилось это ежедневно ровно до того момента, пока мне не приходилось (поддаваясь исключительно своему желанию) ехать к кому-то на встречу. Должен признать, что «кто-то» обычно была чрезвычайно милой и во всех отношениях чудесной особой, но имела один весомый недостаток - учебу во вторую смену. А тут пожалуйста - мне фактически сделали предложение сократить скуку до смешных нескольких часов. И при этом - абсолютно безвозмездно, то есть, как говорила одна из моих любимых героинь, «Дадом!»
Списались, договорились о месте и времени. Ну, как говорится в плохих детективах «ничего не предвещало беды». Беда пришла, но это я узнал потом, уже спустя множество мыслей.
А пока за три минуты до назначенного времени я в сером пальто с поднятым воротником и наушниками в ушах, эдакими дамбами от действительности, выходил на поверхность Города из его подземелий с железными яркоглазыми демонами, по недоразумению и скудоумию большинства жителей называющихся «поезда метрополитена». В кармане - половина пачки сигарет, в руках - чудесное изобретение человечества, имя которому электронная книга. Раскрыта в ней исповедь (по сути, по оглавлению - поэма, по моему мнению - бред вконец спившегося клошара) под названием «Москва-Петушки».
Я, в общем-то, в курсе того, что девушкам свойственно опаздывать ровно настолько, насколько считают нужным они и ни минутой менее. Потому не найдя в нужную минуту человека на оговоренном месте, даже не стал переживать. Сел на лавочку. Закурил. Стал спокойно вгрызаться в проспиртованные мысли товарища Ерофеева. Сигарета подошла к концу, очередной железнодорожный перегон, оставлявший герою до Петушков половину книги, тоже. Взгляд на часы ознаменовал уже 15минутное опоздание. Ничего, подумал я, девушки - такие девушки.
Мне когда-то пришлось ждать свою, скажем так, даму сердца приблизительно час. Наибольшей загвоздкой этой ситуации было то, что происходило это в феврале, в сильный мороз и ждал я ее по причине того, что она собирается и «сейчас выходит», возле ее подъезда, что, как можно догадаться, теплоте встречи никак не способствовало. Да что греха таить, моей теплоте это не способствовало - думал, что окоченею там. Тут же светило солнце, было место где посидеть и что почитать. В Городе начиналась весна.
Продравшись сквозь следующий железнодорожный перегон, потянулся за сигаретами и немного удивился, когда взгляд упал на часы. Без малого час прошел с момента, когда я покинул подземелье, но искомого человека на площадке перед памятником не наблюдалось. Мне обещали, что, в общем-то, узнать ее я смогу легко - не так много горожанок с розовыми волосами. Так или иначе, никого похожего не было, и я решил все-таки напомнить о своем существовании. Предусмотрительно обменявшись с ней мобильными номерами, решил воспользоваться подобным решением. Но звонить показалось как-то рискованно: по моему светлому и, наверное, жутко наивному убеждению, на час опаздывают только по весьма уважительным причинам. Впрочем, оставались смс.
Меня неотвратимо игнорировали. Должен признать, что не испытывал какого-либо особого разочарования - почему-то я чувствовал определенную благодарность этой розововолосой незнакомке. Тут вопрос скорее не в том, что она заставляла меня торчать на улице уже неприлично долгое время. Это опоздание дало мне один из самых неожиданных, а оттого - приятных даров. Дар возможности созерцания. Наблюдение для жителя большого города является роскошью. Вот задумайтесь: когда в последний раз вы имели возможность просто сидеть, радуясь солнечной погоде и наблюдать за окружающими людьми? Вот те двое молодых людей, которых можно было бы назвать интересными экземплярами, можно было бы даже вслушиваться в их разговор, если бы тот имел хоть какой-то смысл. Как показывает практика, с быдлом разговаривать не о чем. Да и их речь речью назвать - оскорбление этого понятия. А вот один из популярных деятелей телевидения, вероятно ожидающий кого-то с ворохом бумаг. Рядом на лавочку приземляется чуть ли не мой ровесник с аккуратно сшитым степлером договором с кучей мелких правок - видимо, важные бумаги, на лице - старание и вдумчивость. Как и на моем. Я все больше и глубже вгрызался, ввинчивался в похмельно-бредовый мир этой проклятой электрички, этих бесконечных 125 километров алкогольного потока сознания. Тем е менее, е в моей привычке отступать в изучении мыслей тунеядцев.
Шило в горло Венечки Ерофеева уже вонзено. Он уже ничего не может, и я выныриваю из этого отвратительного вязкого дегтевого бреда. Недочитывать было бы глупо, но могу теперь о себе говорить так, как будто мне эту книгу загадал прочитать Эврисфей, и лучше бы я, наверное, прочистил несколько авгиевых конюшен, под потолком которого летали бы те самые сталекрылые птицы. Потянулся за пачкой. Там меня встретила одинокая стройная сигарета, разочарованная своим одиночеством. В какой-то момент мне показалось, что у нее в голове (была бы таковая) зародилась мольба, нестерпимое желание быть уничтоженной, выкуренной, сожженной. И все только для того, чтобы не чувствовать больше себя последней из могикан табачной фабрики. Как-то на полуавтомате в моей руке оказался картонный стакан с кофе, который подсластил и сделал смерть табачной могиканки более осмысленной.
На часах было опоздание уже больше, чем в сотню минут. Два часа ожидания. Должен признать, что подобные опыты опасны для любой психики молодого человека: ты не можешь не влюбиться в человека, которого ждешь два часа. Это минутное чувство влюбленности является хоть каким-то, пускай слабым и глупым, но оправданием ожиданию. Мне был интересен опыт подобного наблюдения за окружающим миром.
Должен признать, что ни капли не жалею о подобных опытах в жизни. Ничего страшного, наверное, в ожидании. Оно дает возможность думать. И, вследствие этого, потом записывать подобные сбивчивые мысли.