Наш адрес где-то на конверте
Уже означила рука
И на свидетельстве о смерти
Лишь точной даты нет пока
Один поэт имел предмет,
которым злоупотребляя,
устройство это свел на нет,
прощай, любовь в начале мая!
Вчера ко мне солидность постучалась.
Она по седине меня нашла,
но я читал Рабле и выпил малость,
и вновь она обиженно ушла.
Время льется, как вино,
сразу отовсюду,
но однажды видишь дно
и сдаешь посуду.
Зря вы мнетесь, девушки,
грех меня беречь,
есть еще у дедушки
чем кого развлечь.
На душе моей не тускло и не пусто,
и, даму если вижу в неглиже,
я чувствую в себе живое чувство,
но это чувство юмора уже.
К любви я охладел не из-за лени,
и к даме попадая ночью в дом,
упасть еще готов я на колени,
но встать уже с колен могу с трудом.
Спалив дотла последний порох,
я шлю свой пламенный привет
всем дамам, в комнатах которых
гасил я свет.
Зря девки не глядят на стариков
и лаской не желают ублажать:
мальчишка переспит - и был таков,
а старенький - не в силах убежать.
Шепнуло мне прелестное создание,
что я еще и строен и удал,
но с нею на любовное свидание
на ровно четверть века опоздал.
Душой и телом охладев,
я погасил мою жаровню;
еще смотрю на нежных дев,
а для чего - уже не помню.
Порой оглянешься в испуге,
бег суеты притормозя:
где ваши талии, подруги,
где наша пламенность, друзья?
Жизнь, как вода, в песок течет,
последний близок путь почета,
осталось лет наперечет
и баб нетронутых - без счета
Дети загулявшего родителя,
мы не торопясь, по одному,
попусту прождавшие Спасителя,
сами отправляемся к нему.