рецензия
-Шит даун, плиз...
И мы сели. С достоинством расположились. А в нас уже сидело по бутылке аргентинского Мальбека и новозеландского Пино. Нуар, разумеется. Ну и еще по паре-тройке глотков чилийского Шардоне, австралийского Совиньона, новозеландского Совиньона и двух аргентинских Кабов. На Катене Сапате я, ей-богу, едва не сломался. Суровый такой Сен-Жюльен мэйд ин Мендоса, едрен батон.
- Шити боудо стайл! аи донт лайк страгглин фор зе уайн дринкин нью уэлд. Вуаля Террасас, фоо икзампл - ю жаст дринк ит уидаут финкинг...
Бретт оценил мой каприз. Мы втянули в себя по тыквенному супу под новозеландский Пино, Нуар, разумеется, и отбыли в Барабу. И там нас встретили. Вежливо:
- Шит даун, плиз.
Мы с достоинством сели. Прелестный прононс гарсонетки пленил товарища Криттендена. Наповал. Поплыл Бретт, - имел я даже наглость так подумать. Одна жена в Австралии. Другая жена в Лондоне. А он мечется между Бордо и Петербургом. Трудная жизнь. Я понимаю, о чем пишу. Трудная.
Нам принесли карту вин - мелким кеглем на пять полос... Все равно что воскресный выпуск "Нью-Йорк Таймс" прочитать. А глаз - шесть глаз - не падает. Ни на что. Но умница Леонид своим цепким взглядом лучшего в России виноторговца выхватил Пино Жосмейра. Блан, разумеется. Или "бланк", как говорит Бретт, когда пьянеет.
Первую бутылку он завернул. Бретт завернул Жосмейра! - тут Леонид положительно поймал чью-то курицу. Мы даже знаем эту курицу. Мораль - не ленитесь читать контр-этикетки. Что тут скажешь - все честно - Бретт кривил носом, но не душой. Пробкой несло, как от меня табаком. И! - гарсонетка не дрогнула. Что-то было в ее лукаво-виноватом взгляде, что всячески заслуживало нашего уважения. Леонид даже многозначительно сообщил нам, что у нее два высших образования за хрупкими плечами. Что ж, можно ожидать, что в скором будущем в Барабу скорректируют карту вин. Определено скорректируют. Жосмейра оставят, ясен перец, но ведь не все так просто.
Ладно :) вторая бутылка была отменна! Зе дэй из найс, даже имел я наглость так подумать. Журналь букле, в жилах Мальбек, а во рту тает, словно кокосовое молоко, нежный Эльзас. Жизнь трудная, но зе дэй из найс.
P.S. Не спал до утра...
И мы сели. С достоинством расположились. А в нас уже сидело по бутылке аргентинского Мальбека и новозеландского Пино. Нуар, разумеется. Ну и еще по паре-тройке глотков чилийского Шардоне, австралийского Совиньона, новозеландского Совиньона и двух аргентинских Кабов. На Катене Сапате я, ей-богу, едва не сломался. Суровый такой Сен-Жюльен мэйд ин Мендоса, едрен батон.
- Шити боудо стайл! аи донт лайк страгглин фор зе уайн дринкин нью уэлд. Вуаля Террасас, фоо икзампл - ю жаст дринк ит уидаут финкинг...
Бретт оценил мой каприз. Мы втянули в себя по тыквенному супу под новозеландский Пино, Нуар, разумеется, и отбыли в Барабу. И там нас встретили. Вежливо:
- Шит даун, плиз.
Мы с достоинством сели. Прелестный прононс гарсонетки пленил товарища Криттендена. Наповал. Поплыл Бретт, - имел я даже наглость так подумать. Одна жена в Австралии. Другая жена в Лондоне. А он мечется между Бордо и Петербургом. Трудная жизнь. Я понимаю, о чем пишу. Трудная.
Нам принесли карту вин - мелким кеглем на пять полос... Все равно что воскресный выпуск "Нью-Йорк Таймс" прочитать. А глаз - шесть глаз - не падает. Ни на что. Но умница Леонид своим цепким взглядом лучшего в России виноторговца выхватил Пино Жосмейра. Блан, разумеется. Или "бланк", как говорит Бретт, когда пьянеет.
Первую бутылку он завернул. Бретт завернул Жосмейра! - тут Леонид положительно поймал чью-то курицу. Мы даже знаем эту курицу. Мораль - не ленитесь читать контр-этикетки. Что тут скажешь - все честно - Бретт кривил носом, но не душой. Пробкой несло, как от меня табаком. И! - гарсонетка не дрогнула. Что-то было в ее лукаво-виноватом взгляде, что всячески заслуживало нашего уважения. Леонид даже многозначительно сообщил нам, что у нее два высших образования за хрупкими плечами. Что ж, можно ожидать, что в скором будущем в Барабу скорректируют карту вин. Определено скорректируют. Жосмейра оставят, ясен перец, но ведь не все так просто.
Ладно :) вторая бутылка была отменна! Зе дэй из найс, даже имел я наглость так подумать. Журналь букле, в жилах Мальбек, а во рту тает, словно кокосовое молоко, нежный Эльзас. Жизнь трудная, но зе дэй из найс.
P.S. Не спал до утра...