ещенерихтер, охуевание композиторов и условный Ле Корбюзье.
Три нюанса сошлись в одной точке. Иногда люди спрашивают моего мнения о Кирилле Рихтере (коротко кому лень читать: плохо играет, довольно глупая музыка, и при этом он сам и его музыка вместе взятые создают совершенно великолепный, превосходный образ; подробнее - ниже). На днях досмотрел передачу «ещенепознер» с ним. А позавчера прочел Петра Шабалина по сабжу и краже часов - у него в рукаве и «скучнейшая бездарность» и «бездарное животное», и «люди любят идиотов», и буква «ё» (хотя пост не для изучающих букварь и не для иностранцев), и т.п. Петр злится («зла не хватает») и ревнует (Рихтер на Дойче Граммофон, а Филармоника - так), но отнюдь не на пустом месте, и я его понимаю, как никто другой. В конце же своего злого высера Петр задается резонным вопросом: «Удивительно ли то, что потом складывается ощущение, что у людей в голове говно вместо эстетического чувства?» В общем, сам я за любую злость в музыке и около (и даже на полном серьезе считаю black metal самым важным музыкальным событием последних 30 лет), поэтому мимо пройти уже не смог.
Рихтер отличается от «попсового Эйнауди» некрасивыми руками (в смысле, уродливой их постановкой), плохим владением инструментом и неопытными банальными мелодиями/гармониями. В этом, однако, и его очарование. Втихаря мечтающим играть на фортепиано, видеть Рихтера - сплошная радость. Вот он, дизайнер, плюнувший на учебу и решивший посвятить себя музыке в зрелом возрасте. У него получилось, он пишет красивую, понятную музыку, играет ее на дорогом рояле в окружении скрипок и виолончелей, и все это трогает за душу. Вот теперь назовите мне хоть одного серьезного современного композитора, который так смог? Да нет такого второго. И Эйнауди не такой.
Слово народной энциклопедии:
Кири́лл Ри́хтер (род. 7 декабря 1989, Россия) - пианист и композитор, представитель российского минимализма. - тут две трети неправды. Пианистом так можно назвать любого, кто сидел за фортепиано больше трех часов в жизни. Минимализм тоже очень условный, потому что это не осознанный выбор композитора, а единственно возможный.
Из-за вечной гибкости музыки, ее как бы безначальности (и тишина является ее неотъемлемой частью) и бесконечности, мы живем в ситуации, которую Алекс Росс верно описывал во вступлении к своему труду «Дальше - шум» (Alex Ross, «The Rest is Noise»)
Twentieth-century classical composition, the subject of this book, sounds like noise to many. It is a largely untamed art, an unassimilated underground. While the splattered abstractions of Jackson Pollock sell on the art market for a hundred million dollars or more, and while experimental works by Matthew Barney or David Lynch are analyzed in college dorms across the land, the equivalent in music still sends ripples of unease through concert audiences and makes little perceptible impact on the outside world. Classical music is stereotyped as an art of the dead, a repertory that begins with Bach and terminates with Mahler and Puccini. People are sometimes surprised to learn that composers are still writing at all.
Как работает современный композитор? Заявил: «опера». Народ сошелся. Композитор ебнул по раме рояля разок-другой - вот и опере конец. Здесь все правда: композитор - композитор, опера - опера, музыка - музыка. Он творит, у него потребность в сочинительстве, нужда, да и времена такое позволяют.
Перенесемся в контекст понятных образов. Какие нужды у здорового человека? - машина, квартира, и жена чтоб не дура была. Эти институты не такие гибкие и безначальные, как музыка. Рамки там очень даже четкие, и мы не можем выйти за них, не лишив их предназначения, функциональности или удобства. У машины 4 колеса, кабина и все дела. Мы знаем точно, как она выглядит и на чем ездит. У дома 4 стены, пол, потолок не ниже 2,5 метров. По-другому быть не может, на другое мы не согласны. С бабой и подавно все ясно.
Представьте, что вы современный композитор жизни, и вам хочется творить свою жизнь, как современное искусство. Какой будет ваш дом? Сколько там будет стен? Треугольная комната ничем не хуже квадратной. Минимализм. Комната из двух стен еще минималистичнее. Нужен ли потолок? А пол?
Шесть досок - достаточно для дома? А поставят ли в паспорт штамп с адресом такого? В свидетельство о смерти - да. Ну и так далее.
Такие мысли нам и в голову не приходят, потому что жить в доме без стен не очень удобно, непрактично. Вдобавок, так не принято. Как посмотрят на архитектора, предлагающего такие проекты? Ну, умрет он с голода, никто не всплакнет. Иметь жену с числом сосков, как у свиньи, тоже мало кто пойдет на такое. Что и говорить об автомобиле без колес. И многих ли вы знаете лебенскюнстлеров, кто выходит за эти рамки?
Жаловаться на то, что «у людей в голове говно» - все равно, что жаловаться, что никто не хочет жить на улице. Квинтовый круг Кирилла Рихтера - это теплый, уютный, гостеприимный сруб для всех нас. Красивые мелодии - «по первому требованию минет», как читал Шило, то есть удовлетворение элементарных жизненных потребностей с сестрицей Аленушкой. А ухоженный его вид, одетый кожаной курткой - как салон «свинина» в исправном импортном автомобиле с двигателем в 666 л.с.
Рихтер играет то, что народ хочет по первому требованию - понятно, доходчиво, функционально, тепло. За это ему и Дойче Граммофон. Это ли не восхитительно? А задроты всякие живут на улице и записываются «от случая к случаю и черт знает как» и восхищаться тут действительно мало чем.
Отдельно хочу обратить внимание на фразу Петра «глухие бухгалтеры». Бухгалтеры не глухие отнюдь, и в отличие от многих музыкантов и любителей музыки, имеют не только очень хорошие уши, но и умеют считать деньги. Условной Филгармонике поучиться бы у таких. Вот мы и учимся, и делаем лучше.
+ + +
Телегра и Патрон