О том, как я официально трудоустроенной была. Часть 4, последняя.
Вот и обещанный эпилог.
Как я и говорила, работала я в индустрии моды, в компании Melon Fashion, владеющей рядом торговых марок одежды - Love Republic, BeFree, Zarina, Springfield. Мы были не совсем ритейлерами, не в тупую - все модели придумывались здесь, нашими девочками, потом здесь же в Питере отшивались пробные образцы, которые мы слали китайцам вместе с лекалами, чтоб они натачали этих шмоток на всю российскую сеть наших магазинов и пароходами отправляли сюда... Такой процесс))) Разумеется, модели рождались не в полете безудержной творческой фантазии. Мы, как и большинство фирм с политикой массовости и низких цен в одежном сегменте, ориентировались на существующие модные тренды. Типовая модель подобной схемы - это квинтэссенция наиболее часто повторяющихся дизайнерских деталей из громких коллекций знаменитых домов моды, только облаченных в наиболее дешевую и зачастую откровенно паршивую ткань. Это как в предложении - есть много всяких причастий и деепричастий, определений, обстоятельств... Всякого в общем. А есть основа - существительное и глагол. Так вот мы делали только существительные и глаголы, без прикрас. Работает такая система на опережение - мы создавали коллекции за полгода до выхода: осенью готовили весенне-летнюю, весной - осенне-зимнюю. Для того, чтобы рука нашей компании всегда была на пульсе, у нас был Жан-Пьер. Жан-Пьер был гомогейсокго вида лопочущий французик с тонким шарфом, белыми футболками и окрашенным беспорядком изначально темно-русых волос. Он приезжал со всяких трендсеттинговых конференций, модного закулисья Европы, где также судорожно, как и мы, европейские дома моды готовили за 9 месяцев до выхода свои коллекции. И привозил стопки журналов. По этому поводу всегда проходил бриф, на котором Жан-Пьер тщательно растолковывал нашему бабью, на что именно следует обратить пристальное внимание в грядущем сезоне. Страницы помечались кружочками и ремарками, а в дальнейшем я их сканировала и составляла тренд-борды для всего коллектива. Это было приятное дуракаваляние, от которого, тем не менее, начальство приходило в восторг и всякий раз было мной ооочень довольно. Так, например, для "цветочной" темы весенней коллекции я пустила по полю девушек, у которых вместо голов были разные цветы, в зависимости от того, что там на них было надето.
В нашем отделе дизайна кроме меня было еще 6 человек: трое дизайнеров одежды, у каждой своя специфика, две девочки для шитых моделей, одна - по работе с трикотажем (она в итоге уехала жить в Гонконг), одна - по подбору аксессуаров. Надо сказать аксессуары мы сами не моделировали; у китайцев был перечень каталогов промышленности, по которым мы заказывали позиции; главный принцип был тем же: попасть в тренд и не налажать. Еще была ПиАр директрисса и наконец, начальница нашего отдела. Мы сидели с ней рядом, она за моей спиной; ее звали Таня, она часто со мной советовалась по поводу выбора цвета и некоторых моделей. Я думаю причина была простой: основная масса старалась подлизнуть ей жопу в надежде на небольшой прирост зарплаты - наши дизайнеры за спиной у начальства всегда ворчали, что получают слишком мало. Хотя на мой взгляд зарплата была не самой плохой. Потом, обычно сами девочки, которые разрабатывали модели, ясное дело, относились к ним несколько предвзято, и спрашивать у них, какую лучше включить, а какую убрать из плана было не совсем правильно. Ну и потом это странное желание всенепременнейше угождать. Если Тане что-то нравилось, никто не решался указать ей на недочеты, даже если она была не совсем уверена в своем решении и спрашивала совета. "Как вам такое вот малиновое платье?" - спрашивает она. И все наперебой поддакивают, как гуси, кивая головами. А потом она вдруг говорит "А мне кажется все неплохо, но эта деталь очень тут местечково выглядит, уродливо, некстати". И все тут же пытаются сказать, что они имели ввиду как раз что эта деталь - плохая, а так все очень хорошо. Я с детства вскормленная приносимыми мамой с таможни журналами, не без высокомерия (правда, только внутреннего) считала, что худо бедно в моде разбираюсь. поэтому никогда не говорила, что мне нравится то, что мне на самом деле не нравится. Ну, и возможно еще потому, что никогда не относилась к работе, как к чему-то единственно важному в жизни - просто старалась хорошо делать свое дело, но не особо боялась "впасть в немилость". Ну, скажу что-то наперекор, ну, уволят, да и хрен бы с ними. У меня муж есть, как-нибудь не пропаду.
Самым гадким образцом подобострастия в нашем отделе была Собачка. Это название дала ей я, поскольку она на самом деле была похожа на маленькую тщедушную шавку типа чихуахуа - чернявенькая, маленькая, худенькая и готовая безгранично заискивать и унижаться перед начальством. Один из весьма ярких моментов, связанных с Собачкой. Когда как-то раз начальница второпях собиралась уходить и увидела, что к пальто поналипли шерстинки и какие-то промышленные катыши, стала пытаться их отщипывать вручную, а потом спросила, нет ли у кого липучки для одежды. Ни у кого не оказалось, и она собралась уходить, поскольку действительно торопилась. Но Собачка ринулась за ней с писками "Я знаю, сейчас-сейчас, я все сделаю...", трясущимися лапками схватила моток узкого канцелярского скотча и стала прыгать вокруг нее, отрезая кусочки этого скотча и пытаясь снимать им с начальственного пальто пылинки. Начальница неловко улыбалась, благодарила, но в итоге потеряла терпение и поторопилась уйти. Я не смогла досмотреть это душещипательное зрелище до конца и отвернулась к работе.... Собачка отвечала за выбор аксессуаров по китайским каталогам, но после на это место пригласили еще одну девочку, а ее сместили работать с джинсами. В целом то же, что и аксессуары - знай выбирай в каталогах нужное. Что до меня, я координировала наш отдел. Изначально. То есть я собирала все эскизы у дизайнеров, на всяких совещаниях мы оставляли или убирали какие-то модели, потом я расцвечивала их в "ткани", просто сканируя оригинальный материал и далее - чудеса фотошопа. Я собирала все эти модели в пухлые каталоги, присваивала им номера и цвета, заносила в общую базу 1С, печатала и готовила каталоги к приезду франчайзи и всяких региональников; кроме того в мои задачи вскоре вошло делать те самые борды, а еще через некоторое время - рисовать принты для трикотажа. А позже стала помогать многим бумажным опарышам из других функциональных отделов с печатями, подписями, поправками в документах и прочим...
Не смотря на такое грандиозное переплетение и разнообразие обязанностей, всякий раз, когда мне предлагалось взяться за еще что-то, никаких прибавок не предусматривалось. На носу был кризис, о котором все только и говорили, а во многих отделах лишние кадры даже сократили. Но зарплата осталась на уровне у всех. Ведь кроме денег здесь можно было насладиться настоящим разгулом берушечьего торжества! Во-первых, как уже упомниалось во второй (или третьей) части этих записок работника, у нас в отделе стояла корзина, куда сносились груды экспериментальных образцов. Волшебная корзина постоянно пополнялась и отжившими сезон вещами из шоу-рума, и неутвержденными образцами, нашего происхождения, китаского, индонезийского, а так же пробными образцами наших возможных партнеров (тех же швейных мануфактур массового производства из тех же стран, которые предлагали что-то дешевле, например, чем их соседи-конкуренты). Стоили там вещи по 100-200 рублей ЛЮБЫЕ. Только осенне-зимня верхняя одежда стоила чуть дороже - по 50-600 р. Аксессуары продавались тоже отдельно и по той же схеме: заказали пару-тройку образцов в разных цветах, они пришли, и из них утвердили только один, который и остался висеть в шоу-руме; а остальные отправились к нам на ширму (для аксессуаров у нас в отделе стояла ширма) (за которой, кстати, можно было не отходя от корзины примерить что-то, требующее примерки; все это делалось тут же, поскольку мужиков в нашем бабьем царстве практически не было). На некоторые вещи в предвкушении их появления, стояла очередь. Не подойдет тебе, так я попробую примерить. Во-вторых, у нас была довольно лояльная система внутренних скидок на все это барахло. За полгода мы могли приобрести определенное количество вещей (порядка 5 штук) по себестоимости, которая всегда составляла копейки, еще некоторое количество со скидкой (кажется около 50%), а, израсходовав и эти возможности, можно было продолжать покупать вещи по цене ритейла, со склада, поскольку стоимость, по которой наша компания отпускала товар франчайзерам отличалась от конечной стоимости в магазинах. В меньшую сторону, разумеется. Раз в месяц лохматый возничий откуда-то со складов привозил в наш чистенький офис вожделенную коробку со шмотьем. При виде его в начале офиса поднималась волна шепота, а вместе с ней поднимались тетки, и как мыши на дудочку Нильса, тянулись в направлении рекреации рядом с шоу-румом, где лохматый вскрывал коробки и раздавал "гостинцы".
Со всем этим меня познакомила девушка Юля, которая была на моем месте и которую забрали в другой отдел. Она, правда, была не совсем уже девушка. Ей было где-то 30, с черным каре и всегда красноватыми усталыми глазами, одинокая - она жила в небольшой съемной квартире со своей кошкой, Юля была по меркам кипящего вокруг серпентария очень мягкой и доброжелательной; Таня к ней очень хорошо относилась, даже более того, насколько я поняла, они вообще были подруги. Вообщем, я ей очень благодарна. В те же времена у меня появилась кружка со свинтусом в облаках, которая стала моей любимой кружкой и до сих пор я пью только из нее. Я хранила ее на работе в верхнем ящике стола. И это был прекрасный ритуал - несколько раз в день ходить к офисному роднику - кулеру где-то в области бухгалтерии - и пить чай с ништяками из автомата. Поскольку автомат стоял в женском обществе, и все мы старались хотя бы желать вид, что придерживаемся полезных веще и здорового питания, в нем продавались кроме шоколадок и печений наборы орешков и сухофруктов. Это была ооочень приятная вещь, хотя и стоила она там дорого...
Почему я ушла? Сейчас сложно сказать наверняка. Я делала всю свою работу в целом без напряга, всегда успевала больше, чем требовалось, даже с учетом всевозможных услуг, и у меня всегда оставалось свободное время. Видя это многие мене расторопные, но более завистливые работники пытались на меня клеветать начальству. Но из этого никогда ничего не выходило: как-то довольно быстро я вошла в фавор у Тани, просто делая свое дело и стараясь объективно судить о вещах. Поэтому все нападки она от меня отводила. А когда я собралась уходить, она была очень удивлена, расстроена и даже предлагала невероятные вещи - приходить на работу всего 2-3 раза в неделю, всю базу вести дома, мол, мне на домашний комп поставят 1С, корпоративную почту, все дела. Такой привилегией пользовалась только сама Таня. Даже зарплату не сократят. Но я отказалась. Глупо... Максимализм терзал меня тогда вполне остро и необдуманно, а вместе с ним и муж, который, как змей, нашептывал о том, что я достойна большего, я занимаюсь говном, мне мало платят, "шли их нахуй", что, ясное дело, только подогревало мое эго. Тем более в том году мы впервые поехали в Кировск и перед увольнением все мои мысли были заняты только этим. Даже после того, как я уволилась, Таня несколько раз звонила мне спросить как дела, не передумала ли я, все ли в порядке. Сначала она спрашивала о том, не хочу ли я вернуться, недвусмысленно давая понять, что она примет меня обратно без лишних разговоров. А потом эти звонки стали реже, она просто спрашивала, как я и чем занимаюсь. А я вежливо и аккуратно отвечала, что все в порядке, меня все устраивает и вообще. Иногда я все же немного сожалею об этом. Видимо, это был тот самый путь карьеры, которую я могла выбрать. Но выбрала в итоге другое. И это другое настолько дорого, настолько прекрасно, что иногда даже не верится собственному счастью. Хотя счастье это вполне бесхитростное - Любимый и я, счастливая семья.