Вот и слушайте теперь песню перьев…
Мы очень многое пережили. Мы пережили, что на наших глазах дедушка Ленин распался на плесень и липовый мед. Мы пережили, что товарищ Сталин был мудрым вождем, потом стал кровожадным тираном, потом опять мудрым вождем, а еще земляным червяком. Мы пережили, что за несколько лет из сверхдержавы превратились в нашу Рашу и, смеясь, расстались не только со своим прошлым, но и с будущим. Мы пережили веерные отключения как основной инструмент хозяйствования, и пальцы веером, как аргумент в споре хозяйствующих субъектов. Мы пережили уже как минимум одного президента и не собираемся на этом останавливаться. Казалось бы, нас уже ничего не может ошарашить, удивить, поставить в тупик или сбить с панталыку, но вот свалилось очередное несчастье на наши головы и поди знай, как теперь жить дальше.
Сат-Ок, Длинное Перо - человек и воин племени шеванезов, о судьбе которого можно книжки писать (впрочем, писали - и он сам написал культовые «Земля соленых скал» и «Таинственные следы», и о нем писал, например, Николай Внуков «Слушайте песню перьев»), оказывается не то провокатор, не то мистификатор, не то поляк из Улан-Батора. Нам ведь в детстве как рассказывали? Рассказывали, как беглая польская революционерка Станислава Суплатович, не будучи больше в силах убирать снег в Сибири, тайком пробиралась к канадской границе, по которой гризли ходят хмуро и там, у высоких берегов Маккензи приметил её молодой, но прогрессивный индейский вождь Высокий Орел, и, внимая Шопену (или Шопенгауэру) полюбил, дав индейское имя На’Ви Та-Ва, что означает - Белая Тучка. Прекрасная панночка тоже в долгу не осталась, родив вождю троих детей, младшим из которых и был Сат-Ок - в миру Stanisław Supłatowicz.
Издание « Земли соленых скал» у нас в городской библиотеке не залеживалось. Я читал, брат мой читал, маленький Вахтанг знаешь? Тоже читал. Читал и плакал, до того проникался сочувствием к индейцам, гонимым белыми эксплуататорами с родной земли. И не задавался по-малолетству вопросом, откуда в Канаде 30-х годов ХХ века взялось такое племя, которое еще не видело белых людей, не пользовалось огнестрельным оружием и высокоскоростным интернетом? А вот нашлись люди, которые задались. И быстро нашли еще массу натяжек, нестыковок и всякого рода развесистого пеммикана.
«Есть мне не очень хочется, но я все же нанизываю на стрелу кусочек мяса и начинаю печь его над пламенем костра. Я сижу рядом с Непемусом и смотрю на огонь».
Изготовление стрел - дело очень ответственное, на него уходит труд и время. Молодой мудак ещё может такое себе позволить (хотя, если он в жизни выстрогал их хотя бы десятка три - то очень вряд ли), но здесь он, вдобавок, под присмотром наставника
laquo;- У Овасеса собирается совет воинов. Если не будете крикливыми, как дикие поросята, я возьму вас с собой к палатке послушать, что будут говорить старшие на совете».
Ближайшие дикие свиньи (пекари) не жили и близко от области распространения шауни (шеванезов). Это Техас, несколько тысяч километров от среднего Запада, там где их мог встречать Высокий Орёл. В Канаде их не было в принципе как класса
«- О Нана бошо! Позволь мне убить в твоей стране белого кролика, выпусти на мою тропу одного маленького зверька!»
Дело происходит летом, даже зайцы-беляки в это время серого цвета. Белыми кролики бывают только в клетках. Где их, судя по всему, и наблюдал автор
«Впереди шагал большой, как прибрежная скала, рогатый бык, солнце зажгло белые огоньки на его рогах. Он шагал, топая копытами, не заботясь о шуме, который поднимал, гордый, как великий вождь. За ним шла лань, а рядом с ней семенил на дрожащих, худых, слабеньких ножках маленький олененок».
Отбросим оленя и лань как семейную пару. (Ланей в Америке нет). Более того, самцы оленьих держатся вместе с самками только короткий период - осенью и частично - зимой. Но рога у оленя вырастают только тогда, когда оленята становятся размером практически с небольшую самку. Здесь же описан рогатый самец и новорожденный оленёнок. Так не бывает
Взято у kiowa_mike
Коротко говоря, история польского индейца и писателя Сат-Ока - скорее всего очередная литературная мистификация.
Я давно смирился с тем, что деда Мороза не существует, признаю, что Маркс и Энгельс, вероятно, два разных человека и готов согласиться, что вряд ли уже в этой жизни успею слетать до Альфы Центавра и обратно, но тут как-то стало обидно. Кому же теперь верить, о мои бледнолицые братья, если даже индейцам доверять нельзя?
Я все сказал!