Волчье
Людочка любит Игоря, Леночка любит Олю, Карина любит Диму, Жёлтая любит Серёжу, Кыса любит Лену, они все ходят и обнимаются, все эти жесты, шуточки, понятные двоим, "милый, а ты купил сегодня курицу, может, запечём?", "мы снимем комнату три на три метра, это всё, на что у нас есть деньги" с беззаботным смехом, "мы обсуждаем, что купить в дом", нежные взгляды, пальцы в ладонях друг друга, "накинь мой пиджак", общая тарелка суши на двоих, у него васаби на носу чуть-чуть, она вытрет, конечно, как птенчику, руки как-будто-не-заметно ниже талии, какое-то сплетение энергии, гигантский луч, единственный и сильный, всё вокруг согревающий или испепеляющий. Мы же с Ваней два брошенных щенка, мы тоже едим суши из одной тарелки, у нас одинаковая тушь, и этим человеком можно было бы утешаться, только вот и он скоро уедет, сегодня покупали ему билет, десять дней, отсчёт пошёл, потом совсем никого не останется.
"А один в поле не воин."
Знали бы вы, какая это чудовищная неправда, вообще, пожалуй, самая большая из всех, что я сейчас помню. Один в поле такой воин, каких нет в парах, тройках или кучах; так сильно, как в одиночку, со всей этой чёртовой реальностью, грустью и обыденностью не борется никакая группа и компания. Это невероятная тотальность в любом звуке и действии, когда тебе не на кого надеяться, никого за спиной, ничьего плеча, когда просто всё, чего ты добиваешься - собственного существования, по возможности, счастливого. Такой отчаянной силы нет ни у какой команды, наверное, все великие войны происходят с численным перевесом в сторону зла, а потом, маленький светлый отряд доблестью и мужеством одерживает сладкую победу и всей сутью чувствует вкус свободы и мира...
Руководствуясь этим, я бы, конечно, верила, что выиграю все войны, да только это внутренние междоусобицы.
"А один в поле не воин."
Знали бы вы, какая это чудовищная неправда, вообще, пожалуй, самая большая из всех, что я сейчас помню. Один в поле такой воин, каких нет в парах, тройках или кучах; так сильно, как в одиночку, со всей этой чёртовой реальностью, грустью и обыденностью не борется никакая группа и компания. Это невероятная тотальность в любом звуке и действии, когда тебе не на кого надеяться, никого за спиной, ничьего плеча, когда просто всё, чего ты добиваешься - собственного существования, по возможности, счастливого. Такой отчаянной силы нет ни у какой команды, наверное, все великие войны происходят с численным перевесом в сторону зла, а потом, маленький светлый отряд доблестью и мужеством одерживает сладкую победу и всей сутью чувствует вкус свободы и мира...
Руководствуясь этим, я бы, конечно, верила, что выиграю все войны, да только это внутренние междоусобицы.