СНЕЖНЫЙ БОЛВАН
Оригинал взят у poetry_six в СНЕЖНЫЙ БОЛВАН
Из снега сделан остов мой.
Я - ледяной болван немой.
Мой грубый, неуклюжий торс
К ногам безжизненным примерз.
Два неморгающих зрачка -
Два бархатистых уголька.
Льдяное сердце в грудь не бьет,
Льдяное сердце - мертвый лед.
Весенний луч... Бегут ручьи,
И руки мертвые мои
Еще беспомощней торчат,
И слезы-льдинки сыплет взгляд.
Весенний день и синева...
Подтаивает голова.
Весенний день лучом вскипел...
Я пошатнулся и осел,
И тяжело упал назад.
И только бархатистый взгляд
Глядит с укором на весну,
Нарушившую тишину.
Стихи одного из отцов-основателей имажинизма Вадима Шершеневича. За четыре года до этих стихов он со своими друзьями Мариенгофом, Ивневым и Есениным подписались под ультрарадикальной декларацией, которая хоронила футуризм, и содержала в себе крайне поэтичные моменты. Например, такие - “от нашей души, как от продовольственной карточки искусства, мы отрезаем майский, весенний купон”. В то время литературные течения таяли также быстро, как снежные болваны - пройдет еще пару лет после “весны, нарушившей тишину” и имажинизма не станет. Но останется ворох стихов и ощущение фантастического в своей пассионарности времени.
Из снега сделан остов мой.
Я - ледяной болван немой.
Мой грубый, неуклюжий торс
К ногам безжизненным примерз.
Два неморгающих зрачка -
Два бархатистых уголька.
Льдяное сердце в грудь не бьет,
Льдяное сердце - мертвый лед.
Весенний луч... Бегут ручьи,
И руки мертвые мои
Еще беспомощней торчат,
И слезы-льдинки сыплет взгляд.
Весенний день и синева...
Подтаивает голова.
Весенний день лучом вскипел...
Я пошатнулся и осел,
И тяжело упал назад.
И только бархатистый взгляд
Глядит с укором на весну,
Нарушившую тишину.
Стихи одного из отцов-основателей имажинизма Вадима Шершеневича. За четыре года до этих стихов он со своими друзьями Мариенгофом, Ивневым и Есениным подписались под ультрарадикальной декларацией, которая хоронила футуризм, и содержала в себе крайне поэтичные моменты. Например, такие - “от нашей души, как от продовольственной карточки искусства, мы отрезаем майский, весенний купон”. В то время литературные течения таяли также быстро, как снежные болваны - пройдет еще пару лет после “весны, нарушившей тишину” и имажинизма не станет. Но останется ворох стихов и ощущение фантастического в своей пассионарности времени.