Испания 1936-37: Миф об «анархистких коллективах» часть 1
В эти дни 75-ой годовщины июльского восстания важно еще раз понять, чем были в действительности «анархисткие коллективы»? В статье из левокоммунистического испанского журнала ACCION PROLETARIA No.20 критически рассматривается такой для анархистов и анархо-синдикалистов «священный» вопрос, как самоуправление в коммунах и кооперативах в испанской «революции». Хотя мы не совсем согласны с некоторыми формулировками, но эта статья обладает тем, чем сегодня обладают не многие статьи: абсолютной ясностью, радикальной критикой и не оставляет места для компромиссов.
Испанские коллективы, образца 1936 года, официальные анархисты часто их преподносят как идеальную модель революции. Согласно их представлению, коллективы предоставляют возможность рабочего самоуправления производством, означают устранение бюрократии, увеличение производительности и «чудом всех чудес», «делом рук самих рабочих» и «постоянно управляемыми либертариями» (описание Гастона Леваля, одного из ярых защитников анархо-синдикализма и CNT).
Но официальные анархисты не единственные, кто восхваляет нам «рай» коллективов. Эриберт Баррера, каталонский республиканец, депутат кортеса, хвалил коллективы как «пример социальной рыночной экономики, которые уважают человеческую свободу и инициативу», в то время как сторонники POUM рассказывали, «что коллективы в испанской революции, по сравнению с русской революцией, носят наиболее глубокий характер».
Что касается нашей позиции, то мы вынуждены опять плыть «против течения»: коллективы образца 1936-го года были не средством пролетарской революции, а инструментом буржуазной контрреволюции; также они были не «организациями нового общества», а последним спасением старого, которые сохранились во всей своей ужасной форме.
Когда мы говорим это, мы не стремимся этим деморализировать наш класс. Напротив: наилучшим способом лишить их мужества - это позволить им бороться за неправильную модель революции. Условием победы их революционных стремлений является полнейшее освобождение от фальшивых революционных моделей, в освобождении от фальшивого рая...
Чем были коллективы?
Испания в 1936 году была полностью поражена тяжелым экономическим кризисом, который длился с 1929 года. Национальный капитал был поражен тремя видами социальных преобразований
основным противоречием между буржуазией и пролетариатом
внутренними конфликтами между различными фракциями буржуазии
столкновениями между разными империалистическими блоками
В Испании образца 1936 года эти три потрясения действовали с особой интенсивностью и поставили испанский капитализм в особенно затруднительное положение.
Во-первых, испанский пролетариат, который, в отличие от своих классовых братьев в Европе, еще не был разбит и вёл полную сил борьбу против эксплуатации. Отличительной чертой этой борьбы были распространение всеобщей забастовки по всей стране, а также восстания и мятежи, которые вызвали наибольшее замешательство внутри правящего класса.
Во-вторых, обострились конфликты внутри правящего класса. Отсталая экономика, терзаемая огромным дисбалансом, была полностью поражена мировым кризисом. Все это служило благоприятной почвой для возникновения конфликтов между правой буржуазией (крупные землевладельцы, банкиры, военщина, церковь, сторонники Франко) и левой буржуазией (промышленность, городской средний класс, профсоюзы и.т.д), вождями которых были республиканцы и народный фронт.
И наконец, испанский капитализм, благодаря своей нестабильности, становился легкой добычей для империалистических хищников, которые из-за кризиса нуждались все больше в новых рынках и стратегических позициях. Германия и Италия делали свою ставку на Франко, который прятался под маской «традиций» и «крестового похода против атеистического коммунизма». СССР и западные державы нашли в республике и в народном фронте бастион, который скрывался за занавесом «антифашизма» и «борьбы за революцию».
При всех этих обстоятельствах 18 июля 1936-ого года началось восстание Франко, которое явилось кульминацией сверхэксплуатации и угнетения со стороны республики с начала 1936 года. Реакция рабочего класса была быстрой и мощной: всеобщая забастовка, восстание, вооружение масс, экспроприация и оккупация предприятий.
С первого же момента все силы левой буржуазии, от республиканской партии до CNT, пытались ввести рабочих в западню антифашисткой борьбы. Экспроприация
предприятий была превращена в самоцель, чтобы рабочие опять вышли на работу, с иллюзией, что фабрики и заводы принадлежат им и что они «коллективизированы».
Но дни июльского восстания показали обществу, что борьба рабочих развивалась не только против Франко, а также одновременно и против республиканского государства. Рабочие бастовали, экспроприировали предприятия, вооружались как автономный класс, чтобы начать наступления против капиталистического государства в целом, т.е. как против фашистского, так и против республиканского государства. Для того, чтобы успешно развить восстание, рабочие не должны были ограничиваться образованием народной милиции, а должны были одновременно разбить не только фашистскую армию, но и республиканские силы и после этого до основания разрушить капиталистическое государство, чтобы на ее обломках построить власть рабочих советов.
В том и заключались причины поражения пролетариата, что республиканским силам, в первую очередь CNT и POUM, удалось удержать рабочих от решающего шага - разрушения буржуазного государства и мобилизовать пролетариат на борьбу за «коллективизацию экономики» и «антифашистскую борьбу».
Каталонские националисты, народный фронт и, к сожалению CNT, ограничили борьбу рабочих простой экспроприацией предприятий, тем, что этому действию, приклеили ярлык «революционных коллективов», которые возникли в рамках капиталистического государства и ничем не затронули его. Таким образом, «революционные коллективы» стали не только не пригодными для рабочих, но также превратились в инструмент сверхэксплуатации и контроля рабочих капиталом. Было очевидно, что CNT, который никак не призывал к стихийным забастовкам 19-ого июля и вооружению пролетариата, сразу же призвал к прекращению забастовок и возобновлению работы. Другими словами, CNT встала на защиту капиталистического государства с аргументом, что сейчас предприятия «коллективизированы».
Красивые «либертарные» коллективы, которые, по мнению POUM «в сравнении с русской революцией, носят наиболее глубокий характер», оправдывали возвращение к работе, конец революционного восстания и подчинение рабочих военной экономике. В тогдашних условиях потрясения и крайнего развала капиталистического устройства, коллективы со своей радикальной вывеской служили последним средством, чтобы склонить рабочих к работе и спасти порядок эксплуатации. Политик-монархист Осорио Галлардо открыто признавал: «Коллективы были необходимостью. Капитализм потерял свой весь авторитет, его господа не могли больше отдавать приказ, а рабочие не хотели больше повиноваться. В такой беспокойной ситуации, или промышленность полностью бы развалилась или, как это было, генералитет взял промышленность под контроль и организовал коммунизм по-советской модели».