Революциoнное самоупразднение пролетариата
Противоречивость воспроизводительной классовой борьбы
Пролетариат благодаря своему месту в капиталистической системе просто вынужден вести классовую борьбу, т.к. иначе, находясь под командованием капитала, он бы доработался до смерти. Однако при том, что пролетариат по средством классовой борьбы за высокую зарплату воспроизводит себя, он воспроизводит также капиталистические отношения и государство. Воспроизводительная классовая борьба является частью приумножения и модернизации капитала, например, добытые пролетариатом в борьбе, сокращения рабочего дня ведут к уплотнению работы, так, что пролетариат вынужден за короткое время производить ещё больше прибыли. Повышение заработной платы может привести к замене живой рабочей силы на станки или машины, к переносу производства в страны с более низкой заработной платой, а также перекачки капитала из сферы производства на рынок финансовых спекуляций. Все эти меры увеличивают число безработных, а это в свою очередь оказывает давление на уровень зарплат. Если зарплата рабочих и работниц растёт быстрее чем их продуктивность, то производство становиться не прибыльным. Подобное происходило, например, во время международной волны забастовок с 1968 по 1974 г. Ответом капитала стал «неолиберализм»: усиление эксплуатации пролетариата, победа над госкапитализмом в Холодной войне, дерегулирование и национализация предприятий в странах частнособственнического капитализма. Хотя неолиберальное наступление капитала и повысило норму прибавочной стоимости, но при этом упал спрос пролетариата на товары потребления. Вследствие этого во многих отраслях, как например в автомобилестроении, упали прибыли капиталистов.
В таких ситуациях реформисты разных мастей начинают требовать, чтобы именно во время кризиса перепроизводства капиталисты поднимали зарплату. Однако как раз во время кризиса капитал должен повышать степень эксплуатации, тем что например удлиняет продолжительность рабочего дня и урезает зарплату. Соответственно при капитализме не может быть наступательной политики в области заработной платы, как это требуют реформисты, а только пролетарское наступление против самого наёмного труда. Но к такому наступлению институционализированное рабочее движение (социал-демократические и "коммунистические" партии и все профсоюзы) не способно, т.к. это рабочее движение, является движением за абстрактный труд за деньги, т.е. наёмный труд.
Партии воспроизводят буржуазное классовое общество, с одной стороны профессиональные политики (верхушка), а с другой наёмные работники (рядовые члены). Таким образом, профессиональные политики являются частью правящего класса и соответственно не может быть пролетарской политики, а только упразднение политики пролетариатом, что одновременно станет революционным самоупразднением самого пролетариата. Так называемые «рабочие партии» породили в бюрократиях своих организаций мелкобуржуазных профессиональных политиков, которые стремятся посредством перенятия ответственности в правительстве управлять приумножением национального капитала и таким образом уже относятся к крупной буржуазии. Социал-демократические партии в действительности были и есть мелкобуржуазные реформистские партии, которые интегрировались в господствующий парламентаризм. Например немецкая социал-демократия стала относиться к крупной буржуазии посредством организации совместно с капиталом 1-ой мировой войны и подавлением революционных пролетарских мятежей 1918-1923 гг.
Большевизм захватил государственную власть в России посредством бюрократического переворота, конечно с помощью пролетарских и крестьянских иллюзий на начальной стадии. Большевики национализировали средства производства, т.е. стали строить госкапитализм. Таким образом, мелкобуржуазная партийная бюрократия большевиков после Октябрьского переворота стала правящим классом крупной буржуазией в СССР.
Маркс и Энгельс были радикальными критиками капитализма, с их помощью мы можем критиковать так называемый партийный марксизм, как госкапиталистическую идеологию. Но также, как политики и идеологи институционализированного рабочего движения, они являются праотцами социал-демократии и партийного «коммунизма», который на самом деле является лживой формой антикоммунизма.
Профсоюзная бюрократия регулирует уровень зарплат с капиталом и государством посредством коллективных договоров. Таким образом профсоюзы становятся совместным управляющим переменного капитала и определяют совместно с капиталом цену товара рабочая сила. Гарантом трудового права является государство, и те, кто признают это право, ориентируются на легализм и социальное партнерство. Т.е, те кто, стремятся к правоспособности заключать коллективные договора, как некоторые анархо-синдикалисты, не в состоянии одновременно быть врагами капиталистического государства. Не только официальные профсоюзы, а также анархо-синдикалистские поддерживают лозунг: «нет работе без зарплаты», в то время как у пролетарских революционеров может быть только один лозунг: «Долой наёмный труд»! Но уж таковы сегодняшние анархо-синдикалисты, с одной стороны профсоюзная реальная политика, а с другой календарики «против наёмного труда».
Производственные советы на предприятиях являются органами демократии экономики, т.е органами социальной диктатуры капитала над пролетариатом. Реформисты всех мастей,от официальных профсоюзов до анархо-синдикалистов из I.W.W. или CNT, делают ставку на производственные советы, в то время как пролетарские революционеры ставят только на бескомпромиссную и не подконтрольную партиям и профсоюзам классовую борьбу. Таким образом революционеры и революционерки противопоставляют реформистской болтовне экономической демократии, наступательную борьбу за диктатуру пролетариата. Конечно под диктатурой пролетариата мы подразумеваем, как большинство марксистов, не госкапиталистическую партийную диктатуру, а воинственную социальную и антиполитическую борьбу пролетариата. Диктатура пролетариата не может принимать форму государства, как это утверждают марксисты, а может только являться разрушением государства пролетариатом: она является той стальной метлой, которая выметает прочь всё капиталистическое дерьмо. Уже во время воспроизводительной классовой борьбы, пролетариат вынужден действовать авторитарно и применять насилие по отношению к капиталистам, менеджерам, ментам и штрейкбрехерам.
В своей классовой борьбе пролетариат не может обращать внимание на такие буржуазные идеалы как права человека. Например во время Французской революции были запрещены организации пролетариата под предлогом того, что они нарушают права человека их эксплуататоров. Таким образом, становится ясным социальное содержание прав человека: это право капитала беспрепятственно эксплуатировать и угнетать пролетариат, а тех пролетариев которые препятствуют этому, сажать, пытать и убивать. Те, кто, как это распространено среди левых, требует соблюдения прав человека, те признают таким образом сегодня существующую диктатуру капитала, т.к. революционное самоупразднение пролетариата означает не претворение в жизнь прав человека, а их устранение. Также во время классовой борьбы пролетариат не может обращать внимание на права человека своего классового врага. Только мелкобуржуазные пацифисты могут ставить на одну ступень насилие угнетателей (диктатура капитала) и насилие угнетённых (диктатура пролетариата). Пролетариат даже не в состоянии без насилия добиться повышения зарплаты или сокращении рабочего дня. Как скажите пожалуйста без насилия он сможет добиться своего самоупразднения?! Диктатура пролетариата - это необходимость классовой борьбы. Да, эти понятия были извращены марксистами-ленинистами тем, что они так называли свою госкапиталистическую диктатуру. Однако мы, коммунисты и коммунистки, не должны давать право антикоммунистам диктовать нам наши понятия, мы используем понятие диктатура пролетариат очень сознательно, чтобы показать крупным и мелким буржуазным демократам, что мы не интегрируемся в систему диктатуры капитала, как это делают партии и профсоюзы.
Конечно диктатура пролетариата не является самоцелью. Во время воспроизводительной классовой борьбы она является средством для повышения зарплаты, сокращения рабочего дня или предотвращения закрытия предприятий. Во время социальной революции она ставит перед собой цель разрушения государства и упразднения капиталистического товарного производства, и вместе с этим упразднения всех классов. Во время воспроизводительной классовой борьбы диктатура пролетариата может выражаться не совсем чётко, но в социальной революции она должна показать всю свою беспощадность против вооружённой контрреволюции и репрессивную терпимость по отношению к невооружённой.
Уже в рамках воспроизводительной классовой борьбы пролетарская диктатура имеет революционные тенденции. Причина нищеты пролетариата кроется в капиталистической частной собственности на средства производства, в характере капитала, в товарном характере продуктов труда, и то, что сам пролетариат в рабочем процессе является продуктивным переменным капиталом. Бедственное положение пролетариата вынуждает его уже в повседневной классовой борьбе инстинктивно и несознательно ликвидировать частную собственность капитала на средства производства и товарный характер продуктов труда, например, когда рабочие производят на рабочем месте вещи для себя или забирают некоторые товары или детали для личного пользования. Таковы революционные тенденции воспроизводительной классовой борьбы, которые ещё часто инстинктивны и несознательны. Задача пролетарских революционеров - это инстинктивное или несознательное сделать сознательным, т.к. социальная революция не может спонтанно и инстинктивно победить, для этого необходим колоссальный уровень сознательности и огромная степень организованности. Ошибка традиционного коммунизма рабочих советов была в том, что они недооценили значение сознания и организации пролетариата для революции. Однако революционная организация это не партия и не профсоюз и революционное сознание означает не партийный марксизм и анархо-синдикализм, а пролетарскую самоорганизацию в классовой борьбе. Органами пролетарской самоорганизации являются стачечные комитеты, общие собрания, рабочие советы и т.д., если они будут иметь тенденцию определения социальной жизни и частично лишат могущества государство, то они в зародыше станут органами диктатуры пролетариата.
Естественно классовая борьба пролетариата в относительно стабильные времена в основном носит воспроизводительный и реформистский характер, но это борьба, как мы уже заметили, имеет в себе несознательные революционные тенденции, которые при некоторых условиях могут ещё дальше радикализироваться. Пролетарские революционеры не должны ни сектантски образом отворачиваться от «реформисткой» классовой борьбы, но и ни в коем случае приспосабливаться к ней, как это делает партийный марксизм и анархо-синдикализм. Ещё до социальной революции пролетарские революционеры должны организоваться и объединяться в сеть, по ту сторону партийного марксизма и анархо-синдикализма, cоциально -революционные группы вместо политических партий и профсоюзов. Социально-революционные группы это не авангард пролетариата, они «только» сознательно воплощают инстинктивные и несознательные революционные тенденции воспроизводительной классовой борьбы. Они могут только находиться в меньшинстве, т.к. если бы пролетариат в большинстве своём был бы революционным, то он бы организовывался в революционные массовые организации и в первую очередь делал бы революцию. Таким образом социально-революционная субъективность в нереволюционные времена означает: держать позицию находясь в экстремальном меньшинстве.
Объективные условия социально-революционной субъективности
Социальная революция означает ничто иное, как революционная субъективность пролетариата становиться настолько большой, что он пытается социально освободить себя. Когда это может произойти и будет ли эта попытка социального освобождения успешной зависит также от объективных условий. Но, социально-революционная субъективность пролетариата сама является объективной предпосылкой для революционной самоликвидации. Только пролетарии, которые не желают больше быть массой для манёвров капитала и государства и страстно стремятся к социальному освобождению и готовы бороться при плохих условиях, обладают революционной субъективностью, без которой ни одна революция не мыслима.
Революционная субъективность это не реалистическая политика, а реальный разрыв с политикой, она не преклоняется перед экономической закономерностью капиталистического производства, а стремится её отменить. Революционный пролетариат антиполитичен и антикапиталистичен и имеет смелость потерпеть поражение и не пасть духом, только так возможно он когда то победит. Социальная революция вспыхивает не непременно там где создались наилучшие условия для победы, а там где есть наибольшие противоречия. Например, во время русской революции, был очень революционный пролетариат, который составлял меньшинство населения и не до конца эмансипировался от крестьянства, и следовательно такой пролетариат не мог себя самоупразднить. Но, его великая попытка, которая была наиболее хорошо олицетворена в Кронштадтском восстании против большевистского госкапитализма, стоит ещё до сегодняшнего дня особняком, как пример революционной субъективности. Т.к. кто не готов бороться при плохих условиях, тот никогда не победит и при хороших!
Революционная ситуация наступает тогда, когда пролетариат больше не может и не хочет жить как прежде, а правящий класс капиталистов (капиталисты, менеджеры, профессиональные политики, высокопоставленные госслужащие профсоюзные боссы и.т.д) не могут больше править как прежде. В таких ситуациях объективными предпосылками для революционной ситуации становятся стремительное увеличение абсолютного (падение реальной зарплаты и рост безработицы) и относительного (прибыли растут намного быстрее чем зарплата) обнищание пролетариата. Революционная ситуация не обязательно наступает в кризисный момент, так например международные забастовки с 1968-1974 гг., которые имели сильные революционные тенденции и пролетарская самоорганизация в Италии и Франции эмбрионально приняло форму диктатуры пролетариата, были во время послевоенного подъёма экономики. В этом случае, можно даже сказать, что пролетарская воинственность этих годов понизила прибыли капиталистов и стала причиной последующего кризиса. Международные забастовки с 1968-1974 гг. были попыткой пролетариата остановить своё относительное обнищание. Однако все частичные победы оказались в действительности поражениями, т.к. классовая борьба не закончилась революционной самоликвидацией пролетариата и ответом капитала на эти частичные «победы» стал неолиберализм.
Не каждый кризис системы ведёт автоматический к росту классовой борьбы. Особенно после тяжёлых поражений, последующий экономический кризис может угнетающий воздействовать на пролетариат и более менее без сопротивления мобилизовать его для разрешения кризисной ситуации. Одним из решений, как известно является империалистическая война. Таким образом, объективные условия для революционной ситуации могут возникнуть, как на подъёме экономики, так и вовремя кризиса, и не каждый кризис автоматически приводит к обострению классовой борьбы. Точно также обстоит дело с объективными техническими условиями социальной революции. Знаменитый уровень развития производительных сил, с которым так много возились и возятся марксисты, рассматривается многими слишком технократично и догматично. Конечно с помощью компьютера лучше и легче строить бесклассовое общество, чем серпом и молотом, но одновременно капиталистическое развитие производства ведёт например к обострению экологического кризиса. С одной стороны такой кризис обостряет противоречия капитализма, и таким образом объективно ведёт к назреванию революционной ситуации, но одновременно с этим ухудшаются условия жизни для возможного будущего бесклассового общества. Или возрастающая капиталистическая глобализация производства и рынков конечно является социально-реакционным процессом, но с другой стороны она поощряет глобализацию пролетарского сопротивления, например всемирный кризис продовольствия в 2007/2008 гг. привёл к голодным бунтам в более чем в 40 странах мира.
Пролетариат благодаря своему месту в капиталистической системе просто вынужден вести классовую борьбу, т.к. иначе, находясь под командованием капитала, он бы доработался до смерти. Однако при том, что пролетариат по средством классовой борьбы за высокую зарплату воспроизводит себя, он воспроизводит также капиталистические отношения и государство. Воспроизводительная классовая борьба является частью приумножения и модернизации капитала, например, добытые пролетариатом в борьбе, сокращения рабочего дня ведут к уплотнению работы, так, что пролетариат вынужден за короткое время производить ещё больше прибыли. Повышение заработной платы может привести к замене живой рабочей силы на станки или машины, к переносу производства в страны с более низкой заработной платой, а также перекачки капитала из сферы производства на рынок финансовых спекуляций. Все эти меры увеличивают число безработных, а это в свою очередь оказывает давление на уровень зарплат. Если зарплата рабочих и работниц растёт быстрее чем их продуктивность, то производство становиться не прибыльным. Подобное происходило, например, во время международной волны забастовок с 1968 по 1974 г. Ответом капитала стал «неолиберализм»: усиление эксплуатации пролетариата, победа над госкапитализмом в Холодной войне, дерегулирование и национализация предприятий в странах частнособственнического капитализма. Хотя неолиберальное наступление капитала и повысило норму прибавочной стоимости, но при этом упал спрос пролетариата на товары потребления. Вследствие этого во многих отраслях, как например в автомобилестроении, упали прибыли капиталистов.
В таких ситуациях реформисты разных мастей начинают требовать, чтобы именно во время кризиса перепроизводства капиталисты поднимали зарплату. Однако как раз во время кризиса капитал должен повышать степень эксплуатации, тем что например удлиняет продолжительность рабочего дня и урезает зарплату. Соответственно при капитализме не может быть наступательной политики в области заработной платы, как это требуют реформисты, а только пролетарское наступление против самого наёмного труда. Но к такому наступлению институционализированное рабочее движение (социал-демократические и "коммунистические" партии и все профсоюзы) не способно, т.к. это рабочее движение, является движением за абстрактный труд за деньги, т.е. наёмный труд.
Партии воспроизводят буржуазное классовое общество, с одной стороны профессиональные политики (верхушка), а с другой наёмные работники (рядовые члены). Таким образом, профессиональные политики являются частью правящего класса и соответственно не может быть пролетарской политики, а только упразднение политики пролетариатом, что одновременно станет революционным самоупразднением самого пролетариата. Так называемые «рабочие партии» породили в бюрократиях своих организаций мелкобуржуазных профессиональных политиков, которые стремятся посредством перенятия ответственности в правительстве управлять приумножением национального капитала и таким образом уже относятся к крупной буржуазии. Социал-демократические партии в действительности были и есть мелкобуржуазные реформистские партии, которые интегрировались в господствующий парламентаризм. Например немецкая социал-демократия стала относиться к крупной буржуазии посредством организации совместно с капиталом 1-ой мировой войны и подавлением революционных пролетарских мятежей 1918-1923 гг.
Большевизм захватил государственную власть в России посредством бюрократического переворота, конечно с помощью пролетарских и крестьянских иллюзий на начальной стадии. Большевики национализировали средства производства, т.е. стали строить госкапитализм. Таким образом, мелкобуржуазная партийная бюрократия большевиков после Октябрьского переворота стала правящим классом крупной буржуазией в СССР.
Маркс и Энгельс были радикальными критиками капитализма, с их помощью мы можем критиковать так называемый партийный марксизм, как госкапиталистическую идеологию. Но также, как политики и идеологи институционализированного рабочего движения, они являются праотцами социал-демократии и партийного «коммунизма», который на самом деле является лживой формой антикоммунизма.
Профсоюзная бюрократия регулирует уровень зарплат с капиталом и государством посредством коллективных договоров. Таким образом профсоюзы становятся совместным управляющим переменного капитала и определяют совместно с капиталом цену товара рабочая сила. Гарантом трудового права является государство, и те, кто признают это право, ориентируются на легализм и социальное партнерство. Т.е, те кто, стремятся к правоспособности заключать коллективные договора, как некоторые анархо-синдикалисты, не в состоянии одновременно быть врагами капиталистического государства. Не только официальные профсоюзы, а также анархо-синдикалистские поддерживают лозунг: «нет работе без зарплаты», в то время как у пролетарских революционеров может быть только один лозунг: «Долой наёмный труд»! Но уж таковы сегодняшние анархо-синдикалисты, с одной стороны профсоюзная реальная политика, а с другой календарики «против наёмного труда».
Производственные советы на предприятиях являются органами демократии экономики, т.е органами социальной диктатуры капитала над пролетариатом. Реформисты всех мастей,от официальных профсоюзов до анархо-синдикалистов из I.W.W. или CNT, делают ставку на производственные советы, в то время как пролетарские революционеры ставят только на бескомпромиссную и не подконтрольную партиям и профсоюзам классовую борьбу. Таким образом революционеры и революционерки противопоставляют реформистской болтовне экономической демократии, наступательную борьбу за диктатуру пролетариата. Конечно под диктатурой пролетариата мы подразумеваем, как большинство марксистов, не госкапиталистическую партийную диктатуру, а воинственную социальную и антиполитическую борьбу пролетариата. Диктатура пролетариата не может принимать форму государства, как это утверждают марксисты, а может только являться разрушением государства пролетариатом: она является той стальной метлой, которая выметает прочь всё капиталистическое дерьмо. Уже во время воспроизводительной классовой борьбы, пролетариат вынужден действовать авторитарно и применять насилие по отношению к капиталистам, менеджерам, ментам и штрейкбрехерам.
В своей классовой борьбе пролетариат не может обращать внимание на такие буржуазные идеалы как права человека. Например во время Французской революции были запрещены организации пролетариата под предлогом того, что они нарушают права человека их эксплуататоров. Таким образом, становится ясным социальное содержание прав человека: это право капитала беспрепятственно эксплуатировать и угнетать пролетариат, а тех пролетариев которые препятствуют этому, сажать, пытать и убивать. Те, кто, как это распространено среди левых, требует соблюдения прав человека, те признают таким образом сегодня существующую диктатуру капитала, т.к. революционное самоупразднение пролетариата означает не претворение в жизнь прав человека, а их устранение. Также во время классовой борьбы пролетариат не может обращать внимание на права человека своего классового врага. Только мелкобуржуазные пацифисты могут ставить на одну ступень насилие угнетателей (диктатура капитала) и насилие угнетённых (диктатура пролетариата). Пролетариат даже не в состоянии без насилия добиться повышения зарплаты или сокращении рабочего дня. Как скажите пожалуйста без насилия он сможет добиться своего самоупразднения?! Диктатура пролетариата - это необходимость классовой борьбы. Да, эти понятия были извращены марксистами-ленинистами тем, что они так называли свою госкапиталистическую диктатуру. Однако мы, коммунисты и коммунистки, не должны давать право антикоммунистам диктовать нам наши понятия, мы используем понятие диктатура пролетариат очень сознательно, чтобы показать крупным и мелким буржуазным демократам, что мы не интегрируемся в систему диктатуры капитала, как это делают партии и профсоюзы.
Конечно диктатура пролетариата не является самоцелью. Во время воспроизводительной классовой борьбы она является средством для повышения зарплаты, сокращения рабочего дня или предотвращения закрытия предприятий. Во время социальной революции она ставит перед собой цель разрушения государства и упразднения капиталистического товарного производства, и вместе с этим упразднения всех классов. Во время воспроизводительной классовой борьбы диктатура пролетариата может выражаться не совсем чётко, но в социальной революции она должна показать всю свою беспощадность против вооружённой контрреволюции и репрессивную терпимость по отношению к невооружённой.
Уже в рамках воспроизводительной классовой борьбы пролетарская диктатура имеет революционные тенденции. Причина нищеты пролетариата кроется в капиталистической частной собственности на средства производства, в характере капитала, в товарном характере продуктов труда, и то, что сам пролетариат в рабочем процессе является продуктивным переменным капиталом. Бедственное положение пролетариата вынуждает его уже в повседневной классовой борьбе инстинктивно и несознательно ликвидировать частную собственность капитала на средства производства и товарный характер продуктов труда, например, когда рабочие производят на рабочем месте вещи для себя или забирают некоторые товары или детали для личного пользования. Таковы революционные тенденции воспроизводительной классовой борьбы, которые ещё часто инстинктивны и несознательны. Задача пролетарских революционеров - это инстинктивное или несознательное сделать сознательным, т.к. социальная революция не может спонтанно и инстинктивно победить, для этого необходим колоссальный уровень сознательности и огромная степень организованности. Ошибка традиционного коммунизма рабочих советов была в том, что они недооценили значение сознания и организации пролетариата для революции. Однако революционная организация это не партия и не профсоюз и революционное сознание означает не партийный марксизм и анархо-синдикализм, а пролетарскую самоорганизацию в классовой борьбе. Органами пролетарской самоорганизации являются стачечные комитеты, общие собрания, рабочие советы и т.д., если они будут иметь тенденцию определения социальной жизни и частично лишат могущества государство, то они в зародыше станут органами диктатуры пролетариата.
Естественно классовая борьба пролетариата в относительно стабильные времена в основном носит воспроизводительный и реформистский характер, но это борьба, как мы уже заметили, имеет в себе несознательные революционные тенденции, которые при некоторых условиях могут ещё дальше радикализироваться. Пролетарские революционеры не должны ни сектантски образом отворачиваться от «реформисткой» классовой борьбы, но и ни в коем случае приспосабливаться к ней, как это делает партийный марксизм и анархо-синдикализм. Ещё до социальной революции пролетарские революционеры должны организоваться и объединяться в сеть, по ту сторону партийного марксизма и анархо-синдикализма, cоциально -революционные группы вместо политических партий и профсоюзов. Социально-революционные группы это не авангард пролетариата, они «только» сознательно воплощают инстинктивные и несознательные революционные тенденции воспроизводительной классовой борьбы. Они могут только находиться в меньшинстве, т.к. если бы пролетариат в большинстве своём был бы революционным, то он бы организовывался в революционные массовые организации и в первую очередь делал бы революцию. Таким образом социально-революционная субъективность в нереволюционные времена означает: держать позицию находясь в экстремальном меньшинстве.
Объективные условия социально-революционной субъективности
Социальная революция означает ничто иное, как революционная субъективность пролетариата становиться настолько большой, что он пытается социально освободить себя. Когда это может произойти и будет ли эта попытка социального освобождения успешной зависит также от объективных условий. Но, социально-революционная субъективность пролетариата сама является объективной предпосылкой для революционной самоликвидации. Только пролетарии, которые не желают больше быть массой для манёвров капитала и государства и страстно стремятся к социальному освобождению и готовы бороться при плохих условиях, обладают революционной субъективностью, без которой ни одна революция не мыслима.
Революционная субъективность это не реалистическая политика, а реальный разрыв с политикой, она не преклоняется перед экономической закономерностью капиталистического производства, а стремится её отменить. Революционный пролетариат антиполитичен и антикапиталистичен и имеет смелость потерпеть поражение и не пасть духом, только так возможно он когда то победит. Социальная революция вспыхивает не непременно там где создались наилучшие условия для победы, а там где есть наибольшие противоречия. Например, во время русской революции, был очень революционный пролетариат, который составлял меньшинство населения и не до конца эмансипировался от крестьянства, и следовательно такой пролетариат не мог себя самоупразднить. Но, его великая попытка, которая была наиболее хорошо олицетворена в Кронштадтском восстании против большевистского госкапитализма, стоит ещё до сегодняшнего дня особняком, как пример революционной субъективности. Т.к. кто не готов бороться при плохих условиях, тот никогда не победит и при хороших!
Революционная ситуация наступает тогда, когда пролетариат больше не может и не хочет жить как прежде, а правящий класс капиталистов (капиталисты, менеджеры, профессиональные политики, высокопоставленные госслужащие профсоюзные боссы и.т.д) не могут больше править как прежде. В таких ситуациях объективными предпосылками для революционной ситуации становятся стремительное увеличение абсолютного (падение реальной зарплаты и рост безработицы) и относительного (прибыли растут намного быстрее чем зарплата) обнищание пролетариата. Революционная ситуация не обязательно наступает в кризисный момент, так например международные забастовки с 1968-1974 гг., которые имели сильные революционные тенденции и пролетарская самоорганизация в Италии и Франции эмбрионально приняло форму диктатуры пролетариата, были во время послевоенного подъёма экономики. В этом случае, можно даже сказать, что пролетарская воинственность этих годов понизила прибыли капиталистов и стала причиной последующего кризиса. Международные забастовки с 1968-1974 гг. были попыткой пролетариата остановить своё относительное обнищание. Однако все частичные победы оказались в действительности поражениями, т.к. классовая борьба не закончилась революционной самоликвидацией пролетариата и ответом капитала на эти частичные «победы» стал неолиберализм.
Не каждый кризис системы ведёт автоматический к росту классовой борьбы. Особенно после тяжёлых поражений, последующий экономический кризис может угнетающий воздействовать на пролетариат и более менее без сопротивления мобилизовать его для разрешения кризисной ситуации. Одним из решений, как известно является империалистическая война. Таким образом, объективные условия для революционной ситуации могут возникнуть, как на подъёме экономики, так и вовремя кризиса, и не каждый кризис автоматически приводит к обострению классовой борьбы. Точно также обстоит дело с объективными техническими условиями социальной революции. Знаменитый уровень развития производительных сил, с которым так много возились и возятся марксисты, рассматривается многими слишком технократично и догматично. Конечно с помощью компьютера лучше и легче строить бесклассовое общество, чем серпом и молотом, но одновременно капиталистическое развитие производства ведёт например к обострению экологического кризиса. С одной стороны такой кризис обостряет противоречия капитализма, и таким образом объективно ведёт к назреванию революционной ситуации, но одновременно с этим ухудшаются условия жизни для возможного будущего бесклассового общества. Или возрастающая капиталистическая глобализация производства и рынков конечно является социально-реакционным процессом, но с другой стороны она поощряет глобализацию пролетарского сопротивления, например всемирный кризис продовольствия в 2007/2008 гг. привёл к голодным бунтам в более чем в 40 странах мира.