You'd better run, better run, outrun my gun
Иду я сегодня на работу, мимо меня медленно движется аэроэкспресс, все вагоны пустые. И тут я замечаю, что в одном из пустых вагонов стоит у окна человек с поднятой рукой, прислоненной к стеклу. Ну человек и человек. Далее я вижу, что во всех последующих вагонах повторяется та же картина: ни в одном вагоне никого нет, кроме одного человека с поднятой рукой. Хорошее начало для фильма ужасов, подумала я. А вот рекламная служба РЖД подумала, что это крутые наклейки на вагоны.
Еще прекрасное из недавнего диалога:
-Ты боишься собак? Вот видишь шрамы на руке- это меня московская сторожевая покусала. Я танцевала перед ней ламбаду..
-Зачем ты танцевала перед собакой ламбаду?!
-Ну ламбада была тогда в моде!
И в завершении: я очень хочу прочесть роман Уилла Элиота «Цирк семьи Пайло». Он про злых клоунов, а у меня нет столь распространенной фобии клоунов. Но я совершила стратегическую ошибку, начав его читать после Бабеля.
Когда ты читал: «Он ел арбуз - красный арбуз с черными
косточками, с косыми косточками, как глаза лукавых китаянок. Живот Каплуна
лежал на столе под солнцем, и солнце ничего не могло с ним поделать» или «Солнце свисало с неба, как розовый язык жаждущей собаки, исполинское море накатывалось вдали на Пересыпь», выдержать после этого «от удара кассеты разбежались по сиденью как пластмассовые тараканы» совершенно невозможно.
Еще прекрасное из недавнего диалога:
-Ты боишься собак? Вот видишь шрамы на руке- это меня московская сторожевая покусала. Я танцевала перед ней ламбаду..
-Зачем ты танцевала перед собакой ламбаду?!
-Ну ламбада была тогда в моде!
И в завершении: я очень хочу прочесть роман Уилла Элиота «Цирк семьи Пайло». Он про злых клоунов, а у меня нет столь распространенной фобии клоунов. Но я совершила стратегическую ошибку, начав его читать после Бабеля.
Когда ты читал: «Он ел арбуз - красный арбуз с черными
косточками, с косыми косточками, как глаза лукавых китаянок. Живот Каплуна
лежал на столе под солнцем, и солнце ничего не могло с ним поделать» или «Солнце свисало с неба, как розовый язык жаждущей собаки, исполинское море накатывалось вдали на Пересыпь», выдержать после этого «от удара кассеты разбежались по сиденью как пластмассовые тараканы» совершенно невозможно.