Об имитации честности.
Вот, теперь эти испанцы. «Матео. Меня зовут Матео. Надя? А-аа, Настя. Традиционное русское имя? Матео - традиционное итальянское имя. Но не испанское. А я испанец. Но не итальнец. Ты же понимаешь, да?» На смеси ломано-пьяных английского, испанского и русского. А потом: «В-а-абще й-а ха-ра-шо понимаю по русскиЙ. You like ли-тера-ту-ра? Тогда я - Антон Павлович Чехов. И я провожу тебя до метро.» Сегодня испанцы - красивые чертовски, но пьяные ровно настолько же, встреченные случайно по дороге к метро на пустынной околомостовой Канала Грибоедова. Когда-то там давно, помнится, - британцы. Завтра, вполне вероятно, - французы. В таких диалогах кажется, что мой отвратительный английский безупречен. Бесконечная череда «коренные жители города Санкт-Петербурга чертовски приветливы». Подарить Вам улыбку - пожалуйста, легко и безвозмездно. Впрочем, лучше уж так, чем монотонно, каждую случайную и не очень встречу бессознательно фальшивить с очередными постоянными знакомыми, которые вроде бы и не особо значимы, но и не совсем уж «черт с ними».
Случайные, легкие, безвременные диалогизированные контакты с попутчиками или внезапными сокамерниками по настроению на одну встречу тем хороши, что в них нет никаких гарантий, никаких долженствований, никаких париков, вставных челюстей и натянутых на лицо вместо масок черных чулок. Ты можешь быть предельно лживым, можешь рассказать о себе что угодно, придумать фальшивое имя, и человек запомнит это. Но человек запомнит это. Он запомнит Тебя. Равно как и больше никогда не увидит - и именно это лишает каких-либо причин оставлять свои слова в мусоре лжи. А Петербург слишком маленький. Можно вдруг, где-нибудь на юго-восточной его стороне, приехав туда случайно на пару часов с юго-запада встретить знакомого, который живет на севере и абсолютно не удивиться, потому что - тенденция.
А таким вот испанцам можно улыбаться совершенно непринужденно, обещая, что да - ты выпьешь с ними кофе и сходишь на ужин после Эрмитажа - обязательно. Говорить что-то про номер телефона, который они все равно не попросят и который ты бы им все равно не оставила. Позволять целовать себя в щеку у метро после 10 минут честнейшей беседы, смеяться над "stupid friends" и радоваться уже преданным глазам, благодарным только за то, что для Матео станет ярким это утро из-за случайной - на один раз - встречи со случайным незнакомцем-сокамерником по настроению. А Мадрид тоже, наверное, слишком маленький.
Случайные, легкие, безвременные диалогизированные контакты с попутчиками или внезапными сокамерниками по настроению на одну встречу тем хороши, что в них нет никаких гарантий, никаких долженствований, никаких париков, вставных челюстей и натянутых на лицо вместо масок черных чулок. Ты можешь быть предельно лживым, можешь рассказать о себе что угодно, придумать фальшивое имя, и человек запомнит это. Но человек запомнит это. Он запомнит Тебя. Равно как и больше никогда не увидит - и именно это лишает каких-либо причин оставлять свои слова в мусоре лжи. А Петербург слишком маленький. Можно вдруг, где-нибудь на юго-восточной его стороне, приехав туда случайно на пару часов с юго-запада встретить знакомого, который живет на севере и абсолютно не удивиться, потому что - тенденция.
А таким вот испанцам можно улыбаться совершенно непринужденно, обещая, что да - ты выпьешь с ними кофе и сходишь на ужин после Эрмитажа - обязательно. Говорить что-то про номер телефона, который они все равно не попросят и который ты бы им все равно не оставила. Позволять целовать себя в щеку у метро после 10 минут честнейшей беседы, смеяться над "stupid friends" и радоваться уже преданным глазам, благодарным только за то, что для Матео станет ярким это утро из-за случайной - на один раз - встречи со случайным незнакомцем-сокамерником по настроению. А Мадрид тоже, наверное, слишком маленький.