Pain in the ass
Не успела я внутренне порадоваться, что несмотря на все препятствующие обстоятельства, все, вроде бы, сложилось удачно, и впрячься в эпопею с аспирантурой, как тут же мне на голову посыпались какие-то проблемы, с которыми я не привыкла справляться. Всем известно, что любая кафедра - гадючник тот еще, где по закону джунглей выживает сильнейший. Наша кафедра берет за душу неимоверным количеством ханжеских условностей и нелепых реверансов в сторону профессуры, что проявляется - если бы! - не просто в перекраивании научной работы под их вкусы, но в каких-то бытовых вещах, типа вытягиваться во фрунт при виде приближающегося академика, ни боже упаси не высказывать при старших свою точку зрения, бросать все свои дела и мчаться по первому зову к потребовавшему на ковер, после чего просиживать часами за какой-нибудь секретарской работой, напоминающей своей безнадежностью строительство тысячаэтажного карточного домика. Поощряются подхалимаж, подобострастие и полное отсутствие намеков на наличие самостоятельного независимого мышления, приоритетов, просто других важных и срочных дел.
Все это можно было бы терпеть, если бы это не было так тяжело. Моя хрупкая социальная адаптация выраженного интраверта скрипит и гнется под тяжестью груза этих затейливых public relations, и в последние дни так и тянет просто хлопнуть дверью и пойти работать себе тихонько куда-нибудь, не знаю куда. Несмотря на то что понятие научного звания дискредитировано практически полностью, а сам научный процесс представляет собой профанацию практически во всех случаях, меня останавливает и заставляет цепляться за это место робкая мысль о том, что отсюда я могу взять старт куда-нибудь в светлое будущее, а из рядового терапевтического отделения стартануть куда бы то ни было будет гораздо сложнее. Тем не менее, вот в данный конкретный момент, когда мне сообщили, что я умудрилась разгневать ключевую для своей дальнейшей судьбы персону каким-то пустяком, который мне бы и в голову не пришло принимать в расчет, я серьезно раздумываю над тем, смогу ли я в течение ближайших лет проявлять чудеса дипломатии или лучше и не браться за это безнадежное дело.
Возможно, это просто усталость и выгорание. Но больших трудов стоит сохранять спокойствие под действием такого интенсивного стресса. Где брать силы?
Все это можно было бы терпеть, если бы это не было так тяжело. Моя хрупкая социальная адаптация выраженного интраверта скрипит и гнется под тяжестью груза этих затейливых public relations, и в последние дни так и тянет просто хлопнуть дверью и пойти работать себе тихонько куда-нибудь, не знаю куда. Несмотря на то что понятие научного звания дискредитировано практически полностью, а сам научный процесс представляет собой профанацию практически во всех случаях, меня останавливает и заставляет цепляться за это место робкая мысль о том, что отсюда я могу взять старт куда-нибудь в светлое будущее, а из рядового терапевтического отделения стартануть куда бы то ни было будет гораздо сложнее. Тем не менее, вот в данный конкретный момент, когда мне сообщили, что я умудрилась разгневать ключевую для своей дальнейшей судьбы персону каким-то пустяком, который мне бы и в голову не пришло принимать в расчет, я серьезно раздумываю над тем, смогу ли я в течение ближайших лет проявлять чудеса дипломатии или лучше и не браться за это безнадежное дело.
Возможно, это просто усталость и выгорание. Но больших трудов стоит сохранять спокойствие под действием такого интенсивного стресса. Где брать силы?