Я мечусь, как палый лист, и нет моей душе покоя...
Господи, за что Ты так со мной, а? Разве я так много сделала плохого?
Не успела ваша покорная слуга влюбиться - по-настоящему, с дрожащим сердцем, с полубессонными ночами, со снами, посвященными одному и тому же человеку - как судьба преподносит сюрприз. Очень неприятный такой сюрприз, но пока, слава Богу, неподтвержденный.
Вполне возможно, что у моего солнца и моей любимой одногруппницы "все серьезно". Это ещё не факт, но я уже лезу на стенку от одной мысли, что его улыбка может принадлежать кому-то другому...
Да, они земляки. Да, учились вместе. Ну, волновался он, когда её пырнули ножом в подъезде. Но это ничего, ничего не может значить, правда? Я тоже за неё волновалась. Мы все себе не находили места, когда она лежала в реанимации. Но почему Юльку угораздило сказать мне ЭТО?!
С другой стороны, Олеся сказала мне, что у нее другой, там, на родине. Зная А., могу сказать лишь, что он бы не стал ТАК поступать... То же самое сказали мне и другие девчонки. А я не перестаю мучиться, потому что они мне оба дороги. Безумно дороги.
Теперь я совсем не знаю, что мне делать. Потому что рушить чье-то счастье я не имею права, и отбирать его - тоже. Это бесчестно. Я вот думаю, может, спросить завтра у Олеси, как оно на самом деле обстоит. И тогда уже будет ясно.
Посоветуйте мне, пожалуйста. Я так больше не могу.
Только бы все это оказалось неправдой…
Не успела ваша покорная слуга влюбиться - по-настоящему, с дрожащим сердцем, с полубессонными ночами, со снами, посвященными одному и тому же человеку - как судьба преподносит сюрприз. Очень неприятный такой сюрприз, но пока, слава Богу, неподтвержденный.
Вполне возможно, что у моего солнца и моей любимой одногруппницы "все серьезно". Это ещё не факт, но я уже лезу на стенку от одной мысли, что его улыбка может принадлежать кому-то другому...
Да, они земляки. Да, учились вместе. Ну, волновался он, когда её пырнули ножом в подъезде. Но это ничего, ничего не может значить, правда? Я тоже за неё волновалась. Мы все себе не находили места, когда она лежала в реанимации. Но почему Юльку угораздило сказать мне ЭТО?!
С другой стороны, Олеся сказала мне, что у нее другой, там, на родине. Зная А., могу сказать лишь, что он бы не стал ТАК поступать... То же самое сказали мне и другие девчонки. А я не перестаю мучиться, потому что они мне оба дороги. Безумно дороги.
Теперь я совсем не знаю, что мне делать. Потому что рушить чье-то счастье я не имею права, и отбирать его - тоже. Это бесчестно. Я вот думаю, может, спросить завтра у Олеси, как оно на самом деле обстоит. И тогда уже будет ясно.
Посоветуйте мне, пожалуйста. Я так больше не могу.
Только бы все это оказалось неправдой…