(no subject)
...
Подойди ко мне поближе, дай коснуться оперенья,
Каждую ночь я горы вижу, каждое утро теряю зренье;
Шелком - твои рукава, королевна, ясным месяцем - вышито небо,
Унеси и меня, ветер северный, в те края, где боль и небыль;
Как больно знать, что все случилось не с тобой и не со мною...
(с) Мельница
Новый год наступил как-то незаметно, словно новый день. Вроде - стояли с шампанским, радовались... а как-то не так. Может, это из-за того, что снега почти не было - только в одиннадцать вечера посыпали крупные, густые хлопья, застлали собой непривычно зеленую декабрьскуб траву, облепили ветки деревьев.
Тогда я наконец ощутила праздник.
Но все равно - не так остро, как в детстве. Это был праздник души, а не разума, как раньше. И радость была не та, детская - а новая, похожая на восторг. Я радовалась не столько самому Новому году - сколько общему ликованию людей и сказочной, ослепительной красоте природы.
Я люблю ночь куда больше дня. Поэтому, когда мы с Лэст вышли на улицу - обе молчали. Наверное, радость сверкала только в глазах - потому что говорить почти ничего не хотелось, настолько прекрасен был этот снег, эта ночь... Хотелось разделить это со всеми. Не описать это чувство. Это было... благоговение. Да.
Это было моё любимое время - время мечтаний. Когда можно просто сидеть рядом с посестрой и что-либо делать. В магнитофоне стоял диск Мельницы - а мы рисовали акриловыми красками по стеклу, или играли во «Властелин колец», или читали. Или обсуждали… хе-хе, чего скрывать - мальчиков. Оказалось, что Костров, с которым достаточно долго встречалась моя любимая посестричка, до боли похож на Темку. И сразу, знаете ли, все стало на свои места… Потому что большинство людей, в особенности лиц мужского пола, похожи друг на друга вплоть до полной предсказуемости. Когда Лэст переписывалась с Костровым смсками, мы уже знали, что он ответит. Та же ситуация и с Темой. Та же самая.
Вообще я себе не представляю, что бы было со мной без Лэст, без девчонок из академии, без тех вечеров, что мы провели вместе. Без вечных посиделок в «Линейке», без болтовни обо всем и ни о чем. Это ощущение такого тепла, такой близости, такого единства… Даже сейчас, когда они - почти все - за километры от меня, я все равно чувствую их так, словно они рядом. Моя маленькая особенность - я почти всегда и почти наверняка знаю, все ли хорошо с теми, кто мне дорог.
Вот, например, сейчас сидеть и болтать о снах с Любой. Разве смысл жизни - не в этом?
Я ощущаю счастье как единство, и это для меня важнее всего. Потому что без единства нет ни любви, ни гармонии - все то, что называют основополагающими качествами счастья. Мне приходится икать это единство везде. Даже когда я одинока, я ищу единства либо с собой, либо с природой, либо с музыкой. Тогда рождаются мои стихи, песни, зарисовки - как плод этого единства.
Самое смешное в том, что стихи - это единство человека с ручкой и бумагой. Кроме шуток. Когда под рукой салфетка и огрызок карандаша, тоже можно написать хорошие стихи. Лишь бы ты был един с тем, что хочешь написать. Бывает ведь и так, что не стихи наполняют тебя, а ты их - словно плаваешь в океане слов, мыслей, чувств, образов и эмоций. Поэт - как опытная ткачиха, выбирает нити из этого океана и сплетает в строчки.
Это ведь прописные истины, правда? Но иногда их тоже надо высказать.
Ты платишь за песню полной луною, как иные платят звонкой монетой;
В дальней стране, укрытой зимою, ты краше весны и пьянее лета:
Вот бы и мне написать такие стихи, сыграть такие аккорды, спеть такие песни. Самое страшное желание - желание власти над сердцами.
Почему я вечно хочу недоступного или сокрытого?
Подойди ко мне поближе, дай коснуться оперенья,
Каждую ночь я горы вижу, каждое утро теряю зренье;
Шелком - твои рукава, королевна, ясным месяцем - вышито небо,
Унеси и меня, ветер северный, в те края, где боль и небыль;
Как больно знать, что все случилось не с тобой и не со мною...
(с) Мельница
Новый год наступил как-то незаметно, словно новый день. Вроде - стояли с шампанским, радовались... а как-то не так. Может, это из-за того, что снега почти не было - только в одиннадцать вечера посыпали крупные, густые хлопья, застлали собой непривычно зеленую декабрьскуб траву, облепили ветки деревьев.
Тогда я наконец ощутила праздник.
Но все равно - не так остро, как в детстве. Это был праздник души, а не разума, как раньше. И радость была не та, детская - а новая, похожая на восторг. Я радовалась не столько самому Новому году - сколько общему ликованию людей и сказочной, ослепительной красоте природы.
Я люблю ночь куда больше дня. Поэтому, когда мы с Лэст вышли на улицу - обе молчали. Наверное, радость сверкала только в глазах - потому что говорить почти ничего не хотелось, настолько прекрасен был этот снег, эта ночь... Хотелось разделить это со всеми. Не описать это чувство. Это было... благоговение. Да.
Это было моё любимое время - время мечтаний. Когда можно просто сидеть рядом с посестрой и что-либо делать. В магнитофоне стоял диск Мельницы - а мы рисовали акриловыми красками по стеклу, или играли во «Властелин колец», или читали. Или обсуждали… хе-хе, чего скрывать - мальчиков. Оказалось, что Костров, с которым достаточно долго встречалась моя любимая посестричка, до боли похож на Темку. И сразу, знаете ли, все стало на свои места… Потому что большинство людей, в особенности лиц мужского пола, похожи друг на друга вплоть до полной предсказуемости. Когда Лэст переписывалась с Костровым смсками, мы уже знали, что он ответит. Та же ситуация и с Темой. Та же самая.
Вообще я себе не представляю, что бы было со мной без Лэст, без девчонок из академии, без тех вечеров, что мы провели вместе. Без вечных посиделок в «Линейке», без болтовни обо всем и ни о чем. Это ощущение такого тепла, такой близости, такого единства… Даже сейчас, когда они - почти все - за километры от меня, я все равно чувствую их так, словно они рядом. Моя маленькая особенность - я почти всегда и почти наверняка знаю, все ли хорошо с теми, кто мне дорог.
Вот, например, сейчас сидеть и болтать о снах с Любой. Разве смысл жизни - не в этом?
Я ощущаю счастье как единство, и это для меня важнее всего. Потому что без единства нет ни любви, ни гармонии - все то, что называют основополагающими качествами счастья. Мне приходится икать это единство везде. Даже когда я одинока, я ищу единства либо с собой, либо с природой, либо с музыкой. Тогда рождаются мои стихи, песни, зарисовки - как плод этого единства.
Самое смешное в том, что стихи - это единство человека с ручкой и бумагой. Кроме шуток. Когда под рукой салфетка и огрызок карандаша, тоже можно написать хорошие стихи. Лишь бы ты был един с тем, что хочешь написать. Бывает ведь и так, что не стихи наполняют тебя, а ты их - словно плаваешь в океане слов, мыслей, чувств, образов и эмоций. Поэт - как опытная ткачиха, выбирает нити из этого океана и сплетает в строчки.
Это ведь прописные истины, правда? Но иногда их тоже надо высказать.
Ты платишь за песню полной луною, как иные платят звонкой монетой;
В дальней стране, укрытой зимою, ты краше весны и пьянее лета:
Вот бы и мне написать такие стихи, сыграть такие аккорды, спеть такие песни. Самое страшное желание - желание власти над сердцами.
Почему я вечно хочу недоступного или сокрытого?