В рамках оживляжа в ЖиЖе...
...публикую рассказ, с которым участвовал в последней "Грелке". Пока выкладываю в том виде, в котором играл, хотя для он уже переписан для "Шести историй о Рыцаре-Сойке".
В интересах некоторых упомянутых в этих строках лиц, а также принимая во внимание особую природу означенных лиц и описываемых событий, автор был вынужден изменить некоторые имена, места, время и последовательность происшествий, скруглить некоторые углы, спрямить отдельные повороты, расставить акценты, навести тень на плетень и нагнать туману. В то же время, смею вас заверить, что, позволяя истории временами отступить от Правды, автор нигде не грешит против Истины.
История о том, как Рыцарь-Сойка потерял часть своих владений.
Всяк знает, что Рыцарь-Сойка владеет замками Неутолимая Жажда и Возвышенный Гнев, горой Шестой Столп и землями, её окружающими, а так же обширными лесами и равнинами, лежащими у восточных врат Ада (конечно, есть у Рыцаря-Сойки и владения в смертных землях - взять хоть прекрасные земли, что скрыты за украшенной голландскими изразцами печью в доме викария Уотчхилла - но о них рассказывается в другой истории). Но известно так же, что некогда его земли были куда обширнее.
В те весьма далёкие времена Рыцарь-Сойка был верным вассалом Королевы-в-Осенней Короне, которую позже свергла и заточила в ледяной башне Владычица Ветра и Тьмы. Однажды, когда Рыцарь-Сойка прогуливался по стенам одного из своих замков в компании дочерей и вассалов, северный ветер швырнул ему в руки красный кленовый лист. Едва взглянув на него, Рыцарь-Сойка, отличавшийся немалой проницательностью, немедленно понял, что Королева требует его присутствия, и тут же собрался в долгий путь.
Вот как выглядел выезд Рыцаря-Сойки из ворот замка: первыми ехали по двое шесть высокородных вассалов на скакунах цвета кошмарного сна в середине ночи, каждый вёз знамя с символами побед своего сюзерена; за ними следовали шестеро рыцарей его личной гвардии в доспехах из адамантово-твёрдой гордыни и плащах цвета ночи в августе (время от времени с плащей стремительным сполохом срывались звёзды и со звоном падали на дорогу, высекая искры), а с ними рядом скакали оруженосцы, готовые подать господам меч, топор или копьё; далее на могучем единороге цвета полыни ехал сам Рыцарь-Сойка, облачённый в доспехи из зависти недругов (цветом - как ржавчина), в голубом плаще с чёрными полосками, на голове - шлем с белым плюмажем, у бедра - меч Сорокопут, устрашающий врагов славой, которую ему суждено снискать в тысячах грядущих сражений. Ему последовали ещё шестеро гвардейцев, а за ними, подобно листьям ольхи и дуба, гонимых ветром, неслась остальная свита: гордые рыцари, прекрасные дамы, пажи, любовники, гончие псы и прочие, без кого нельзя обойтись в походе благородным владыкам Волшебных земель.
Стремительно летела кавалькада, щедро сея на пути восторг и ужас, и в надлежащее время прибыла ко двору Королевы. И пары веков не минуло, как Королева-в-Осенней Короне приняла своего верного рыцаря. После положенных приветствий и нескольких чаш прозрачной печали с хрустящими печеньем, Королева обратилась к Рыцарю-Сойке с такими словами:
- Верно известно Нам, что вскоре ко двору Нашему прибудут гости, каких раньше не видывал никто из нашего народа. Давно предсказан их приход, как и другие грядущие перемены, о которых речь пойдёт в своё время. Ныне же, вам, Рыцарь-Сойка, поручаем встретить гостей, сопровождать их повсюду, развлекать и удовлетворять, а старшим из них поднести дары, ни в чём не отказывая. Знайте же, друг мой, что от этого поручения понесёте вы вскоре великий ущерб, но позже приобретёте не мало.
- Моя Королева, - отвечал Рыцарь-Сойка, - Ваше удовольствие - единственная награда, которой может взыскать такой ничтожный вассал Вашей милости, как я, а единственная утрата, какой следует страшиться - утрата Вашего ко мне расположения.
Королева осталась довольна учтивым ответом Рыцаря и, покуда тот оставался при дворе, часто прогуливалась с ним в садах, брала на охоту и приглашала на ложе. Рыцарь также остался доволен таким приёмом.
Меж тем, наступил предсказанный миг, и в блеске невиданной ранее славы под пение собственных труб, сотрясающее равно твердь, небесный эфир и пучины вод, явились долгожданные гости. Были они воплощённые Свет и Благодать, но то Дивному народу было не ведомо, зато ясно видели они в гостях отблеск всепорождающей Силы, как отзвук бесконечно далёкого, но всепроникающего Голоса. Было тех гостей (их вскорости стали звать Вестниками, хотя никто не знал, что за весть они принесли) превеликое воинство, однако же говорить с Королевой явились лишь трое: одного, облачённого в изумрудное сияние, прозвали Милосердным Воителем, другого, в белых ризах, Благой Тайной, третьего же - Утренней Звездой. О чём эти трое говорили с Королевой никто так и не узнал, и, боюсь, не узнает никогда, однако по прошествии времени (а с тех пор в тех краях время действительно стало идти своим путём, хоть и несколько более извилистым, чем в привычных нам землях, на что, впрочем, Весёлый народ обратил внимание значительно позже), большая часть гостей убыла восвояси, предводители же задержались и были вверены попечению Рыцаря-Сойки.
Впрочем, новые обязанности не показались Рыцарю-Сойке обременительными. Удовлетворить гостей оказалось легко, ведь всё, чего хотели Вестники - всюду разъезжать, всё осматривать, обо всём расспрашивать. Увеселять же их не требовалось вовсе - и отнюдь не потому, что гости оказались скучными и чопорными. Напротив, во всякое время их, казалось, переполняют радость и даже восторг, как детей на прогулке в зоосаду. Рыцарю-Сойке тоже отчасти передалось это настроение, радостное ожидание неких великих чудес и сладкий трепет ужаса перед грядущими великими и загадочными переменами. Он охотно сопровождал гостей по всем уголкам эльфийских земель, и всюду их принимали, повсюду исчезли войны, всякое соперничество утихло, никто не угонял у соседей скот и не воровал дочерей, братья перестали убивать братьев ради отчего престола, совершенно прекратились отравления и кровная вражда, никого не заточали в волшебном дереве, не обращали в кошку, жабу или безымянное чудище, не подменяли ничьё сердце драгоценным камнем, а глаза - кусочками слюды, ничью душу не похищали, чтобы подвергнуть страшным мучениям, никого не травили псами и не гнали, нагого, сквозь колючие заросли, не распинали на скалах на поживу огнедышащим червям и даже беспомощных младенцев не бросали железнозубым волкам - словом, традиционные развлечения были полностью забыты, так интересны всем стали Вестники. И вот настало время, и отбыл Милосердный Воитель, получив на прощение меч, которому была предречена великая судьба. Следом отправился восвояси вестник в белых одеждах, унося с собою дивное зеркало и нож, способный осечь душу от тела, не повредив ни того, ни другого. Лишь последнему гостю Рыцарь-Сойка всё ещё не мог подобрать достойного подарка и не, желая нанести урон чести хозяина, Утренняя Звезда всё оставался в Странных Королевствах.
Наконец, Рыцарь-Сойка и гость завершили путешествие по Бессмертным землям и напоследок прибыли в собственные его владения. Не без гордости Рыцарь-Сойка показывал Вестнику свои замки и горы, леса и долины, реки и лавовые поля. И вот, стоя не стене замка, что звался Великое Падение, который был некогда возведён давно мёртвым народом посреди скалистой равнины, над которой днём воздух колыхался от страшного жара, а по ночам скованной леденящим холодом, Рыцарь-Сойка вдруг заметил легчайшую тень печали во взгляде Утренней звезды, обращённом на окрестности замка. В этот момент в груди рыцаря поселилась вдруг страшная боль, какой он не испытывал никогда раньше, даже будучи пленником Короля-Шершня, своего кровного врага и большого мастера истязаний. От этой боли Рыцарь-Сойка вздрогнул, и краткая гримаса исказила его лицо - и была замечена гостем. Утренняя Звезда протянул руку и глубоко погрузил её в грудь Рыцаря-Сойки.
- Прости, друг мой, - сказал Вестник, извлекая нечто из груди рыцаря, - ибо невольно я одарил тебя тем, что тебе иметь не должно.
На ладони Утренней Звезды лежал крупный овальный камень, всякий свет попадавший в него разбивался на тысячи колючих лучей, больно жаливших глаза Рыцаря-Сойки, но - странное дело - от этих укусов зрение его становилось острее, и теперь он ясно видел что свет, окутывающий Утреннюю Звезду скрывает плотное тёмное ядро, клубок винного пламени, пульсирующий, ждущий своего часа, чтобы вырваться и лечь на плечи вестника траурным плащом царского пурпура. А под радостью и спокойствием собеседника теперь прозревал Рыцарь-Сойка зародыш грядущей боли и великого горя, время которого ещё не пришло, но неумолимо близилось. Со страхом ощутил тогда Рыцарь-Сойка, что не просто чувствует эту боль, но делит её со своим гостем, и желает того - принять на себя сколько возможно, и тем хоть немного облегчить чужую ношу.
- Сострадание, - говорил тем временем Утренняя Звезда, - не в природе твоего народа, для тебя это яд, так что я забираю сей гибельный дар и прошу у тебя прощения…
- Нет, - услышал Рыцарь-Сойка собственный голос, - верни мне свой нечаянный подарок. Состраданием назвал ты этот камень? Пусть будет так, я принимаю его во владение, и распоряжусь им по своему усмотрению. Такова моя воля.
-Взамен, - продолжал Рыцарь-Сойка, - я не могу предложить тебе равного дара, ибо вижу, что ныне у меня нет ничего, достойного тебя. Но время придёт - а я чувствую, как оно ныне струится вокруг нас - и ты будешь нуждаться в пристанище и утешении. В тот час знай, что я жду тебя здесь, жду, чтобы вручить ключи от этого замка и корону всех земель, что видны с его стен и башен, и вдвое от того. И знай ещё, что я не считаю себя в ущербе, а полагаю твоим должником, и долг этот ещё будет уплачен - в конце времён или после того.
В ответ на эти речи Утренняя Звезда молча поклонился Рыцарю-Сойке и вручил ему камень Сострадание. Так Рыцарь-Сойка обрёл сокровище, которого не имел ранее никто из эльфов (но говорят, что позднее Рыцарь-Сойка одаривал им тех. кого считал достойным - или ненавидел более прочих - и такого было свойство Сотрадания, что будучи подаренным он в то же время оставался у своего владельца).
Вскоре Утренняя Звезда отбыл, но настало время, когда он вернулся, одетый во тьму и пламя, облачённый в пурпурную мантию и со знаком великого горя и великой измены на челе. Как и было обещано, он получил тогда новые владения, а часть земель Рыцаря-Сойки теперь граничит с восточными вратами Ада. Рассказывают, что в конце времён Утренняя Звезда вернёт рыцарю ключи от замка и железную корону окрестных земель, но так ли это, я вам сказать не могу.
Остаётся ещё рассказать, что когда разразилась война между Королевой-в-Осенней Короне и Владычицей Ветра и Тьмы, Рыцарь-Сойка примкнул к последней и принёс ей вассальные клятвы, и честь его не понесла никакого урона, как и было задумано самой Королевой.
В интересах некоторых упомянутых в этих строках лиц, а также принимая во внимание особую природу означенных лиц и описываемых событий, автор был вынужден изменить некоторые имена, места, время и последовательность происшествий, скруглить некоторые углы, спрямить отдельные повороты, расставить акценты, навести тень на плетень и нагнать туману. В то же время, смею вас заверить, что, позволяя истории временами отступить от Правды, автор нигде не грешит против Истины.
История о том, как Рыцарь-Сойка потерял часть своих владений.
Всяк знает, что Рыцарь-Сойка владеет замками Неутолимая Жажда и Возвышенный Гнев, горой Шестой Столп и землями, её окружающими, а так же обширными лесами и равнинами, лежащими у восточных врат Ада (конечно, есть у Рыцаря-Сойки и владения в смертных землях - взять хоть прекрасные земли, что скрыты за украшенной голландскими изразцами печью в доме викария Уотчхилла - но о них рассказывается в другой истории). Но известно так же, что некогда его земли были куда обширнее.
В те весьма далёкие времена Рыцарь-Сойка был верным вассалом Королевы-в-Осенней Короне, которую позже свергла и заточила в ледяной башне Владычица Ветра и Тьмы. Однажды, когда Рыцарь-Сойка прогуливался по стенам одного из своих замков в компании дочерей и вассалов, северный ветер швырнул ему в руки красный кленовый лист. Едва взглянув на него, Рыцарь-Сойка, отличавшийся немалой проницательностью, немедленно понял, что Королева требует его присутствия, и тут же собрался в долгий путь.
Вот как выглядел выезд Рыцаря-Сойки из ворот замка: первыми ехали по двое шесть высокородных вассалов на скакунах цвета кошмарного сна в середине ночи, каждый вёз знамя с символами побед своего сюзерена; за ними следовали шестеро рыцарей его личной гвардии в доспехах из адамантово-твёрдой гордыни и плащах цвета ночи в августе (время от времени с плащей стремительным сполохом срывались звёзды и со звоном падали на дорогу, высекая искры), а с ними рядом скакали оруженосцы, готовые подать господам меч, топор или копьё; далее на могучем единороге цвета полыни ехал сам Рыцарь-Сойка, облачённый в доспехи из зависти недругов (цветом - как ржавчина), в голубом плаще с чёрными полосками, на голове - шлем с белым плюмажем, у бедра - меч Сорокопут, устрашающий врагов славой, которую ему суждено снискать в тысячах грядущих сражений. Ему последовали ещё шестеро гвардейцев, а за ними, подобно листьям ольхи и дуба, гонимых ветром, неслась остальная свита: гордые рыцари, прекрасные дамы, пажи, любовники, гончие псы и прочие, без кого нельзя обойтись в походе благородным владыкам Волшебных земель.
Стремительно летела кавалькада, щедро сея на пути восторг и ужас, и в надлежащее время прибыла ко двору Королевы. И пары веков не минуло, как Королева-в-Осенней Короне приняла своего верного рыцаря. После положенных приветствий и нескольких чаш прозрачной печали с хрустящими печеньем, Королева обратилась к Рыцарю-Сойке с такими словами:
- Верно известно Нам, что вскоре ко двору Нашему прибудут гости, каких раньше не видывал никто из нашего народа. Давно предсказан их приход, как и другие грядущие перемены, о которых речь пойдёт в своё время. Ныне же, вам, Рыцарь-Сойка, поручаем встретить гостей, сопровождать их повсюду, развлекать и удовлетворять, а старшим из них поднести дары, ни в чём не отказывая. Знайте же, друг мой, что от этого поручения понесёте вы вскоре великий ущерб, но позже приобретёте не мало.
- Моя Королева, - отвечал Рыцарь-Сойка, - Ваше удовольствие - единственная награда, которой может взыскать такой ничтожный вассал Вашей милости, как я, а единственная утрата, какой следует страшиться - утрата Вашего ко мне расположения.
Королева осталась довольна учтивым ответом Рыцаря и, покуда тот оставался при дворе, часто прогуливалась с ним в садах, брала на охоту и приглашала на ложе. Рыцарь также остался доволен таким приёмом.
Меж тем, наступил предсказанный миг, и в блеске невиданной ранее славы под пение собственных труб, сотрясающее равно твердь, небесный эфир и пучины вод, явились долгожданные гости. Были они воплощённые Свет и Благодать, но то Дивному народу было не ведомо, зато ясно видели они в гостях отблеск всепорождающей Силы, как отзвук бесконечно далёкого, но всепроникающего Голоса. Было тех гостей (их вскорости стали звать Вестниками, хотя никто не знал, что за весть они принесли) превеликое воинство, однако же говорить с Королевой явились лишь трое: одного, облачённого в изумрудное сияние, прозвали Милосердным Воителем, другого, в белых ризах, Благой Тайной, третьего же - Утренней Звездой. О чём эти трое говорили с Королевой никто так и не узнал, и, боюсь, не узнает никогда, однако по прошествии времени (а с тех пор в тех краях время действительно стало идти своим путём, хоть и несколько более извилистым, чем в привычных нам землях, на что, впрочем, Весёлый народ обратил внимание значительно позже), большая часть гостей убыла восвояси, предводители же задержались и были вверены попечению Рыцаря-Сойки.
Впрочем, новые обязанности не показались Рыцарю-Сойке обременительными. Удовлетворить гостей оказалось легко, ведь всё, чего хотели Вестники - всюду разъезжать, всё осматривать, обо всём расспрашивать. Увеселять же их не требовалось вовсе - и отнюдь не потому, что гости оказались скучными и чопорными. Напротив, во всякое время их, казалось, переполняют радость и даже восторг, как детей на прогулке в зоосаду. Рыцарю-Сойке тоже отчасти передалось это настроение, радостное ожидание неких великих чудес и сладкий трепет ужаса перед грядущими великими и загадочными переменами. Он охотно сопровождал гостей по всем уголкам эльфийских земель, и всюду их принимали, повсюду исчезли войны, всякое соперничество утихло, никто не угонял у соседей скот и не воровал дочерей, братья перестали убивать братьев ради отчего престола, совершенно прекратились отравления и кровная вражда, никого не заточали в волшебном дереве, не обращали в кошку, жабу или безымянное чудище, не подменяли ничьё сердце драгоценным камнем, а глаза - кусочками слюды, ничью душу не похищали, чтобы подвергнуть страшным мучениям, никого не травили псами и не гнали, нагого, сквозь колючие заросли, не распинали на скалах на поживу огнедышащим червям и даже беспомощных младенцев не бросали железнозубым волкам - словом, традиционные развлечения были полностью забыты, так интересны всем стали Вестники. И вот настало время, и отбыл Милосердный Воитель, получив на прощение меч, которому была предречена великая судьба. Следом отправился восвояси вестник в белых одеждах, унося с собою дивное зеркало и нож, способный осечь душу от тела, не повредив ни того, ни другого. Лишь последнему гостю Рыцарь-Сойка всё ещё не мог подобрать достойного подарка и не, желая нанести урон чести хозяина, Утренняя Звезда всё оставался в Странных Королевствах.
Наконец, Рыцарь-Сойка и гость завершили путешествие по Бессмертным землям и напоследок прибыли в собственные его владения. Не без гордости Рыцарь-Сойка показывал Вестнику свои замки и горы, леса и долины, реки и лавовые поля. И вот, стоя не стене замка, что звался Великое Падение, который был некогда возведён давно мёртвым народом посреди скалистой равнины, над которой днём воздух колыхался от страшного жара, а по ночам скованной леденящим холодом, Рыцарь-Сойка вдруг заметил легчайшую тень печали во взгляде Утренней звезды, обращённом на окрестности замка. В этот момент в груди рыцаря поселилась вдруг страшная боль, какой он не испытывал никогда раньше, даже будучи пленником Короля-Шершня, своего кровного врага и большого мастера истязаний. От этой боли Рыцарь-Сойка вздрогнул, и краткая гримаса исказила его лицо - и была замечена гостем. Утренняя Звезда протянул руку и глубоко погрузил её в грудь Рыцаря-Сойки.
- Прости, друг мой, - сказал Вестник, извлекая нечто из груди рыцаря, - ибо невольно я одарил тебя тем, что тебе иметь не должно.
На ладони Утренней Звезды лежал крупный овальный камень, всякий свет попадавший в него разбивался на тысячи колючих лучей, больно жаливших глаза Рыцаря-Сойки, но - странное дело - от этих укусов зрение его становилось острее, и теперь он ясно видел что свет, окутывающий Утреннюю Звезду скрывает плотное тёмное ядро, клубок винного пламени, пульсирующий, ждущий своего часа, чтобы вырваться и лечь на плечи вестника траурным плащом царского пурпура. А под радостью и спокойствием собеседника теперь прозревал Рыцарь-Сойка зародыш грядущей боли и великого горя, время которого ещё не пришло, но неумолимо близилось. Со страхом ощутил тогда Рыцарь-Сойка, что не просто чувствует эту боль, но делит её со своим гостем, и желает того - принять на себя сколько возможно, и тем хоть немного облегчить чужую ношу.
- Сострадание, - говорил тем временем Утренняя Звезда, - не в природе твоего народа, для тебя это яд, так что я забираю сей гибельный дар и прошу у тебя прощения…
- Нет, - услышал Рыцарь-Сойка собственный голос, - верни мне свой нечаянный подарок. Состраданием назвал ты этот камень? Пусть будет так, я принимаю его во владение, и распоряжусь им по своему усмотрению. Такова моя воля.
-Взамен, - продолжал Рыцарь-Сойка, - я не могу предложить тебе равного дара, ибо вижу, что ныне у меня нет ничего, достойного тебя. Но время придёт - а я чувствую, как оно ныне струится вокруг нас - и ты будешь нуждаться в пристанище и утешении. В тот час знай, что я жду тебя здесь, жду, чтобы вручить ключи от этого замка и корону всех земель, что видны с его стен и башен, и вдвое от того. И знай ещё, что я не считаю себя в ущербе, а полагаю твоим должником, и долг этот ещё будет уплачен - в конце времён или после того.
В ответ на эти речи Утренняя Звезда молча поклонился Рыцарю-Сойке и вручил ему камень Сострадание. Так Рыцарь-Сойка обрёл сокровище, которого не имел ранее никто из эльфов (но говорят, что позднее Рыцарь-Сойка одаривал им тех. кого считал достойным - или ненавидел более прочих - и такого было свойство Сотрадания, что будучи подаренным он в то же время оставался у своего владельца).
Вскоре Утренняя Звезда отбыл, но настало время, когда он вернулся, одетый во тьму и пламя, облачённый в пурпурную мантию и со знаком великого горя и великой измены на челе. Как и было обещано, он получил тогда новые владения, а часть земель Рыцаря-Сойки теперь граничит с восточными вратами Ада. Рассказывают, что в конце времён Утренняя Звезда вернёт рыцарю ключи от замка и железную корону окрестных земель, но так ли это, я вам сказать не могу.
Остаётся ещё рассказать, что когда разразилась война между Королевой-в-Осенней Короне и Владычицей Ветра и Тьмы, Рыцарь-Сойка примкнул к последней и принёс ей вассальные клятвы, и честь его не понесла никакого урона, как и было задумано самой Королевой.