Алексей Косыгин, праведник в кремлёвской духоте (2)
Часть-1 Часть-2
Журнал «Кругозор» (США) | 4 ноября 2014
Виктор Бирюков, Александр Черницкий
Алексей Косыгин, праведник в кремлёвской духоте
"Брежневское время": метастазы разложения в высшем чиновничестве
В этом году Алексею Николаевичу Косыгину исполнилось бы 110 лет
Окончание.
НАРОД И ПАРТИЯ ЕДИНЫ
Крысиная, а также черноикорная, хлопковая и прочие пирамиды возникли отнюдь не в 1976 году, когда у Брежнева началась серия инсультов и инфарктов, а еще в 1960-х. Истерзанная тиранией Сталина и метаниями Хрущева элита жаждала стабильности, чтобы пожить наконец в свое удовольствие. Много ли благ успевали получить сталинские наркомы, прежде чем превращались в лагерную пыль? И сладко ли жилось хрущевским чиновникам, которых то и дело тасовали, словно колоду карт?
"Дорогой Леонид Ильич" стал в буквальном смысле очень и очень дорог советской верхушке. Он не рвался ни к мировой революции, ни к немедленному провозглашению коммунизма; как и почти все вокруг, он хотел просто понаслаждаться властью - как можно дольше. Прежде всего, для этого не следовало ничего менять.
Но нельзя же было объявить во всеуслышание: "Мы решили потоптаться на месте". Всякое стояние на одном месте - деградация. И отдельные люди, и целые общества либо развиваются, либо регрессируют, третьего не дано. Если за день-два вы не узнали ничего нового, то неизбежно отстали. Ведь человечество за тот же срок постигло новые тайны мироздания, ушло вперед, увеличив тем самым "поверхность соприкосновения" с непознанным.
В отсутствие движения вперед элите приходилось имитировать развитие, в частности, имитировать стремление всей страны к коммунизму. Так родилась концепция развитого социализма.
Дело в том, что еще в 1936 году Сталин объявил: социализм в СССР в целом построен. Все поняли, что до коммунизма остался один шаг.
"Интересно, доживем ли до светлого будущего?" - шептались обыватели.
Хрущев решил завершить этот шаг: "Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме".
Однако как-то "по умолчанию" подразумевалось, что для достижения цели предстоят титанические усилия. Увы, к середине 1960-х обессилела не только элита. Население также было сыто по горло Днепрогэсом, Магниткой, ГУЛАГом, целиной, бесплатной пахотой в колхозах и прочими трудовыми подвигами, не говоря уже о грандиозной войне. В этом смысле народ и партия были действительно едины. Всем осточертело надрываться, недоедать и рисковать на голом энтузиазме, все предпочитали энтузиазм имитировать.
Что, не успеваем к 1980 году построить коммунизм? Ничего ужасного, сымитируем на пути к нему преодоление очередного важного этапа: "В СССР построено развитое социалистическое общество. На этом этапе, когда социализм развивается на своей собственной основе, все полнее раскрываются созидательные силы нового строя, преимущества социалистического образа жизни, трудящиеся все шире пользуются плодами великих революционных завоеваний".
Эти слова из Конституции 1977 года свидетельствовали, что Союз отнюдь не топтался на месте, нет! Мы по-прежнему брали высоту за высотой: вот уже и в развитой социализм прорвались! Под этой дымовой завесой наступление светлого будущего неопределенно отъехало куда-то вдаль: "Развитое социалистическое общество - закономерный этап на пути к коммунизму".
Тотальная имитация позволяла обходиться без ярких, искренних, увлеченных личностей: с каждым годом на шестой части планетарной суши все крепче укоренялись серость и цинизм. Это вызывало тихое негодование отдельных советских людей как "внизу", так и "наверху", - так в добиблейские времена редкие праведники вроде патриарха Авраама с отвращением взирали на творящийся кругом половой разврат.
К числу советских праведников принадлежал Алексей Косыгин. С Брежневым он контрастировал разительно, трудно было найти менее похожих друг на друга людей. "Царь имитации" Леонид Ильич стремился казаться важным, знающим, талантливым, даже героическим. Всесоюзный фанфарон часами занудствовал перед телекамерами с докладами, произвел себя в маршалы, от плеча до пупа обвешался орденами всех стран советского блока, с упоением позировал художникам и фотокоррам. О таких говаривал Наполеон I: "Те, что ищут счастья в тщеславии и развлечении, походят на людей, предпочитающих свет свечки сиянию солнца".
Косыгин был совершенно иным. Вообще-то всякой личности присуще самолюбие - чисто человеческое чувство собственной важности, недоступное животным. Оно порождает два продукта: "больной" и "здоровый", "злокачественное" тщеславие и "доброкачественное" честолюбие. Тщеславие - стремление казаться, а не быть; оно любит пускать пыль в глаза, хотя на самом деле лениво, обладает поверхностными знаниями и редко сталкивается с реальным успехом. Косыгина переполняло честолюбие, он стремился не казаться, но на самом деле быть. Быть известным, значительным, умным, любимым, успешным. Потому-то Косыгин не носил орденов, не лез на телеэкран и в объективы фотокамер, не участвовал в аппаратных интригах.
Впервые став в тридцать пять лет наркомом, Алексей Николаевич в дальнейшем вплоть до последних месяцев жизни руководил... Чем, как вы думаете? Может, экономикой огромной страны? Нет, такой ответ будет не совсем точен. Косыгин возглавлял само создание этой экономики.
Его феноменальное трудолюбие, организаторский дар, острая память, умение быстро понять суть проблемы требовались и Сталину, и Хрущеву, и Брежневу. При этом все они вполне доверяли Косыгину, поскольку твердо знали, что его не интересует власть сама по себе, ради власти. О его абсолютной порядочности также знали.
И еще одно качество очень ценилось в этом человеке: находясь на самом верху, он внимательно изучал труды ученых-экономистов и чутко прислушивался к их мнению. Не брезговал, не пренебрегал. Брежнев вообще ничего не читал (помимо произведений собственных спичрайтеров и минимального числа подписываемых документов), но целыми днями тупо смотрел кинофильмы.
План преобразования неэффективной мобилизационной экономики, "заточенной" под металлоемкую войну, созрел у Косыгина еще при Хрущеве. Конкретный механизм реформы удалось разработать после того, как в 1962 году Алексей Николаевич прочитал в "Правде" статью харьковского профессора Евсея Либермана. Тот убедительно доказывал, что необходимо дать предприятиям больше свободы, а зарплату поставить в зависимость от итогов труда работника и в то же время привязать ее к деятельности предприятия в целом.
Однако прежде следовало отказаться от хрущевского дробления парторганизаций, советов, исполкомов на промышленные и сельские, а также от хрущевских же совнархозов. Поэтому к реализации реформы удалось приступить только после пленума ЦК в сентябре 1965-го. А в начале 1971 года подвели первые итоги восьмой пятилетки (1966-70 годы): они оказались ошеломляющими, народное хозяйство СССР никогда еще не переживало столь бурного роста.
Самое поразительное, что на протяжении всех пяти лет правящая бюрократия не просто старательно саботировала все новации, но старалась положить им конец, отменить их. Любая реформа - враг стабильности и стимул к активной работе, но никак не к имитации. Разве нужна реформа директору убыточного предприятия, которому поставили задачу выйти на прибыльность? А нужна ли эта морока министру, в ведомстве которого находятся сотни таких предприятий?
"Пережили кукурузу - переживем реформу", - ухмылялись друг другу люди в коридорах власти. Спустя годы Косыгин расскажет мне в "Соснах":
- Реформу торпедировали с самого начала, особенно усердствовали Кириленко и Подгорный. В течение пяти лет я ощущал нарастающее глухое сопротивление. Однако скажу правду - сильно надеялся, что результаты убедят Брежнева. Но в канун двадцать четвертого съезда партии ответственными за реализацию дальнейших этапов реформы назначили ее противников. Это был конец.
Я припомнил, как сквозь стены Кремля просочился казус, случившийся на одном из заседаний Политбюро. Секретарь ЦК КПСС Алексей Кириленко - человечек мелкого росточка и точно такого же интеллекта - был известен тем, что обожал представать с газетных разворотов и телеэкранов рослым и мужественным. Для этого он придирчиво следил, чтобы объективы целились в него снизу.
"Вы, что же, решили запихнуть нашу живую советскую экономику в Проскурово ложе?!" - разъяренно бросил он Косыгину.
"Бедный Прокруст слишком многого не знал, - покачал головой Алексей Николаевич. - Даже не знал, как правильно произносится его собственное имя. Что уж тогда говорить об основах планового ведения хозяйства!"
Мне страстно захотелось утешить великого старика.
- Макиавелли еще пятьсот лет назад изрек: "Нет ничего труднее, опаснее и неопределеннее, чем руководить введением нового порядка вещей, потому что у каждого нововведения есть ярые враги, которым хорошо жилось по-старому, и вялые сторонники, которые не уверены, смогут ли они жить по-новому". Наверное, в среднем на одну реализованную реформу в среднем приходятся сто зарубленных.
- Тысяча, мой дорогой, - знающе улыбнулся он.
Уже в начале того же 1971-м косыгинская реформа, получившая на Западе название либермановской, была свернута. Советский премьер-министр переживал это как личную трагедию, но ничем себя не выдавал: пригодилась привычка держаться на публике мрачновато-замкнуто и сухо.
Как же хорошо я сейчас вас понимаю, Алексей Николаевич! Сам проварился почти двадцать лет в той же среде высокопоставленных имитаторов, бездельников и саботажников. Множество самых смелых перспективных и полезных делу моих идей утонуло в недрах административной немощности и перестраховки в аппаратах, где правил бал заматеревший и властный идол бюрократии.
Недуг застоя - это губительная уверенность руководителей, что каждое их слово есть истина в ее последнем выражении. Хотя нет области нашего бытия, куда бы ни вламывалось безапелляционное "верховное" слово. Не понаслышке знаю, как мертвый бюрократический взгляд извращает бытие. И перестаю себя уважать, когда периодически вынужден признавать над собой неодолимую власть бюрократического абсурда.
А каково смирять себя перед постоянной мучительной необходимостью компромисса? Всякий раз испытываю разлад между собственным выношенным и выстраданным пониманием вопроса и непреклонной волей указаний и инструкций, между истиной живого дела и химерой окостенелого бюрократизма.
Жаль, в те годы я еще не мог сказать Косыгину, что его реформа не пропадет втуне, но будет блистательно воплощена Китаем. И бесконечно грустно, что Алексей Николаевич не дожил хотя бы до первых результатов перестройки по-китайски.
Он сразу узнал бы свое детище: дорогой мой "товарыш" Дэн Сяопин чисто по-косыгински слил социализм с рыночными отношениями! Но на родине реформу "заманеврировали".
Это стало прологом к перестройке по-советски.
ЗАМОРОЖЕННЫЕ ИЗОБРЕТЕНИЯ
Вернемся к крысиной пирамиде - после бесед с Косыгиным и Патоличевым она заняла еще больше места в моих помыслах, чем прежде! Как-то раз, встретив предсовмина в "Соснах", я не удержался и вновь завел о ней разговор. Благо здесь, среди прекрасных ароматных сосен Алексей Николаевич позволял себе гораздо больше откровенности, чем в своих кабинетах в Кремле, на Старой площади или в правительстве.
- Неугомонный ты парень, мой дорогой, - с усталой улыбкой сказал Косыгин. - Ответь-ка, почему до сих пор не создано по-настоящему действенное лекарство против рака?
- Потому что недостаточно изучены причины этой болезни, - отчеканил я, удивившись столь странному вопросу. - Она поражает людей самого разного возраста, которые ведут самый разный образ жизни. Одни медики думают, что рак передается по наследству, другие считают, что рак вызывается чрезмерным пребыванием на солнце и так далее. Как же в такой ситуации можно разработать лекарство, по каким именно "врагам" должны бить его компоненты?
- Ты, наверное, был отличником в школе, - предположил председатель Совета министров СССР.
- Всегда на повышенную стипендию учился.
- Вот-вот, у тебя на все заготовлены ответы. А ты не подумал, какие прибыли получают фармацевтические гиганты Запада от выпуска в продажу огромного количества неэффективных лекарств? В том числе и от рака. Ежегодно в аптеки всего мира вбрасываются десятки новых и очень дорогих препаратов, о них пишут газеты, их с утра до ночи рекламируют по радио и телевидению. Отчаявшиеся люди хватаются за них как за соломинку - и покупают, покупают, покупают.
- И все равно умирают, умирают, умирают, - мрачно подхватил я. - Не хотите ли вы сказать, что эффективное лекарство от рака уже придумано, но алчные капиталисты сознательно придерживают его? В это же невозможно поверить - верх цинизма...
- Но и рецепт идеального крысиного яда давно имеется, - резонно напомнил Косыгин.
Мне оставалось лишь согласиться:
- А тем временем в ход по-прежнему идут старые препараты, от которых крысы становятся все крепче и выносливее! "Байер" совершенно не заинтересован в производстве ни того, что реально уничтожит крыс, ни того, что победит рак.
Мы беседовали, двигаясь по асфальтовой дорожке.
- Давай-ка присядем, что-то быстро уставать я стал, - предложил Косыгин, опускаясь на скамейку. - Теперь ты верно меня понял. "Байеру" не нужно производить то, что реально избавит человечество от рака. Ведь тогда концерн не сможет получать миллионы марок и долларов от торговли бесполезными таблетками. И так далее. Дело ведь не ограничивается только ядами и лекарствами "Байера", есть и другие революционные открытия, приторможенные алчными дельцами...
Я почтительно присел рядом:
- Алексей Николаевич, но такое положение своей нестерпимо антигуманностью. Оно не может и не должно длиться вечно! Когда-нибудь "приторможенные" изобретения пробьют себе дорогу в жизнь, как вы думаете?
- Ты знаешь, прогнозы, конечно, дело неблагодарное, но я и правда верю, что все-таки придет время, когда "фокусы" корпораций вскроются и станут достоянием народов мира. Мне также кажется, что в шторме последующего всемирного негодования эти корпорации не устоят. Вполне возможно, правительства разных стран разрежут их на части подобно тому, как американцы поступили с хозяйством Рокфеллера. Ты, наверное, знаешь эту историю?
Я кивнул:
- "Стандарт Ойл Компани" завладела девяносто пятью процентами американской нефти и взвинтило на нее цены. Экономика Штатов сразу затрещала по швам, и Джону Рокфеллеру не помогли даже его связи в Конгрессе и правительстве. В одиннадцатом году был принят антитрестовский закон, согласно которому "Стандарт Ойл" раздробили аж на тридцать четыре фирмы, к которым возводит свое происхождение вся современная "нефтянка" Америки.
- Нечто подобное произойдет с "Байером", - вновь предрек Косыгин. - Этот и другие подобные концерны завершат свою жизнь у позорного столба истории.
Эти его слова я вспоминал затем множество раз. Возьмем хотя бы такой заурядный бытовой предмет, как сменные кассеты с лезвиями для бритвенного станка. Было время, когда их производители соревновались друг с другом в способности лезвий максимально долго сохранять остроту. И вот наконец где-то на рубеже XXI века потолок был достигнут: лезвия производились из отборной стали и даже при ежедневном бритье могли прослужить до года. В результате продажи сменных кассет резко упали. И что же?
Фирмы быстренько сориентировались: качество стали специально было ухудшено, что давало, кстати, дополнительную экономию на дорогих легирующих металлах. Теперь даже лезвия всем известных ведущих производителей тупятся за пару недель.
Идеальный яд для крыс, лекарство от рака, "долгоиграющие" аккумуляторы для электромобилей (куда прикажете девать заводы по производству двигателей внутреннего сгорания?), неизнашиваемые автопокрышки (не правда ли, страшный удар по производителям резины и шин?), "вечные" нитки (ну как торговать колготками, если они не будут рваться?), сверхустойчивые асфальтобетоны (кому нужны дороги, которые не позволяют ежегодно закапывать в "ямочный" ремонт бюджетные деньги?) и многое другое давно придумано.
А затем отложено - подальше от посторонних глаз. Словно у каждого из нас есть в запасе как минимум еще по одной жизни для беловика; сейчас же вроде бы можно обойтись и черновиком. Конечно, ушедший от нас 18 декабря 1980 года Алексей Николаевич Косыгин так и не дождался, когда крупный бизнес расстанется с бесчеловечной составляющей своего существа. И сейчас никто на Земле не скажет, когда это произойдет.
И все-таки это обязательно случится - позорный столб ждет своих "героев". Раскрепостив зажатый корпорациями потенциал, человечество вступит в новую научно-техническую революцию, рядом с достижениями которой поблекнут выдумки самых смелых футурологов и фантастов.
Тогда-то и люди будут жить, не болея, лет по сто пятьдесят или даже по двести.
ЭКСКЛЮЗИВ
Источник: www.krugozormagazine.com
__________
См. также:
- 04.11.2014 Алексей Косыгин, праведник в кремлёвской духоте chernitsky-alex
"Из комментариев. chernitsky_alex, 2014-11-05 23:11 (местное)
Ну, Метафизика, если Вы настолько точно помните содержание данного блога, то "оглашу весь список", извольте.
http://www.krugozormagazine.com/show/Kosygin.2376.html
http://zvezda.ru/antrop/2013/08/21/raschepov.htm
http://www.zvezda.ru/antrop/2013/07/26/furceva.htm
http://zvezda.ru/antrop/2013/05/11/yeltsin.htm
http://zvezda.ru/antrop/2014/04/07/deng_xiaoping.htm
http://zvezda.ru/antrop/2013/07/08/matsushita.htm
http://zvezda.ru/antrop/2014/02/09/alexandrov.htm"
- 05.11.2014 Брежневское время: метастазы разложения в высшем чиновничестве... chernitsky-alex // ru-history.livejournal.com
- Черницкий, Александр Михайлович // Википедия.
- 26.12.2015 "Гипноны Перестройки". Часть 21. Институт США и Канады АН СССР kimura tekstus
- Метка: гипноны
Журнал «Кругозор» (США) | 4 ноября 2014
Виктор Бирюков, Александр Черницкий
Алексей Косыгин, праведник в кремлёвской духоте
"Брежневское время": метастазы разложения в высшем чиновничестве
В этом году Алексею Николаевичу Косыгину исполнилось бы 110 лет
Окончание.
НАРОД И ПАРТИЯ ЕДИНЫ
Крысиная, а также черноикорная, хлопковая и прочие пирамиды возникли отнюдь не в 1976 году, когда у Брежнева началась серия инсультов и инфарктов, а еще в 1960-х. Истерзанная тиранией Сталина и метаниями Хрущева элита жаждала стабильности, чтобы пожить наконец в свое удовольствие. Много ли благ успевали получить сталинские наркомы, прежде чем превращались в лагерную пыль? И сладко ли жилось хрущевским чиновникам, которых то и дело тасовали, словно колоду карт?
"Дорогой Леонид Ильич" стал в буквальном смысле очень и очень дорог советской верхушке. Он не рвался ни к мировой революции, ни к немедленному провозглашению коммунизма; как и почти все вокруг, он хотел просто понаслаждаться властью - как можно дольше. Прежде всего, для этого не следовало ничего менять.
Но нельзя же было объявить во всеуслышание: "Мы решили потоптаться на месте". Всякое стояние на одном месте - деградация. И отдельные люди, и целые общества либо развиваются, либо регрессируют, третьего не дано. Если за день-два вы не узнали ничего нового, то неизбежно отстали. Ведь человечество за тот же срок постигло новые тайны мироздания, ушло вперед, увеличив тем самым "поверхность соприкосновения" с непознанным.
В отсутствие движения вперед элите приходилось имитировать развитие, в частности, имитировать стремление всей страны к коммунизму. Так родилась концепция развитого социализма.
Дело в том, что еще в 1936 году Сталин объявил: социализм в СССР в целом построен. Все поняли, что до коммунизма остался один шаг.
"Интересно, доживем ли до светлого будущего?" - шептались обыватели.
Хрущев решил завершить этот шаг: "Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме".
Однако как-то "по умолчанию" подразумевалось, что для достижения цели предстоят титанические усилия. Увы, к середине 1960-х обессилела не только элита. Население также было сыто по горло Днепрогэсом, Магниткой, ГУЛАГом, целиной, бесплатной пахотой в колхозах и прочими трудовыми подвигами, не говоря уже о грандиозной войне. В этом смысле народ и партия были действительно едины. Всем осточертело надрываться, недоедать и рисковать на голом энтузиазме, все предпочитали энтузиазм имитировать.
Что, не успеваем к 1980 году построить коммунизм? Ничего ужасного, сымитируем на пути к нему преодоление очередного важного этапа: "В СССР построено развитое социалистическое общество. На этом этапе, когда социализм развивается на своей собственной основе, все полнее раскрываются созидательные силы нового строя, преимущества социалистического образа жизни, трудящиеся все шире пользуются плодами великих революционных завоеваний".
Эти слова из Конституции 1977 года свидетельствовали, что Союз отнюдь не топтался на месте, нет! Мы по-прежнему брали высоту за высотой: вот уже и в развитой социализм прорвались! Под этой дымовой завесой наступление светлого будущего неопределенно отъехало куда-то вдаль: "Развитое социалистическое общество - закономерный этап на пути к коммунизму".
Тотальная имитация позволяла обходиться без ярких, искренних, увлеченных личностей: с каждым годом на шестой части планетарной суши все крепче укоренялись серость и цинизм. Это вызывало тихое негодование отдельных советских людей как "внизу", так и "наверху", - так в добиблейские времена редкие праведники вроде патриарха Авраама с отвращением взирали на творящийся кругом половой разврат.
К числу советских праведников принадлежал Алексей Косыгин. С Брежневым он контрастировал разительно, трудно было найти менее похожих друг на друга людей. "Царь имитации" Леонид Ильич стремился казаться важным, знающим, талантливым, даже героическим. Всесоюзный фанфарон часами занудствовал перед телекамерами с докладами, произвел себя в маршалы, от плеча до пупа обвешался орденами всех стран советского блока, с упоением позировал художникам и фотокоррам. О таких говаривал Наполеон I: "Те, что ищут счастья в тщеславии и развлечении, походят на людей, предпочитающих свет свечки сиянию солнца".
Косыгин был совершенно иным. Вообще-то всякой личности присуще самолюбие - чисто человеческое чувство собственной важности, недоступное животным. Оно порождает два продукта: "больной" и "здоровый", "злокачественное" тщеславие и "доброкачественное" честолюбие. Тщеславие - стремление казаться, а не быть; оно любит пускать пыль в глаза, хотя на самом деле лениво, обладает поверхностными знаниями и редко сталкивается с реальным успехом. Косыгина переполняло честолюбие, он стремился не казаться, но на самом деле быть. Быть известным, значительным, умным, любимым, успешным. Потому-то Косыгин не носил орденов, не лез на телеэкран и в объективы фотокамер, не участвовал в аппаратных интригах.
Впервые став в тридцать пять лет наркомом, Алексей Николаевич в дальнейшем вплоть до последних месяцев жизни руководил... Чем, как вы думаете? Может, экономикой огромной страны? Нет, такой ответ будет не совсем точен. Косыгин возглавлял само создание этой экономики.
Его феноменальное трудолюбие, организаторский дар, острая память, умение быстро понять суть проблемы требовались и Сталину, и Хрущеву, и Брежневу. При этом все они вполне доверяли Косыгину, поскольку твердо знали, что его не интересует власть сама по себе, ради власти. О его абсолютной порядочности также знали.
И еще одно качество очень ценилось в этом человеке: находясь на самом верху, он внимательно изучал труды ученых-экономистов и чутко прислушивался к их мнению. Не брезговал, не пренебрегал. Брежнев вообще ничего не читал (помимо произведений собственных спичрайтеров и минимального числа подписываемых документов), но целыми днями тупо смотрел кинофильмы.
План преобразования неэффективной мобилизационной экономики, "заточенной" под металлоемкую войну, созрел у Косыгина еще при Хрущеве. Конкретный механизм реформы удалось разработать после того, как в 1962 году Алексей Николаевич прочитал в "Правде" статью харьковского профессора Евсея Либермана. Тот убедительно доказывал, что необходимо дать предприятиям больше свободы, а зарплату поставить в зависимость от итогов труда работника и в то же время привязать ее к деятельности предприятия в целом.
Однако прежде следовало отказаться от хрущевского дробления парторганизаций, советов, исполкомов на промышленные и сельские, а также от хрущевских же совнархозов. Поэтому к реализации реформы удалось приступить только после пленума ЦК в сентябре 1965-го. А в начале 1971 года подвели первые итоги восьмой пятилетки (1966-70 годы): они оказались ошеломляющими, народное хозяйство СССР никогда еще не переживало столь бурного роста.
Самое поразительное, что на протяжении всех пяти лет правящая бюрократия не просто старательно саботировала все новации, но старалась положить им конец, отменить их. Любая реформа - враг стабильности и стимул к активной работе, но никак не к имитации. Разве нужна реформа директору убыточного предприятия, которому поставили задачу выйти на прибыльность? А нужна ли эта морока министру, в ведомстве которого находятся сотни таких предприятий?
"Пережили кукурузу - переживем реформу", - ухмылялись друг другу люди в коридорах власти. Спустя годы Косыгин расскажет мне в "Соснах":
- Реформу торпедировали с самого начала, особенно усердствовали Кириленко и Подгорный. В течение пяти лет я ощущал нарастающее глухое сопротивление. Однако скажу правду - сильно надеялся, что результаты убедят Брежнева. Но в канун двадцать четвертого съезда партии ответственными за реализацию дальнейших этапов реформы назначили ее противников. Это был конец.
Я припомнил, как сквозь стены Кремля просочился казус, случившийся на одном из заседаний Политбюро. Секретарь ЦК КПСС Алексей Кириленко - человечек мелкого росточка и точно такого же интеллекта - был известен тем, что обожал представать с газетных разворотов и телеэкранов рослым и мужественным. Для этого он придирчиво следил, чтобы объективы целились в него снизу.
"Вы, что же, решили запихнуть нашу живую советскую экономику в Проскурово ложе?!" - разъяренно бросил он Косыгину.
"Бедный Прокруст слишком многого не знал, - покачал головой Алексей Николаевич. - Даже не знал, как правильно произносится его собственное имя. Что уж тогда говорить об основах планового ведения хозяйства!"
Мне страстно захотелось утешить великого старика.
- Макиавелли еще пятьсот лет назад изрек: "Нет ничего труднее, опаснее и неопределеннее, чем руководить введением нового порядка вещей, потому что у каждого нововведения есть ярые враги, которым хорошо жилось по-старому, и вялые сторонники, которые не уверены, смогут ли они жить по-новому". Наверное, в среднем на одну реализованную реформу в среднем приходятся сто зарубленных.
- Тысяча, мой дорогой, - знающе улыбнулся он.
Уже в начале того же 1971-м косыгинская реформа, получившая на Западе название либермановской, была свернута. Советский премьер-министр переживал это как личную трагедию, но ничем себя не выдавал: пригодилась привычка держаться на публике мрачновато-замкнуто и сухо.
Как же хорошо я сейчас вас понимаю, Алексей Николаевич! Сам проварился почти двадцать лет в той же среде высокопоставленных имитаторов, бездельников и саботажников. Множество самых смелых перспективных и полезных делу моих идей утонуло в недрах административной немощности и перестраховки в аппаратах, где правил бал заматеревший и властный идол бюрократии.
Недуг застоя - это губительная уверенность руководителей, что каждое их слово есть истина в ее последнем выражении. Хотя нет области нашего бытия, куда бы ни вламывалось безапелляционное "верховное" слово. Не понаслышке знаю, как мертвый бюрократический взгляд извращает бытие. И перестаю себя уважать, когда периодически вынужден признавать над собой неодолимую власть бюрократического абсурда.
А каково смирять себя перед постоянной мучительной необходимостью компромисса? Всякий раз испытываю разлад между собственным выношенным и выстраданным пониманием вопроса и непреклонной волей указаний и инструкций, между истиной живого дела и химерой окостенелого бюрократизма.
Жаль, в те годы я еще не мог сказать Косыгину, что его реформа не пропадет втуне, но будет блистательно воплощена Китаем. И бесконечно грустно, что Алексей Николаевич не дожил хотя бы до первых результатов перестройки по-китайски.
Он сразу узнал бы свое детище: дорогой мой "товарыш" Дэн Сяопин чисто по-косыгински слил социализм с рыночными отношениями! Но на родине реформу "заманеврировали".
Это стало прологом к перестройке по-советски.
ЗАМОРОЖЕННЫЕ ИЗОБРЕТЕНИЯ
Вернемся к крысиной пирамиде - после бесед с Косыгиным и Патоличевым она заняла еще больше места в моих помыслах, чем прежде! Как-то раз, встретив предсовмина в "Соснах", я не удержался и вновь завел о ней разговор. Благо здесь, среди прекрасных ароматных сосен Алексей Николаевич позволял себе гораздо больше откровенности, чем в своих кабинетах в Кремле, на Старой площади или в правительстве.
- Неугомонный ты парень, мой дорогой, - с усталой улыбкой сказал Косыгин. - Ответь-ка, почему до сих пор не создано по-настоящему действенное лекарство против рака?
- Потому что недостаточно изучены причины этой болезни, - отчеканил я, удивившись столь странному вопросу. - Она поражает людей самого разного возраста, которые ведут самый разный образ жизни. Одни медики думают, что рак передается по наследству, другие считают, что рак вызывается чрезмерным пребыванием на солнце и так далее. Как же в такой ситуации можно разработать лекарство, по каким именно "врагам" должны бить его компоненты?
- Ты, наверное, был отличником в школе, - предположил председатель Совета министров СССР.
- Всегда на повышенную стипендию учился.
- Вот-вот, у тебя на все заготовлены ответы. А ты не подумал, какие прибыли получают фармацевтические гиганты Запада от выпуска в продажу огромного количества неэффективных лекарств? В том числе и от рака. Ежегодно в аптеки всего мира вбрасываются десятки новых и очень дорогих препаратов, о них пишут газеты, их с утра до ночи рекламируют по радио и телевидению. Отчаявшиеся люди хватаются за них как за соломинку - и покупают, покупают, покупают.
- И все равно умирают, умирают, умирают, - мрачно подхватил я. - Не хотите ли вы сказать, что эффективное лекарство от рака уже придумано, но алчные капиталисты сознательно придерживают его? В это же невозможно поверить - верх цинизма...
- Но и рецепт идеального крысиного яда давно имеется, - резонно напомнил Косыгин.
Мне оставалось лишь согласиться:
- А тем временем в ход по-прежнему идут старые препараты, от которых крысы становятся все крепче и выносливее! "Байер" совершенно не заинтересован в производстве ни того, что реально уничтожит крыс, ни того, что победит рак.
Мы беседовали, двигаясь по асфальтовой дорожке.
- Давай-ка присядем, что-то быстро уставать я стал, - предложил Косыгин, опускаясь на скамейку. - Теперь ты верно меня понял. "Байеру" не нужно производить то, что реально избавит человечество от рака. Ведь тогда концерн не сможет получать миллионы марок и долларов от торговли бесполезными таблетками. И так далее. Дело ведь не ограничивается только ядами и лекарствами "Байера", есть и другие революционные открытия, приторможенные алчными дельцами...
Я почтительно присел рядом:
- Алексей Николаевич, но такое положение своей нестерпимо антигуманностью. Оно не может и не должно длиться вечно! Когда-нибудь "приторможенные" изобретения пробьют себе дорогу в жизнь, как вы думаете?
- Ты знаешь, прогнозы, конечно, дело неблагодарное, но я и правда верю, что все-таки придет время, когда "фокусы" корпораций вскроются и станут достоянием народов мира. Мне также кажется, что в шторме последующего всемирного негодования эти корпорации не устоят. Вполне возможно, правительства разных стран разрежут их на части подобно тому, как американцы поступили с хозяйством Рокфеллера. Ты, наверное, знаешь эту историю?
Я кивнул:
- "Стандарт Ойл Компани" завладела девяносто пятью процентами американской нефти и взвинтило на нее цены. Экономика Штатов сразу затрещала по швам, и Джону Рокфеллеру не помогли даже его связи в Конгрессе и правительстве. В одиннадцатом году был принят антитрестовский закон, согласно которому "Стандарт Ойл" раздробили аж на тридцать четыре фирмы, к которым возводит свое происхождение вся современная "нефтянка" Америки.
- Нечто подобное произойдет с "Байером", - вновь предрек Косыгин. - Этот и другие подобные концерны завершат свою жизнь у позорного столба истории.
Эти его слова я вспоминал затем множество раз. Возьмем хотя бы такой заурядный бытовой предмет, как сменные кассеты с лезвиями для бритвенного станка. Было время, когда их производители соревновались друг с другом в способности лезвий максимально долго сохранять остроту. И вот наконец где-то на рубеже XXI века потолок был достигнут: лезвия производились из отборной стали и даже при ежедневном бритье могли прослужить до года. В результате продажи сменных кассет резко упали. И что же?
Фирмы быстренько сориентировались: качество стали специально было ухудшено, что давало, кстати, дополнительную экономию на дорогих легирующих металлах. Теперь даже лезвия всем известных ведущих производителей тупятся за пару недель.
Идеальный яд для крыс, лекарство от рака, "долгоиграющие" аккумуляторы для электромобилей (куда прикажете девать заводы по производству двигателей внутреннего сгорания?), неизнашиваемые автопокрышки (не правда ли, страшный удар по производителям резины и шин?), "вечные" нитки (ну как торговать колготками, если они не будут рваться?), сверхустойчивые асфальтобетоны (кому нужны дороги, которые не позволяют ежегодно закапывать в "ямочный" ремонт бюджетные деньги?) и многое другое давно придумано.
А затем отложено - подальше от посторонних глаз. Словно у каждого из нас есть в запасе как минимум еще по одной жизни для беловика; сейчас же вроде бы можно обойтись и черновиком. Конечно, ушедший от нас 18 декабря 1980 года Алексей Николаевич Косыгин так и не дождался, когда крупный бизнес расстанется с бесчеловечной составляющей своего существа. И сейчас никто на Земле не скажет, когда это произойдет.
И все-таки это обязательно случится - позорный столб ждет своих "героев". Раскрепостив зажатый корпорациями потенциал, человечество вступит в новую научно-техническую революцию, рядом с достижениями которой поблекнут выдумки самых смелых футурологов и фантастов.
Тогда-то и люди будут жить, не болея, лет по сто пятьдесят или даже по двести.
ЭКСКЛЮЗИВ
Источник: www.krugozormagazine.com
__________
См. также:
- 04.11.2014 Алексей Косыгин, праведник в кремлёвской духоте chernitsky-alex
"Из комментариев. chernitsky_alex, 2014-11-05 23:11 (местное)
Ну, Метафизика, если Вы настолько точно помните содержание данного блога, то "оглашу весь список", извольте.
http://www.krugozormagazine.com/show/Kosygin.2376.html
http://zvezda.ru/antrop/2013/08/21/raschepov.htm
http://www.zvezda.ru/antrop/2013/07/26/furceva.htm
http://zvezda.ru/antrop/2013/05/11/yeltsin.htm
http://zvezda.ru/antrop/2014/04/07/deng_xiaoping.htm
http://zvezda.ru/antrop/2013/07/08/matsushita.htm
http://zvezda.ru/antrop/2014/02/09/alexandrov.htm"
- 05.11.2014 Брежневское время: метастазы разложения в высшем чиновничестве... chernitsky-alex // ru-history.livejournal.com
- Черницкий, Александр Михайлович // Википедия.
- 26.12.2015 "Гипноны Перестройки". Часть 21. Институт США и Канады АН СССР kimura tekstus
- Метка: гипноны