Архитекторы перестройки в волчьем логове
Сергей Ковалев
Интервью записано 6 и 12 ноября 2012 года, г. Москва
Часть 3 (23)
О создании общества «Мемориал», об участии в выборах народных депутатов РСФСР
[«Мемориал», Арсений Рогинский, Юрий Самодуров, Андрей Сахаров, Елена Боннэр, выборы в народные депутаты в 1990 г.]. Об участии в выборах народных депутатов РСФСР [выборы в народные депутаты РСФСР в 1990 г., Сергей Кургинян]. О создании клуба «Гласность», о встрече советских диссидентов с Рейганом [клуб «Гласность», Сергей Григорьянц, Лев Тимофеев, Рональд Рейган, диссиденты, Александр Яковлев, Эдуард Шеварднадзе, Виктор Чебриков, Александр Рекунков, Звиад Гамсахурдиа, Михаил Саакашвили]
- Какое участие вы принимали в создании общества «Мемориал» и клуба «Гласность»?
Знаете, «Мемориал» образовывался с моим очень косвенным, отдаленным участием. Многие мои друзья были гораздо ближе к учреждению этой организации. Например, Рогинский. Я помню, что было очень энергичное участие в этом деле Юрия Вадимовича Самодурова. Но тем не менее я был на учредительной конференции. И, более того, именно «Мемориалом» в конце 1989 года я был выдвинут в список в первый избираемый на конкурсной основе русский парламент.
Это дело было так. Мне это предложили, и я очень попросил совета Сахарова, сказав, что я вообще не склонен баллотироваться. Мы договорились встретиться в «Мемориале», и я все очень точно могу это вспомнить, потому что мы встретились там 11 декабря 1989 года. Я ожидал обычного сахаровского разговора: «Это твое дело». Мы с ним не были на «ты», то есть я не был на «ты», а он - на «ты», и это было очень естественно, совсем не так, как было принято в партийных верхах. У нас была хорошая дружба, я очень гордился тем, что я с ним на «вы», потому что в нашем кругу считалось вроде медали, когда кто-то начинал говорить: «Андрей Дмитриевич, ты...», а я не хотел медали, мне достаточно было так. Ну вот, я ожидал совершенно ясного разговора в сахаровском тоне: «Это серьезное дело, это твое дело, ты должен решать». И столкнулся с совсем необычным для меня, когда он сказал: «Ты должен, это надо».
И Елена Георгиевна при этом присутствовала, она очень энергично его поддержала.
Сергей Ковалев о выборах народных депутатов РСФСР
Я был немного удивлен таким категоричным советом. И после некоторого колебания, но потом вполне определенно, я согласился.
Поздно вечером, ночью, собственно говоря, 14 декабря мне позвонили и сказали, что Андрей Дмитриевич умер, и я понял, что теперь уж я должен выиграть эти выборы.
Надо сказать, что до оглашения результатов я не был уверен, что я выиграю, но я выиграл в первом туре. Как мне казалось, мой самый сильный соперник был Кургинян. А он, вы же знаете, что это мошенник высокого класса, да еще и режиссер. А тогда были приняты такие собрания избирателей, уж он там и припляшет, так он красно говорил. Я все время думал, что на его фоне выгляжу дурачком. Тем более что нашелся еще избиратель, который бросил мне такой упрек: «Так! Мы, значит, тут претерпевали трудности советского периода, а вы там в лагере отсиживались». Но, по-моему, он сыграл в мою пользу. К стыду должен сказать, что Кургиняна, по-моему, не выбрали за национальность. Он, конечно, на большую массу очень действует. Правда, есть разумные люди, которые, если даже не вникают в суть спора, просто видят, что тут не без жульничества.
Сергей Ковалев о создании клуба «Гласность»
Теперь что касается «Гласности». «Гласность» - это была идея недолговечного образования, идея была совместной Сергея Ивановича Григорьянца и Льва Михайловича Тимофеева.
И мы с Ларой Богораз были довольно естественно подключены к этому. Тимофеев стал издавать некое издание, где и мне приходилось иногда участвовать. Не сказал бы, что мне это сильно нравилось, но, в общем, было ничего. А главная затея этой «Гласности» - это международная конференция по поводу прав человека в СССР 10 января 1987 года. Расскажу про нее в трех словах, потому что это очень смешно. Конференция состоялась. Это и смешно, и характерно для конца 1990-х. Прямо в декабре 1987-го я стал московским жителем, меня отпустили из Калинина, я не стану про это рассказывать, там много анекдотических обстоятельств было. Так или иначе, я вернулся в Москву. И даже началась длинная эпопея трудоустройства по специальности, которая так и кончилась пшиком. То есть меня в конце концов утвердили в моем родном институте биофизики, но к тому времени, когда я уже стал депутатом, и мне это не понадобилось. А до того уже написали приказ.
Надо ж было Рейгану приехать и надо ж ему было позвать разных диссидентов, и меня в том числе. И надо ж было американскому посольству попросить меня выступить. Ну я и выступил. И «Правда» опубликовала не выступление, конечно. А анафему. Я получил из института биофизики сообщение о том, что приказ о моем зачислении аннулирован. Ну а потом почему-то его снова пустили в ход, когда я пролез в депутаты. Ну вот, короче говоря, дело было так.
Так вот, в 1987 году должна была состояться эта международная конференция. И уже тогда же перестройка зашла так далеко, что стало можно арендовать помещение. И Лев Тимофеев где-то наскреб каких-то денег. Он был такой умный, что сказал: «Давайте, мы арендуем не один зал». Я говорю: «Зачем не один?» - «Нет, знаете, всякое бывает». И мы арендовали три зала. И вдруг все эти три зала лопнули. В одном, как нам сообщили, бешено развелись тараканы, и поэтому стало невозможно проводить там какие-то общественные мероприятия. В другом что-то получилось с противопожарной, в общем, тоже слишком опасно, и нам по этому поводу тоже отказали, ну, буквально там за несколько дней. А в третьем - я не помню уже что, но что-то случилось и в третьем. И тогда эта конференция состоялась по кухням. Но она не стала международной, потому что никто не приехал. Надо сказать, из Чехии один, я забыл его фамилию, славный парень, чех, вот он как-то пробрался. Украинцев снимали с поездов еще.
В общем, короче говоря, чтобы не рассказывать, не входить в разные подробности, я скажу одно: когда был процесс Конституционного суда по поводу законности или незаконности КПСС, когда Борис Николаевич и некоторое его близкое окружение подали иск о признании КПСС незаконной (ну, тогда уже была не КПСС, ну, неважно, наследников КПСС), незаконной организацией, вот тогда удалось в архивах найти мне две интереснейшие бумаги, посвященные этому давно забытому симпозиуму по правам человека, начатому в декабре, конченому в январе, с какими-то перерывами. Это очень интересные документы, прежде всего они интересны подписями. Это было оформлено как докладная записка в Политбюро ЦК, а подписи были нешутейные.
Там было два члена Политбюро - Александр Николаевич Яковлев и Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе, а всего было четыре подписи. И еще две подписи по должности - генеральный прокурор тогдашний и председатель КГБ. Я немного путаюсь. Мне кажется, что это были Рекунков и Чебриков, но тут у меня есть некоторые сомнения, но должности точно эти. Знаете, это был настоящий донос, первое из этих писем, это был настоящий донос сталинской поры, выдержанный совершенно в той фразеологии: «Вот эти отщепенцы… вот то да се… И несомненно, будет клевета… И несомненно, все это сборище будет посвящено клевете на социалистическую законность и всякое такое, и на направления перестройки…» Почему перестройки? В общем, такая вот текстовка.
Интересным был конец, он был примерно такой: «Мерзавцев надлежало бы снова посадить, потому что прежние сроки для них ничего не изменили. Но этого нельзя делать, потому что прогрессивная мировая общественность может неправильно это понять, как отступление от линии перестройки. А потому надо принять другие меры». Ну, вот про них я уже рассказал: тараканы, огонь, с поездов снимали, и всякое такое. Это было первое письмо, в таком же духе было второе, в котором говорилось, что никто не обратил внимания на это сборище, и это было правильно.
В некотором смысле, как я понимаю, нас эти доносы спасли от второго срока. Я даже думаю, что, может быть, автора этих постыдных доносов, а два, по крайней мере, я знал потом, и неплохо знал Яковлева и Шеварднадзе, мне не раз приходилось общаться.
И я, между прочим, из всех прошедших президентов Грузии ставлю на первое место вовсе не диссидента Гамсахурдиа, тщеславного дурачка, и не Саакашвили, который довольно многое сделал для Грузии, но совсем он не маяк демократии. Конечно, были политические аресты, и я получал много благодарностей от грузинских заключенных, когда их потихоньку выпускали, этого можно было добиваться. Ну, неважно. Так вот, я допускаю, что это был продуманный, ну, такой шаг, ведь на самом деле эти самые архитекторы перестройки работали в волчьем логове. Может быть, они понимали, что им надо сказать киплинговские слова своему окружению: «Мы с вами одной крови - вы и мы». И все-таки попытаться объяснить, что не надо здесь полицейской расправы, хотя каких-то стукачей нам присылали. Так было с этой «Гласностью».
Источник: ПРЕЗИДЕНТСКИЙ ЦЕНТР Б.Н. ЕЛЬЦИНА
Видео: Сергей Ковалев. Часть 3 (23). Опубликовано: 9 сент. 2013 г.
Расшифровка: www.yeltsincenter.ru
__________
Политбюро ЦК КПСС. Пионерская правда, 1986-03-07
Яковлев А.Н. Огонек, 4-11 июля 1987, N27