Константинов: Васильева нашлась, а осадочек остался
08.08.2015 в 18:56
От этой кафешантанной истории, в которой много легкомысленного и эротического подтекста, дурно пахнет, сказал писатель
С. КОРОЛЁВ: Всем доброго вечера, сегодня у нас сеанс связи с Петербургом. В петербургской студии РСН сейчас в эти минуты находится Андрей Константинов. Это писатель, журналист. Здравствуйте, Андрей.
А. КОНСТАНТИНОВ: Здравствуйте, Сергей.
С. КОРОЛЁВ: Первая тема и, наверное, самая главная. В последние несколько дней она не сходит с первых полос газет, с экранов телевизоров, из радиоприёмников не уходит. Это, конечно же, уничтожение санкционных продуктов. По некоторым данным, за первые сутки в России сожгли, закатали в землю, размельчили 300 тонн продуктов. Уже более 300 тысяч человек выступили против этих мер на сайте change.org. Начали вторую петицию собирать на сайте Российской общественной инициативы. Вы к этим петициям присоединились бы? А возможно, уже.
А. КОНСТАНТИНОВ: Я не люблю подписывать какие-то коллективные письма, но я могу сказать, что получилась не очень красивая история с этими продуктами, которые уничтожаются. И потому, что в нашей стране войну помнят. И, допустим, в Петербурге вообще особое отношение.
Я понимаю, с одной стороны, что в этой истории нет ничего такого зверски-кремлёвско-уникального, потому что поедете вы в Америку - у вас отберут продукты, которые с вами, и уничтожат. Поедете вы в Австралию - там тоже уничтожат, ещё могут и уголовное дело возбудить. И капиталистические кризисы перепроизводства известны тем, что молоко в реки выливали, вина на улицы выливали. Всё это было, всё это мы видели, это не придумано исключительно кремлёвскими друзьями. Но в целом у всей этой истории имеется нехороший душок.
Если оценивать это не только как некий необходимый шаг, но и определённую позицию, в том числе в информационном противостоянии - конечно, это история проигрышная, неприятная, унылая. И ничего радостного в этом нет.
С. КОРОЛЁВ: А кто на другой стороне этой информационной войны, если рассматривать уничтожение продуктов как элемент этой самой войны?
А. КОНСТАНТИНОВ: Тут я вряд ли скажу что-то новое. Есть определённый международный кризис, есть серьёзная критика России со стороны Евросоюза, Соединённых Штатов, других стран Западного мира. И, безусловно, поскольку они владеют очень серьёзными информационными ресурсами, любой неуклюжий шаг российских властей масштабируется и тиражируется. Поэтому, конечно, надо стараться не совершать неуклюжих шагов, не спотыкаться, не подставляться. Ещё раз говорю, что многое можно понять, многое можно объяснить. Действительно, если принято какое-то решение на государственном уровне, его надо выполнять. Но осадок нехороший остаётся.
С. КОРОЛЁВ: А как теперь уже из этой ситуации с честью выйти? Вопрос к Вам, как к профи, к специалисту, который в информационных технологиях хорошо разбирается. Сейчас как достойно выйти из этой истории?
А. КОНСТАНТИНОВ: Бывают такие истории, из которых достаточно сложно выходить совсем без потерь. Во-первых, надо уметь признавать какие-то ошибки. Каждый может споткнуться. Сильный как раз не боится иногда признать свою неправоту. Здесь вопрос комплексный. Это не делается исключительно для информационной подачи. Понятно, что эти призывы раздавать всё по детским садам, детским домам, домам для престарелых - это немного от лукавого, потому что если ты не уверен в качестве этой продукции, в том, что она не просрочена, не испорчена, то нельзя брать на себя ответственность, и давать слабым, униженным и оскорблённым то, что может сделать их состояние ещё более скорбным. Дело же не обстоит так, что вы точно знаете, что это высококлассная продукция и поэтому вы её можете кому-то отдать.
В России уничтожалось достаточно большое количество разных продуктов и раньше. Были рейды на разные подпольные фабрики, которые производили непонятно из какого мяса пельмени. У нас вообще, если в любой магазин зайти, там 50% всего - это фальсификат. И понятно, что время от времени кто-то рапортовал о каких-то успехах, о каких-то партиях сомнительной продукции уничтоженной. К этому не было приковано такого внимания.
Мне просто кажется, что если проверять эту всю продукцию на качество, то будут очень большие затраты. Это ещё и экономическая составляющая. Мне трудно это просчитать. Но публичное размолачивание бульдозером производит очень тягостное впечатление. Мне кажется, что от этого надо отказываться. Может быть, заворачивать грузовики.
С. КОРОЛЁВ: Да, но грузовики-то и так должны заворачивать. По идее, этих продуктов и не должно было оказаться. Сжигают то, что не успели завернуть, или не смогли по каким-то причинам.
А. КОНСТАНТИНОВ: Я согласен, но я с чего бы начал. Если они всё-таки прошли, может быть, начать с того, что таможенникам серьёзные вопросы задать? У того же костра, где сжигают сыр. Взять за ухо и сказать: «А как же вы пропустили всё это несанкционное?»
С. КОРОЛЁВ: Очевидно, вопросы задаются. Другой вопрос - какие ответы на это получают. Это ведь всё произошло в годовщину продуктового эмбарго. Спустя это время Вы как оцениваете? Мы справились, мы как страна и как экономика использовали это время, чтобы нарастить свои мощности и усилить свою продовольственную безопасность?
А. КОНСТАНТИНОВ: Мне хочется верить, что мы использовали это время. Я в нашей семье отвечаю за покупку продуктов каждый день, и я каждый день бываю в продуктовом магазине. И я вижу, что очень много появилось отечественной продукции. И более того, я и сам стал много такой продукции покупать. Тот же российский сыр, страшно вкусный. Вспомнил сыр «Янтарь», который у нас появился. Это советский бренд, он оказался очень вкусным. И его ел каждый день, и он не хуже «Виолы», по моему разумению. Колбасы много появилось отечественной. Но я не знаю насколько всего этого достаточно. Но лично по отношению к себе и своей семье я какой-то катастрофы не ощутил.
С. КОРОЛЁВ: Завтра семь лет с момента начала грузино-югоосетинского конфликта. Это так называемая пятидневная война, в ночь на 8 августа всё началось. 12-го закончилось. Сегодня Вы проводите параллели с теми событиями того августа? Какие последствия ещё могут быть.
А. КОНСТАНТИНОВ: Вы имеете в виду наше нынешнее состояние и та история?
С. КОРОЛЁВ: Конечно. Смотрите, сейчас уже нынешний президент Грузии говорит, что это аннексия, мы не потерпим, мы будем добиваться возвращения. А какова вероятность, что там тоже снова закипит, как сейчас кипит Донбасс?
А. КОНСТАНТИНОВ: Я не думаю, что там что-то снова закипит. Это, всё-таки, принципиально разные истории. То, что для Грузии это незаживающая рана, это правда. Для осетин это тоже незаживающая рана. Но всё-таки это были события не того масштаба, который сейчас происходит вокруг Украины. Я бы не проводил параллели между этими двумя историями.
С. КОРОЛЁВ: А природа разве не одна и та же? Разве истоки не в распаде Советского Союза? Ещё в том времени, в начале 90-х.
А. КОНСТАНТИНОВ: Безусловно, распад Советского Союза - это ужасная трагедия, которая предопределила многие будущие последующие трагедии. Но всё-таки каждая трагедия немного уникальна тоже. И кроме того, просто масштабы несопоставимые. Потому что острая фаза того кризиса была разрешена достаточно быстро. А здесь он очень долго идёт.
С. КОРОЛЁВ: Давайте вернёмся к тому, что здесь. Свежее заявление главы Украинского МИД Климкина: «Конфликт в Донбассе не может быть заморожен». Так он комментирует ситуацию в регионе. Мы каждый день получаем новые сводки об обстрелах и погибших, в том числе, и мирных жителях. Ваш прогноз - как дальше будет развиваться ситуация? Нынешняя заморозка, я имею в виду минские соглашения, это надолго?
А. КОНСТАНТИНОВ: К сожалению, минские соглашения никакой заморозки не дали. И тут надо понимать, что украинские власти сами себя загнали в угол. Сначала была очень сильная информационная обработка населения. И теперь уже те власти, которые будут заявлять о заморозке конфликта, они просто не будут иметь шанс удержаться у этой власти. На Украине сейчас такие настроения, что люди хотят реванша, возвращения мятежных территорий. И любая власть, которая будет призывать к компромиссу, столкнётся с очень серьёзным противодействием у себя внутри. А они и так себя неуютно чувствуют, они понимают возможность ещё одного вооружённого переворота. И они, конечно, чувствуют поддержку со стороны Запада, со стороны США. Они понимают, что если будут нарушать эти минские договорённости, ничего им не будет. Поэтому говорить о какой-то минской заморозке, по-моему, несерьёзно.
С. КОРОЛЁВ: Тогда что может быть выходом? Ваш сценарий.
А. КОНСТАНТИНОВ: У меня нет оптимистического сценария. Другое дело, что все войны когда-нибудь заканчиваются. Но мне кажется, что в ближайшее будущее нас ждёт обострение этого кризиса. И, к сожалению, я вижу, что и с точки зрения дипломатии - были же какие-то иллюзии, что летом накал начнёт спадать, санкции будут приостанавливать. Ничего подобного. Пошли на обострение с одной стороны, другая сторона отвечает. Поэтому близкого и волшебного умиротворения, мне кажется, не стоит ожидать, к сожалению.
С. КОРОЛЁВ: Мария Гайдар сегодня отказалась от российского гражданства. Мы все следили за этой историей, что будет дальше. Правда нам в МИД не подтвердили, что заявление от неё получено, но вероятно она по почте или как-то ещё отправила. Вы как оцениваете этот её поступок? Насколько я понимаю, она не собиралась.
А. КОНСТАНТИНОВ: Дело не в том, что она написала бумагу и отправила в МИД. Она публично заявила уже об этом.
С. КОРОЛЁВ: Этим своим заявлением она окончательно сожгла мосты со своей родиной? И была ли для неё Россия родиной?
А. КОНСТАНТИНОВ: Большие у меня в этом смысле сомнения, какое у неё отношение. Я к такого рода вещам отношусь с какой-то брезгливостью. Можно быть несогласным с Верховным Главнокомандующим, с правительством, с режимом. Но вот Солженицын был диссидент и оппозиционер, но он же не хотел уезжать из Советского Союза, многие не в курсе. Он говорил: «Я - это моя страна, я хочу здесь быть. Сажайте меня в тюрьму. Я готов сидеть в тюрьме здесь, в своей стране». Его насильно выслали. Можно с ним во многом не соглашаться, но с моей точки зрения, это как раз была достойная позиция.
А когда ты добровольно отказываешься от гражданства своей страны, чтобы работать рядом с человеком, который тоже отказался от гражданства своей страны… Ладно, она сжигает свои личные мосты. Но мне кажется, что такого рода действиями и заявлениями они свой самый либерализм в России добивают. Потому что большинство людей плохо относятся к такого рода закидонам. Тут даже сказать нечего, только плечами пожать. И вообще личное скажу, перебегать в страну, которая запрещает «Бандитский Петербург»…
С. КОРОЛЁВ: Сейчас, насколько я понимаю, выход из гражданства России должен быть с согласия самого гражданина. Это добровольная экспатриация. Он пишет заявление, окончательное решение за президентом. В Советском Союзе лишали гражданства. Вы вспомнили о высылке Солженицына, можно вспомнить Ростроповича, Вишневского. Сейчас депутаты всерьёз ставят вопрос о том, что надо вернуть эту норму. И некоторых наших российских сограждан лишать гражданства принудительно. Ваш комментарий, ваше отношение.
А. КОНСТАНТИНОВ: Это сложно, я вообще не большой сторонник таких новых мер. Мне кажется, что лишать гражданства можно только в одном случае. Если доказана вина по статье «Измена Родине». Если ты родине изменил с какой-то другой родиной, значит для тебя ближе та другая родина, и ты этого гражданства не достоин. Во всех других случаях, это несколько странная вещь. Ты здесь родился, ты здесь вырос, это же отменить невозможно. И я бы конечно не приплетал сюда политику. Если я уж отношусь к этой гражданке непонятно какого государства Гайдар.
С. КОРОЛЁВ: Уже Украины, ей дали украинское гражданство.
А. КОНСТАНТИНОВ: Если я так отношусь к этой украинской гражданке Гайдар, то мне не хотелось бы относиться со скорбным недоумением к представителям нашей законодательной власти, которые иногда выступают с какими-то безумными инициативами. Они очень часто пытаются подменить этическую норму уголовной нормой. А они взаимно не чередуются. Не обязательно всякий раз наказывать уголовно человека, который делает что-то нехорошее в отношении своей страны. Гораздо важнее, если он, например, нерукопожатным станет. Это, скорее, этический вопрос.
С. КОРОЛЁВ: Комментарий от слушателя: «Не интересуют эти тётки». Очевидно, имеется в виду и Гайдар и Васильева, о которой мы ещё не поговорили. «Не интересует даже Слуцкий. Не хотим, чтобы Исаакий РПЦ отдали». История громкая, мы здесь в Москве тоже её обсуждали. И до Москвы докатилась история о передаче нескольких московских храмов в ведение Русской Православной Церкви. Чем она закончилась, если закончилась? И насколько это действительно важная для города тема?
А. КОНСТАНТИНОВ: Эта тема для города важная, у нас её обсуждают. По-моему, она ещё не закончилась. И я высказывал по этому поводу неоднократно своё мнение. И я говорил о том, что был бы я царём, я бы Исаакиевский собор, наверное, не передавал. Я не уверен, что у меня такая же была бы позиция по храму Спаса-на-Крови, потому что храм Спаса-на-Крови был поставлен на месте убийства Александра II как поминальный храм. Наверное, я попытался бы такое Соломоново решение предложить. Но Вы знаете, я неоднократно высказывал, что у нас такие серьёзные вопросы в городе решаются не властями, а нашим гением места, которым я полагаю Петра I, Медного Всадника, который периодически у нас скачет по ночам по проспектам. Я надеюсь, что это не вызовет у нас абсолютного раскола в Петербурге вся эта история. А претензии к Православной Церкви предъявлять - это тоже смешно. Они всегда были серьёзными хозяйственниками и любили приумножать. Они такие.
С. КОРОЛЁВ: Вы говорили, что можно не любить власть, Верховного Главнокомандующего, и на это слушатель пишет: «Маша отказалась не от гражданства страны, а от гражданства преступного режима». И ещё: «Измена родине повеяла сталинизмом и ГУЛАГом. Что такое родина? Моя родина - планета Земля». Что скажете?
А. КОНСТАНТИНОВ: Что сказать, у него родина - планета Земля, а у меня - планета Земля, а ещё Россия, а ещё Ленинград. Зачем я буду вступать в какую-то такую дискуссию? Ему что-то повеяло - и молодец. Он смотрит на то, что можно при каком-то определённом президенте отказываться от гражданства, а я так не считаю, мне ближе позиция Солженицына, который даже если не согласен с позицией верховной власти в стране, он не хочет отказываться от страны. Бывают же ситуации, когда не надо никого убеждать. Кто-то космополит и счастлив этим. И молодец, мои поздравления. А я по-другому смотрю на эту ситуацию.
С. КОРОЛЁВ: Другой наш слушатель о другой теме пишет: «Дело о хищениях в «Оборонсервисе» - липовое. Началось с ТВ-фальшивки Мамонтова, в основе супружеская неверность Сердюкова и месть влиятельной жены». Похищенных денег никто не предъявлял, похищенных денег нет, многомиллиардные суммы, которые были названы в СК, разогрели гнев народа. Разыграли для него спектакль с судом и посадкой, а подсудимую по-тихому отпустили. И волки сыты, и овцы целы. Согласен ли гость с моей логичной версией?» Как Вам такая мистификация?
А. КОНСТАНТИНОВ: Ну да, конечно, Васильева - лебедь белая, ничем не виноватая, жертва страстной любви. Нет, я так не смотрю на эту ситуацию. И смотрю на эту ситуацию, как на уголовную, как на историю, которая очень серьёзно дискредитировала и нашу страну, и власть. А вот от нынешней истории с Васильевой, которая непонятно где, от неё очень серьёзно попахивает. И дело совсем не в самой живописной кустодиевской блондинке. У меня нет каких-то людоедских настроений по отношению лично к ней. Мне не нравится, когда женщины в тюрьме. Но эта история в том виде, в каком она развивается - совершенно кафешантанная история, в которой много легкомысленного, и вообще много эротического подтекста. Но эта несерьёзная история очень серьёзно дискредитирует власть. И очень плохо, если власть этого не понимает. Эти недомолвки, непонятки какие-то. Это всё очень нехорошо, очень плохо работает на имидж. Жаль, если в Кремле этого не понимают.
С. КОРОЛЁВ: Говорят про закон такой - о защите персональных данных. Сегодня Васильева разрешила - и сразу всем отрапортовали. Она в такой-то колонии, во Владимирской области. Тут же появился представитель общества, священник, который говорит: «Да, я её там видел. Она точно там была - в платочке и халатике».
А. КОНСТАНТИНОВ: Дело в том, что была ещё и предыстория. И как-то поздновато её там увидели в платочке. Васильева нашлась, а осадочек остался. И этот осадок вызывает какие-то тягостные размышления.
С. КОРОЛЁВ: Сегодня в нашем эфире адвокаты, юристы сказали, что, вероятно, её так рано перевели в колонию. А дело в том, что дело на апелляции ещё, приговор не вступил в законную силу, а она уже в колонии, а не в СИЗО. Вопрос остаётся, и никто толком не знает почему. Но вроде говорят, что можно, хотя обычно по закону не так. Так вот одна из версий: пораньше её отправить в колонию, чтобы она пораньше вышла по УДО. В колонии ей дадут хорошую характеристику: хорошее поведение, стихи, возможно, пишет. С Вашей точки зрения, может быть, действительно ответ в этом?
А. КОНСТАНТИНОВ: Нет, мне так не кажется, потому что счёт пойдёт на дни. Три дня туда, три дня сюда.
С. КОРОЛЁВ: Почему, месяц - туда, месяц - сюда. Всё-таки побольше, не три дня.
А. КОНСТАНТИНОВ: Мне кажется, что корень истории в другом. Я думаю, в том, что она у нас особенная арестантка. И к ней особенное отношение. Я не разбираюсь в нюансах, но эта история очень дурно пахнет. И, к сожалению, она ещё продолжает пахнуть дурно.
С. КОРОЛЁВ: В качестве дезодоранта что может быть, чтобы запах исправить вокруг этой истории?
А. КОНСТАНТИНОВ: Нужны не какие-то заявления кого-то «я видел», она должна быть явлена на телевизионном экране. В платочке, шьёт тапочки, льёт горькие слёзы, раскаивается. Потому что УДО возможно только при деятельном раскаянии. Тогда, наверное, можно будет в это поверить.
С. КОРОЛЁВ: Андрей, прокомментируйте последние заявления Дмитрия Пескова на усиление санкций. На последние действия Вашингтона в Кремле заявляют о разрушении отношений между Россией и США из-за санкций. Можно ли говорить о разрушении? Такими словами характеризовать нынешнее положение дел.
А. КОНСТАНТИНОВ: Да, я думаю, это справедливо. Это начало серьёзной деструкции. И тут, к сожалению, очень трудно увидеть благоприятную почту для близкого будущего. Потому что каждая из сторон настаивает на своей правоте. Иногда бывают ситуации, когда входят в такой клинч, и из него трудно выйти. Это ситуация греческой трагедии, как в Антигоне. Антигона утверждает, что она имеет право и обязанность похоронить своего брата Полиника. Потому что она его сестра. А царь Фив Креон говорит, что он должен быть оставлен непогребённым, его должны сожрать дикие звери и птицы, потому что он предал родные Фивы. И Антигона, и Креон не могут уступить друг другу. Потому что иначе они откажутся от своей сущности. У Креона тоже и право и обязанность поступать так, чтобы Полиник остался непогребённым. И получается греческая трагедия.
С. КОРОЛЁВ: Только уже в современной истории. Звонок от слушателя.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, у меня вопрос к Константинову. Ведь известно, что Александр Солженицын в 77 году у Конгресса США просил совершить атомную бомбардировку Советского Союза, в том числе и любимый Вами город Ленинград, Москву. И он представляет его нам как образец. А для Путина - это вообще герой. Вот кто нами правит. Человек, для которого кумир - Солженицын, требовавший бомбить Советский Союз.
А. КОНСТАНТИНОВ: Во-первых, для меня Солженицын - не кумир. Я не знал о том, что он умолял в Конгрессе совершить атомную бомбардировку. Если это правда, то ничего хорошего в таких предложениях нет. Я в качестве иллюстрации привёл другой эпизод его жизни. В жизни людей интересных бывает и достойное, и недостойное. Но Солженицын совершенно точно не мой кумир ни с точки зрения литературы, ни с точки зрения своего диссидентского пути. Поэтому наш слушатель, наверное, меня не очень понял.
С. КОРОЛЁВ: Вопрос от слушателя.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, я хочу выразить большую благодарность за ваш эфир. Вы не думаете по поводу Евгении Васильевой, что человек очень много знает? И есть у неё какие-то козыри, какие-то документы, которые могут скомпрометировать людей, которые сейчас находятся во власти? И она сейчас может позволить себе всё, что угодно. Так оно или нет, как Вы думаете?
А. КОНСТАНТИНОВ: Есть очень известный московский экономист Мау, у него есть такая фраза: «Бывает конспирология, а бывает бардак». Если в России надо выбирать между теорией заговора и бардаком, смело ставьте на бардак. Как правило, так оно и окажется. Я не думаю, что мамзель Васильева знает какую-то роковую тайну, и эта тайна повлияет на обороноспособность нашей державы. Мне кажется, что эта история не слишком серьёзная, и отношение к ней - фу-фу-фу, сказал ёжик в одной известной русской сказке.
С. КОРОЛЁВ: А Вам известны истории, когда сильные мира сего, попавшие в колонию, откупались, двойники за них сидели? Это вообще дорого стоит? Это распространённая практика?
А. КОНСТАНТИНОВ: Мне известны истории, когда люди сидели с очень большими поблажками. Когда выходили в несанкционированные официальные отпуска, когда к ним женщин привозили в тюрьмы. А вообще у нас сиживали серьёзные люди. У нас же в стране и министры сидели, и губернаторы, и бог знает кто. Мне кажется, что Васильева - труба пониже, дым пожиже, чем, допустим, министр внутренних дел Чурбанов, который сидел. Или даже ныне сидящий губернатор Хорошавин.
С. КОРОЛЁВ: Пока не сидящий, он под домашним арестом.
А. КОНСТАНТИНОВ: Дело не в Васильевой, а в её покровителях.
С. КОРОЛЁВ: Вопрос от слушателя.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Мне нравится позиция Вашего гостя, но я хочу задать вопрос. В период перестройки нам говорили: чем больше будет богатых людей в нашей стране, тем богаче будет страна. Сегодня мы имеем 200 человек миллиардеров. И 22 миллиона тех, у кого прожиточный минимум. Как он думает, почему это происходит?
А. КОНСТАНТИНОВ: Мало быть богатым, нужно ещё, чтобы элита могла реализовывать свою основную функцию. Эта функция называется демонстрированием нравственного примера. Мало быть богатым, надо быть ещё и порядочным. Если богатый, но непорядочный и внутренне некрасивый, тогда будет не лучше, а хуже.
С. КОРОЛЁВ: Вопрос от слушателя. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я считаю, что, наоборот, от новых русских все беды пошли. Как считает Ваш гость?
А. КОНСТАНТИНОВ: Все беды не могут быть только от них, но я частично уже ответил. Если мы под новым русским обозначаем туповатого, агрессивного, неразвитого, не очень интересного человека, то какую особую пользу он принесёт своими миллионами? Только раздражение у нормальных людей он будет вызывать. И горечь от того, почему таким уродам так много миллионов досталось.
С. КОРОЛЁВ: Андрей, спасибо большое. Всего доброго
Источник: Русская Служба Новостей
От этой кафешантанной истории, в которой много легкомысленного и эротического подтекста, дурно пахнет, сказал писатель
С. КОРОЛЁВ: Всем доброго вечера, сегодня у нас сеанс связи с Петербургом. В петербургской студии РСН сейчас в эти минуты находится Андрей Константинов. Это писатель, журналист. Здравствуйте, Андрей.
А. КОНСТАНТИНОВ: Здравствуйте, Сергей.
С. КОРОЛЁВ: Первая тема и, наверное, самая главная. В последние несколько дней она не сходит с первых полос газет, с экранов телевизоров, из радиоприёмников не уходит. Это, конечно же, уничтожение санкционных продуктов. По некоторым данным, за первые сутки в России сожгли, закатали в землю, размельчили 300 тонн продуктов. Уже более 300 тысяч человек выступили против этих мер на сайте change.org. Начали вторую петицию собирать на сайте Российской общественной инициативы. Вы к этим петициям присоединились бы? А возможно, уже.
А. КОНСТАНТИНОВ: Я не люблю подписывать какие-то коллективные письма, но я могу сказать, что получилась не очень красивая история с этими продуктами, которые уничтожаются. И потому, что в нашей стране войну помнят. И, допустим, в Петербурге вообще особое отношение.
Я понимаю, с одной стороны, что в этой истории нет ничего такого зверски-кремлёвско-уникального, потому что поедете вы в Америку - у вас отберут продукты, которые с вами, и уничтожат. Поедете вы в Австралию - там тоже уничтожат, ещё могут и уголовное дело возбудить. И капиталистические кризисы перепроизводства известны тем, что молоко в реки выливали, вина на улицы выливали. Всё это было, всё это мы видели, это не придумано исключительно кремлёвскими друзьями. Но в целом у всей этой истории имеется нехороший душок.
Если оценивать это не только как некий необходимый шаг, но и определённую позицию, в том числе в информационном противостоянии - конечно, это история проигрышная, неприятная, унылая. И ничего радостного в этом нет.
С. КОРОЛЁВ: А кто на другой стороне этой информационной войны, если рассматривать уничтожение продуктов как элемент этой самой войны?
А. КОНСТАНТИНОВ: Тут я вряд ли скажу что-то новое. Есть определённый международный кризис, есть серьёзная критика России со стороны Евросоюза, Соединённых Штатов, других стран Западного мира. И, безусловно, поскольку они владеют очень серьёзными информационными ресурсами, любой неуклюжий шаг российских властей масштабируется и тиражируется. Поэтому, конечно, надо стараться не совершать неуклюжих шагов, не спотыкаться, не подставляться. Ещё раз говорю, что многое можно понять, многое можно объяснить. Действительно, если принято какое-то решение на государственном уровне, его надо выполнять. Но осадок нехороший остаётся.
С. КОРОЛЁВ: А как теперь уже из этой ситуации с честью выйти? Вопрос к Вам, как к профи, к специалисту, который в информационных технологиях хорошо разбирается. Сейчас как достойно выйти из этой истории?
А. КОНСТАНТИНОВ: Бывают такие истории, из которых достаточно сложно выходить совсем без потерь. Во-первых, надо уметь признавать какие-то ошибки. Каждый может споткнуться. Сильный как раз не боится иногда признать свою неправоту. Здесь вопрос комплексный. Это не делается исключительно для информационной подачи. Понятно, что эти призывы раздавать всё по детским садам, детским домам, домам для престарелых - это немного от лукавого, потому что если ты не уверен в качестве этой продукции, в том, что она не просрочена, не испорчена, то нельзя брать на себя ответственность, и давать слабым, униженным и оскорблённым то, что может сделать их состояние ещё более скорбным. Дело же не обстоит так, что вы точно знаете, что это высококлассная продукция и поэтому вы её можете кому-то отдать.
В России уничтожалось достаточно большое количество разных продуктов и раньше. Были рейды на разные подпольные фабрики, которые производили непонятно из какого мяса пельмени. У нас вообще, если в любой магазин зайти, там 50% всего - это фальсификат. И понятно, что время от времени кто-то рапортовал о каких-то успехах, о каких-то партиях сомнительной продукции уничтоженной. К этому не было приковано такого внимания.
Мне просто кажется, что если проверять эту всю продукцию на качество, то будут очень большие затраты. Это ещё и экономическая составляющая. Мне трудно это просчитать. Но публичное размолачивание бульдозером производит очень тягостное впечатление. Мне кажется, что от этого надо отказываться. Может быть, заворачивать грузовики.
С. КОРОЛЁВ: Да, но грузовики-то и так должны заворачивать. По идее, этих продуктов и не должно было оказаться. Сжигают то, что не успели завернуть, или не смогли по каким-то причинам.
А. КОНСТАНТИНОВ: Я согласен, но я с чего бы начал. Если они всё-таки прошли, может быть, начать с того, что таможенникам серьёзные вопросы задать? У того же костра, где сжигают сыр. Взять за ухо и сказать: «А как же вы пропустили всё это несанкционное?»
С. КОРОЛЁВ: Очевидно, вопросы задаются. Другой вопрос - какие ответы на это получают. Это ведь всё произошло в годовщину продуктового эмбарго. Спустя это время Вы как оцениваете? Мы справились, мы как страна и как экономика использовали это время, чтобы нарастить свои мощности и усилить свою продовольственную безопасность?
А. КОНСТАНТИНОВ: Мне хочется верить, что мы использовали это время. Я в нашей семье отвечаю за покупку продуктов каждый день, и я каждый день бываю в продуктовом магазине. И я вижу, что очень много появилось отечественной продукции. И более того, я и сам стал много такой продукции покупать. Тот же российский сыр, страшно вкусный. Вспомнил сыр «Янтарь», который у нас появился. Это советский бренд, он оказался очень вкусным. И его ел каждый день, и он не хуже «Виолы», по моему разумению. Колбасы много появилось отечественной. Но я не знаю насколько всего этого достаточно. Но лично по отношению к себе и своей семье я какой-то катастрофы не ощутил.
С. КОРОЛЁВ: Завтра семь лет с момента начала грузино-югоосетинского конфликта. Это так называемая пятидневная война, в ночь на 8 августа всё началось. 12-го закончилось. Сегодня Вы проводите параллели с теми событиями того августа? Какие последствия ещё могут быть.
А. КОНСТАНТИНОВ: Вы имеете в виду наше нынешнее состояние и та история?
С. КОРОЛЁВ: Конечно. Смотрите, сейчас уже нынешний президент Грузии говорит, что это аннексия, мы не потерпим, мы будем добиваться возвращения. А какова вероятность, что там тоже снова закипит, как сейчас кипит Донбасс?
А. КОНСТАНТИНОВ: Я не думаю, что там что-то снова закипит. Это, всё-таки, принципиально разные истории. То, что для Грузии это незаживающая рана, это правда. Для осетин это тоже незаживающая рана. Но всё-таки это были события не того масштаба, который сейчас происходит вокруг Украины. Я бы не проводил параллели между этими двумя историями.
С. КОРОЛЁВ: А природа разве не одна и та же? Разве истоки не в распаде Советского Союза? Ещё в том времени, в начале 90-х.
А. КОНСТАНТИНОВ: Безусловно, распад Советского Союза - это ужасная трагедия, которая предопределила многие будущие последующие трагедии. Но всё-таки каждая трагедия немного уникальна тоже. И кроме того, просто масштабы несопоставимые. Потому что острая фаза того кризиса была разрешена достаточно быстро. А здесь он очень долго идёт.
С. КОРОЛЁВ: Давайте вернёмся к тому, что здесь. Свежее заявление главы Украинского МИД Климкина: «Конфликт в Донбассе не может быть заморожен». Так он комментирует ситуацию в регионе. Мы каждый день получаем новые сводки об обстрелах и погибших, в том числе, и мирных жителях. Ваш прогноз - как дальше будет развиваться ситуация? Нынешняя заморозка, я имею в виду минские соглашения, это надолго?
А. КОНСТАНТИНОВ: К сожалению, минские соглашения никакой заморозки не дали. И тут надо понимать, что украинские власти сами себя загнали в угол. Сначала была очень сильная информационная обработка населения. И теперь уже те власти, которые будут заявлять о заморозке конфликта, они просто не будут иметь шанс удержаться у этой власти. На Украине сейчас такие настроения, что люди хотят реванша, возвращения мятежных территорий. И любая власть, которая будет призывать к компромиссу, столкнётся с очень серьёзным противодействием у себя внутри. А они и так себя неуютно чувствуют, они понимают возможность ещё одного вооружённого переворота. И они, конечно, чувствуют поддержку со стороны Запада, со стороны США. Они понимают, что если будут нарушать эти минские договорённости, ничего им не будет. Поэтому говорить о какой-то минской заморозке, по-моему, несерьёзно.
С. КОРОЛЁВ: Тогда что может быть выходом? Ваш сценарий.
А. КОНСТАНТИНОВ: У меня нет оптимистического сценария. Другое дело, что все войны когда-нибудь заканчиваются. Но мне кажется, что в ближайшее будущее нас ждёт обострение этого кризиса. И, к сожалению, я вижу, что и с точки зрения дипломатии - были же какие-то иллюзии, что летом накал начнёт спадать, санкции будут приостанавливать. Ничего подобного. Пошли на обострение с одной стороны, другая сторона отвечает. Поэтому близкого и волшебного умиротворения, мне кажется, не стоит ожидать, к сожалению.
С. КОРОЛЁВ: Мария Гайдар сегодня отказалась от российского гражданства. Мы все следили за этой историей, что будет дальше. Правда нам в МИД не подтвердили, что заявление от неё получено, но вероятно она по почте или как-то ещё отправила. Вы как оцениваете этот её поступок? Насколько я понимаю, она не собиралась.
А. КОНСТАНТИНОВ: Дело не в том, что она написала бумагу и отправила в МИД. Она публично заявила уже об этом.
С. КОРОЛЁВ: Этим своим заявлением она окончательно сожгла мосты со своей родиной? И была ли для неё Россия родиной?
А. КОНСТАНТИНОВ: Большие у меня в этом смысле сомнения, какое у неё отношение. Я к такого рода вещам отношусь с какой-то брезгливостью. Можно быть несогласным с Верховным Главнокомандующим, с правительством, с режимом. Но вот Солженицын был диссидент и оппозиционер, но он же не хотел уезжать из Советского Союза, многие не в курсе. Он говорил: «Я - это моя страна, я хочу здесь быть. Сажайте меня в тюрьму. Я готов сидеть в тюрьме здесь, в своей стране». Его насильно выслали. Можно с ним во многом не соглашаться, но с моей точки зрения, это как раз была достойная позиция.
А когда ты добровольно отказываешься от гражданства своей страны, чтобы работать рядом с человеком, который тоже отказался от гражданства своей страны… Ладно, она сжигает свои личные мосты. Но мне кажется, что такого рода действиями и заявлениями они свой самый либерализм в России добивают. Потому что большинство людей плохо относятся к такого рода закидонам. Тут даже сказать нечего, только плечами пожать. И вообще личное скажу, перебегать в страну, которая запрещает «Бандитский Петербург»…
С. КОРОЛЁВ: Сейчас, насколько я понимаю, выход из гражданства России должен быть с согласия самого гражданина. Это добровольная экспатриация. Он пишет заявление, окончательное решение за президентом. В Советском Союзе лишали гражданства. Вы вспомнили о высылке Солженицына, можно вспомнить Ростроповича, Вишневского. Сейчас депутаты всерьёз ставят вопрос о том, что надо вернуть эту норму. И некоторых наших российских сограждан лишать гражданства принудительно. Ваш комментарий, ваше отношение.
А. КОНСТАНТИНОВ: Это сложно, я вообще не большой сторонник таких новых мер. Мне кажется, что лишать гражданства можно только в одном случае. Если доказана вина по статье «Измена Родине». Если ты родине изменил с какой-то другой родиной, значит для тебя ближе та другая родина, и ты этого гражданства не достоин. Во всех других случаях, это несколько странная вещь. Ты здесь родился, ты здесь вырос, это же отменить невозможно. И я бы конечно не приплетал сюда политику. Если я уж отношусь к этой гражданке непонятно какого государства Гайдар.
С. КОРОЛЁВ: Уже Украины, ей дали украинское гражданство.
А. КОНСТАНТИНОВ: Если я так отношусь к этой украинской гражданке Гайдар, то мне не хотелось бы относиться со скорбным недоумением к представителям нашей законодательной власти, которые иногда выступают с какими-то безумными инициативами. Они очень часто пытаются подменить этическую норму уголовной нормой. А они взаимно не чередуются. Не обязательно всякий раз наказывать уголовно человека, который делает что-то нехорошее в отношении своей страны. Гораздо важнее, если он, например, нерукопожатным станет. Это, скорее, этический вопрос.
С. КОРОЛЁВ: Комментарий от слушателя: «Не интересуют эти тётки». Очевидно, имеется в виду и Гайдар и Васильева, о которой мы ещё не поговорили. «Не интересует даже Слуцкий. Не хотим, чтобы Исаакий РПЦ отдали». История громкая, мы здесь в Москве тоже её обсуждали. И до Москвы докатилась история о передаче нескольких московских храмов в ведение Русской Православной Церкви. Чем она закончилась, если закончилась? И насколько это действительно важная для города тема?
А. КОНСТАНТИНОВ: Эта тема для города важная, у нас её обсуждают. По-моему, она ещё не закончилась. И я высказывал по этому поводу неоднократно своё мнение. И я говорил о том, что был бы я царём, я бы Исаакиевский собор, наверное, не передавал. Я не уверен, что у меня такая же была бы позиция по храму Спаса-на-Крови, потому что храм Спаса-на-Крови был поставлен на месте убийства Александра II как поминальный храм. Наверное, я попытался бы такое Соломоново решение предложить. Но Вы знаете, я неоднократно высказывал, что у нас такие серьёзные вопросы в городе решаются не властями, а нашим гением места, которым я полагаю Петра I, Медного Всадника, который периодически у нас скачет по ночам по проспектам. Я надеюсь, что это не вызовет у нас абсолютного раскола в Петербурге вся эта история. А претензии к Православной Церкви предъявлять - это тоже смешно. Они всегда были серьёзными хозяйственниками и любили приумножать. Они такие.
С. КОРОЛЁВ: Вы говорили, что можно не любить власть, Верховного Главнокомандующего, и на это слушатель пишет: «Маша отказалась не от гражданства страны, а от гражданства преступного режима». И ещё: «Измена родине повеяла сталинизмом и ГУЛАГом. Что такое родина? Моя родина - планета Земля». Что скажете?
А. КОНСТАНТИНОВ: Что сказать, у него родина - планета Земля, а у меня - планета Земля, а ещё Россия, а ещё Ленинград. Зачем я буду вступать в какую-то такую дискуссию? Ему что-то повеяло - и молодец. Он смотрит на то, что можно при каком-то определённом президенте отказываться от гражданства, а я так не считаю, мне ближе позиция Солженицына, который даже если не согласен с позицией верховной власти в стране, он не хочет отказываться от страны. Бывают же ситуации, когда не надо никого убеждать. Кто-то космополит и счастлив этим. И молодец, мои поздравления. А я по-другому смотрю на эту ситуацию.
С. КОРОЛЁВ: Другой наш слушатель о другой теме пишет: «Дело о хищениях в «Оборонсервисе» - липовое. Началось с ТВ-фальшивки Мамонтова, в основе супружеская неверность Сердюкова и месть влиятельной жены». Похищенных денег никто не предъявлял, похищенных денег нет, многомиллиардные суммы, которые были названы в СК, разогрели гнев народа. Разыграли для него спектакль с судом и посадкой, а подсудимую по-тихому отпустили. И волки сыты, и овцы целы. Согласен ли гость с моей логичной версией?» Как Вам такая мистификация?
А. КОНСТАНТИНОВ: Ну да, конечно, Васильева - лебедь белая, ничем не виноватая, жертва страстной любви. Нет, я так не смотрю на эту ситуацию. И смотрю на эту ситуацию, как на уголовную, как на историю, которая очень серьёзно дискредитировала и нашу страну, и власть. А вот от нынешней истории с Васильевой, которая непонятно где, от неё очень серьёзно попахивает. И дело совсем не в самой живописной кустодиевской блондинке. У меня нет каких-то людоедских настроений по отношению лично к ней. Мне не нравится, когда женщины в тюрьме. Но эта история в том виде, в каком она развивается - совершенно кафешантанная история, в которой много легкомысленного, и вообще много эротического подтекста. Но эта несерьёзная история очень серьёзно дискредитирует власть. И очень плохо, если власть этого не понимает. Эти недомолвки, непонятки какие-то. Это всё очень нехорошо, очень плохо работает на имидж. Жаль, если в Кремле этого не понимают.
С. КОРОЛЁВ: Говорят про закон такой - о защите персональных данных. Сегодня Васильева разрешила - и сразу всем отрапортовали. Она в такой-то колонии, во Владимирской области. Тут же появился представитель общества, священник, который говорит: «Да, я её там видел. Она точно там была - в платочке и халатике».
А. КОНСТАНТИНОВ: Дело в том, что была ещё и предыстория. И как-то поздновато её там увидели в платочке. Васильева нашлась, а осадочек остался. И этот осадок вызывает какие-то тягостные размышления.
С. КОРОЛЁВ: Сегодня в нашем эфире адвокаты, юристы сказали, что, вероятно, её так рано перевели в колонию. А дело в том, что дело на апелляции ещё, приговор не вступил в законную силу, а она уже в колонии, а не в СИЗО. Вопрос остаётся, и никто толком не знает почему. Но вроде говорят, что можно, хотя обычно по закону не так. Так вот одна из версий: пораньше её отправить в колонию, чтобы она пораньше вышла по УДО. В колонии ей дадут хорошую характеристику: хорошее поведение, стихи, возможно, пишет. С Вашей точки зрения, может быть, действительно ответ в этом?
А. КОНСТАНТИНОВ: Нет, мне так не кажется, потому что счёт пойдёт на дни. Три дня туда, три дня сюда.
С. КОРОЛЁВ: Почему, месяц - туда, месяц - сюда. Всё-таки побольше, не три дня.
А. КОНСТАНТИНОВ: Мне кажется, что корень истории в другом. Я думаю, в том, что она у нас особенная арестантка. И к ней особенное отношение. Я не разбираюсь в нюансах, но эта история очень дурно пахнет. И, к сожалению, она ещё продолжает пахнуть дурно.
С. КОРОЛЁВ: В качестве дезодоранта что может быть, чтобы запах исправить вокруг этой истории?
А. КОНСТАНТИНОВ: Нужны не какие-то заявления кого-то «я видел», она должна быть явлена на телевизионном экране. В платочке, шьёт тапочки, льёт горькие слёзы, раскаивается. Потому что УДО возможно только при деятельном раскаянии. Тогда, наверное, можно будет в это поверить.
С. КОРОЛЁВ: Андрей, прокомментируйте последние заявления Дмитрия Пескова на усиление санкций. На последние действия Вашингтона в Кремле заявляют о разрушении отношений между Россией и США из-за санкций. Можно ли говорить о разрушении? Такими словами характеризовать нынешнее положение дел.
А. КОНСТАНТИНОВ: Да, я думаю, это справедливо. Это начало серьёзной деструкции. И тут, к сожалению, очень трудно увидеть благоприятную почту для близкого будущего. Потому что каждая из сторон настаивает на своей правоте. Иногда бывают ситуации, когда входят в такой клинч, и из него трудно выйти. Это ситуация греческой трагедии, как в Антигоне. Антигона утверждает, что она имеет право и обязанность похоронить своего брата Полиника. Потому что она его сестра. А царь Фив Креон говорит, что он должен быть оставлен непогребённым, его должны сожрать дикие звери и птицы, потому что он предал родные Фивы. И Антигона, и Креон не могут уступить друг другу. Потому что иначе они откажутся от своей сущности. У Креона тоже и право и обязанность поступать так, чтобы Полиник остался непогребённым. И получается греческая трагедия.
С. КОРОЛЁВ: Только уже в современной истории. Звонок от слушателя.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, у меня вопрос к Константинову. Ведь известно, что Александр Солженицын в 77 году у Конгресса США просил совершить атомную бомбардировку Советского Союза, в том числе и любимый Вами город Ленинград, Москву. И он представляет его нам как образец. А для Путина - это вообще герой. Вот кто нами правит. Человек, для которого кумир - Солженицын, требовавший бомбить Советский Союз.
А. КОНСТАНТИНОВ: Во-первых, для меня Солженицын - не кумир. Я не знал о том, что он умолял в Конгрессе совершить атомную бомбардировку. Если это правда, то ничего хорошего в таких предложениях нет. Я в качестве иллюстрации привёл другой эпизод его жизни. В жизни людей интересных бывает и достойное, и недостойное. Но Солженицын совершенно точно не мой кумир ни с точки зрения литературы, ни с точки зрения своего диссидентского пути. Поэтому наш слушатель, наверное, меня не очень понял.
С. КОРОЛЁВ: Вопрос от слушателя.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, я хочу выразить большую благодарность за ваш эфир. Вы не думаете по поводу Евгении Васильевой, что человек очень много знает? И есть у неё какие-то козыри, какие-то документы, которые могут скомпрометировать людей, которые сейчас находятся во власти? И она сейчас может позволить себе всё, что угодно. Так оно или нет, как Вы думаете?
А. КОНСТАНТИНОВ: Есть очень известный московский экономист Мау, у него есть такая фраза: «Бывает конспирология, а бывает бардак». Если в России надо выбирать между теорией заговора и бардаком, смело ставьте на бардак. Как правило, так оно и окажется. Я не думаю, что мамзель Васильева знает какую-то роковую тайну, и эта тайна повлияет на обороноспособность нашей державы. Мне кажется, что эта история не слишком серьёзная, и отношение к ней - фу-фу-фу, сказал ёжик в одной известной русской сказке.
С. КОРОЛЁВ: А Вам известны истории, когда сильные мира сего, попавшие в колонию, откупались, двойники за них сидели? Это вообще дорого стоит? Это распространённая практика?
А. КОНСТАНТИНОВ: Мне известны истории, когда люди сидели с очень большими поблажками. Когда выходили в несанкционированные официальные отпуска, когда к ним женщин привозили в тюрьмы. А вообще у нас сиживали серьёзные люди. У нас же в стране и министры сидели, и губернаторы, и бог знает кто. Мне кажется, что Васильева - труба пониже, дым пожиже, чем, допустим, министр внутренних дел Чурбанов, который сидел. Или даже ныне сидящий губернатор Хорошавин.
С. КОРОЛЁВ: Пока не сидящий, он под домашним арестом.
А. КОНСТАНТИНОВ: Дело не в Васильевой, а в её покровителях.
С. КОРОЛЁВ: Вопрос от слушателя.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Мне нравится позиция Вашего гостя, но я хочу задать вопрос. В период перестройки нам говорили: чем больше будет богатых людей в нашей стране, тем богаче будет страна. Сегодня мы имеем 200 человек миллиардеров. И 22 миллиона тех, у кого прожиточный минимум. Как он думает, почему это происходит?
А. КОНСТАНТИНОВ: Мало быть богатым, нужно ещё, чтобы элита могла реализовывать свою основную функцию. Эта функция называется демонстрированием нравственного примера. Мало быть богатым, надо быть ещё и порядочным. Если богатый, но непорядочный и внутренне некрасивый, тогда будет не лучше, а хуже.
С. КОРОЛЁВ: Вопрос от слушателя. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я считаю, что, наоборот, от новых русских все беды пошли. Как считает Ваш гость?
А. КОНСТАНТИНОВ: Все беды не могут быть только от них, но я частично уже ответил. Если мы под новым русским обозначаем туповатого, агрессивного, неразвитого, не очень интересного человека, то какую особую пользу он принесёт своими миллионами? Только раздражение у нормальных людей он будет вызывать. И горечь от того, почему таким уродам так много миллионов досталось.
С. КОРОЛЁВ: Андрей, спасибо большое. Всего доброго
Источник: Русская Служба Новостей