ЮНЕСКО ПРИЗНАЛА ШКОЛУ ЩЕТИНИНА ОДНОЙ ИЗ ЛУЧШИХ ПЕДАГОГИЧЕСКИХ СИСТЕМ В МИРЕ
В конце 90-х ЮНЕСКО признала его школу одной из лучших педагогических систем в мире.
Одна из ее вольных интерпретаций: «Открытая закрытая школа». Открыта для ребенка, мироздания. «О чем ты детей спрашивал?» Я ходил с тетрадкой по территории, записывал. «А о чем можно детей спрашивать?» - «Ни о чем. Посмотри, - сказал он, коснувшись листа на ветке. - Видишь, блестит, прожилки светятся. О чем ты его будешь спрашивать? Ответ раньше вопроса.»
Фото: Владимир Веленгурин / Фотохроника ТАСС
Школа, открытая людям, которые приходят с добром и любовью.
И закрытая - от недобрых.
Подлость. Из темноты, из подворотни. Знали, что он тяжело болен, что слаб физически, не сможет противодействовать. Если бы был в силе, они бы не решились. Но он болел, и возглавлявшая эту банду налетчиков, ни разу в Текосе не бывавшая, но информированная, все время, говорят, повторяла: «Щетинин уже не тот, Щетинин не тот…».
Это была подготовленная спецоперация. Комиссия из сотрудников Минпроса РФ и министерства образования Краснодарского края, судебных приставов, вышибал, инспекторов по делам несовершеннолетних… предъявила обвинения. Дети находятся в школе незаконно, учебные здания, которые они построили и подарили государству, не зарегистрированы и поэтому представляют опасность для жизни детей, школу нужно немедленно закрыть.
Я уже говорил, что не могу выразить словами безжалостность, безрассудство, безумство, с которыми проверяющие, направляемые лично министром просвещения, имя его исчезнет в истории, а нам надо пока помнить, покрываясь позором, - Васильева, - насильственно выселяли детей. Как оскорбляли национальное достоинство. Стеснительный чеченский мальчик Рахим Баймерзаев рассказывал мне про одного из «группы захвата». «Мы сидели в доме, Паша Самохин почерк улучшал перед экзаменом. А он зашел, и спросил: «Кто тут главный самец?» Рахим ответил: «Я - не самец. Я - чеченец».
„
Стеснительный чеченский мальчик из Аки-Юрта, села на границе Ингушетии и Чечни. Щетинин с детьми строили мирный Кавказ. Эти, из подворотни, хотят взорвать что ли?
Я не могу выразить словами, как детей из разных концов России пугали сиротскими домами, если их немедленно не заберут родители, как давили на родителей по месту жительства люди, которым было дано указание во что бы то ни стало «прикрепить» детей к близлежащим школам, не дать вернуться в Текос - подневольные школьные работники, социальные педагоги, налоговые служащие, сотрудники полиции, приставы. Звонили, давили, требовали, уговаривали.
Когда школа опустела, приезжие сели в автобус, но вернулись и рыскали в темноте, не остался ли кто. Так искали в степи, в горах случайно затерявшихся от конвоя, от поголовной высылки. Называлось «зачистка».
Им надо было любой ценой зачистить школу от детей. Выслать отсюда. Вернуть в систему.
Это явление не описано в педагогике - депортация детства.
Такая тихая золотая осень выдалась нынче в Текосе в ноябре. Еще не облетевшая огненная, насквозь пронизанная светом листва. Красные, синие, зеленые крыши не похожих один на другой домов. Мостики, беседки, тропинки, укромные места, где вызревают мысль и чувства ребенка. И никого, пусто, нет детей.
На веранде одного из корпусов - оставленная детьми сменная обувь - аккуратно поставленные десятки пар сандалий и кроссовок. Будто в ожидании, что вернутся.
Щетинин сидит у русской печки, смотрит на огонь. Таким я его никогда не видел - постаревшим, вдруг в раз переменившимся. Он уже в другом мире. Временами выпадает, уснул, кажется, - и вдруг снова выныривает его голос.
«…Слово есть бог. Поэтому все из слова. Человек - чело века. Совесть - весть семени».
Откуда он это взял, раньше говорил санскрит, потом из «библиотеки звезд»… «Ну, это я так сочинил, чтобы не приставали.»
Звезды, со-весть, чело века - о чем мы говорим на фоне спецоперации.
Я спрашиваю, что в его жизненном путешествии, в творении разных миров, школ оставалось неизменно. И это оказывается так немудрено, просто. «Ребенок, - отвечает он, - человек.»
Фото: Валерий Матыцин / Фотохроника ТАСС
Ведь то же самое из века в век повторяют нам выдающиеся представители человечества, у которых мы ищем какие-то неразгаданные секреты, волшебные ключики, педагогические системы, забывая о главном, о чем они иногда обмолвятся: «Сердце отдаю детям». Жизнь свою, идя с ними в топку, глядя в жерло печи. Щетинин вспомнил о Корчаке.
«Человек, ребенок.., - говорит Щетинин. - Я всегда смотрел в человека, как в бездну. Внимательно. И сам становился человеком.»
Он говорит: «Я обратил внимание, что тот, в кого ты смотришь, наполняет тебя тем же. Интересом к тебе, любовью… Человек - лучшее, что сотворил бог, он сотрудник его».
Он смотрел в ребенка, в человека, как в бездну. Но если человек смотрит в бездну, другая бездна может заглянуть в него.
Вот она и заглянула в Текос.
«Все, кончилась эпоха», - сказал водитель, везший меня в Текос из заповедных мест, где находились щетининские ученики. Тридцать два несогласных строили со взрослыми проекты новых школ-поселений, о которых сказал водитель Дмитрий Юрьевич: «Если бы они размножились, - десять лет, и страна стала бы немного другой».
А Щетинин умер. Разорвалась артерия.
«Кончилась эпоха с уходом Михаила Петровича, - повторил водитель. - И в этом ведь все участвовали - книжники и фарисеи, лицемеры, судьи и палачи, наблюдающие, смотрящие. Теперь будет видно, что станут делать.
„
Каждый может сказать: я не виноват, не знал, я выполнял. Понтий Пилат чем кончил? - вдруг вспомнил он. - Сидел с собакой на лунной дорожке. И будет сидеть вечно…»
Миша был великий Мастер. И ушел как мастер. Его мир, школа, дети - роман. А что олицетворяет Маргариту? Может быть, любовь?
На похороны в Текосе собрались тысячи людей, так в истории, по-моему, не хоронили ни одного школьного учителя. Потом, как он и предполагал, - пена. Кто первый прокукарекает. С саблями на перевес. «Да кто он такой?» - «Великий русский педагог!» - «Да кто это вам сказал?» - «Секта! Секта!» …
26 ноября снова нагрянула бесовская комиссия. А 29-го дети соскучились и приехали в школу. Флаги были приспущены. На площадке для занятий хореографией дети вдруг начали танцевать, все дети, без музыки, молча. Это было такое потрясающее зрелище.
Над поселком шел дождь, сильный дождь - на площади, там, где длинный магазин, везде. И только над школой будто висел купол - дождя не было.
«Алексей Михайлович, тебе сколько лет?» - «Двенадцать». - «Нет, тебе вечность…»
Пройдет время, Михаил Петрович Щетинин войдет во всеобщую историю, в отличие от его гонителей-губителей, которые ничего из себя не представляют, пустое место.
Чего они там добиваются, в подземелье? Усидеть на месте, на которое вскарабкались.
Они живут в безмолвии, темноте и очень боятся света. На свету они скукоживаются, как шагреневая кожа, тают. Хватит темноты.
https://novayagazeta.ru