Книга Сокрытых Образов
Всегда было так, что убивали или мучили того или другого; в Нитарах убивали тех, кто не верил Ни и его детям, и отказывался читать славословия, а в Зарране убивали тех, кто не целовал Неизбежность. На севере всегда верили в своё, и были готовы за это замучить всякого.
Таковы были древние пути, так люди продолжали быть людьми. Но никогда не бывало так, чтобы собирался город и истреблял другой город. Мериво, сын Утто, молящийся перед собранием узнал тайны и сокрытые образы войны. Ау, Сокрытый, по своей великой милости ничего не утаил и передал ему эти чудесные тайны.
Вот какие вопросы задавал Мериво днём и ночью, но не мог найти ответ после того, как Алаф, сын Алмаха пошёл войной на Зарран и взял Мериво с собой: «Как пошло так, что люди начали воевать и искать сражения? Алмах, сын Алифа и Алаф, сын Алмаха, славные правители широких Нитар повели свои войска на Зарран и победили этот город и истребили великое множество людей, что там жили. Была ли на то высшая воля или же это произошло само по себе?»
Издревле было иначе: Алхи-царь пришёл в Нитары, которые не были им собраны, но он созвал жителей этого города на поле и победил их. Но не кровью и не смертью; была драка, двое потом захворали, один умер. А когда его дети пошли войной на Гиры, священный город, эти поставили мечников и лучников, и те поставили мечников и лучников. Были поединки и были драки, но погибло тридцать человек, и все признали: широкие Нитары победили, и после этого не было больше крови. А северяне как услышали, что Гиры перешли под власть Нитар, и тоже сказали: “Вы нас собираете, и мы вам будем служить. Не меняйте наши порядки, а мы не будем менять ваши, но мы будем вам служить, а кто прав, Ни или Ульмари, не нам решать”. И никто не погиб, хотя мечники тех и мечники этих похвалялись своим искусством друг перед другом. Войны на севере начались уже после.
Но настало восьмое лето царствования Алмаха, сына Алифа, через год после того, как он закончил строить три башни на севере Нитар, и солнце засияло не так, как всегда, а как бы ярче и злее, и никто не знал, отчего Солнце-Утук такое светлое, а Йарку-Луна как бы выше и яснее. Одной ночью, когда луна шла на убыль, нечистые духи пришли к Мериво, сыну Утто и, поклонившись, сказали:
- Сын Утто! Не зря мы научили тебя путям проклятий. По-новому ветер дует; не так роса ложится. Знай, что мы украдкой увидели, что творится по ту сторону Завесы. Постись и очищайся, ибо скоро к тебе явится Тей-герой.
Три дня Мериво, сын Утто постился и очищал своё тело. Верно сказали нечистые духи: через три дня явился к нему Ауф, сын Маури с мечниками и знаменем. Ауф сказал ему такие слова:
- Мериво, сын Утто, молящийся перед собранием! Надень свои лучшие одежды, ибо тебя вызывает к себе Алмах, сын Алифа, по слову Айты, дочери Сарга, пророчащей по воле Тея!
Мериво сын Утто знал, что к нему явится вестник царя, и был готов к пути. Они поехали в Нитары, и солнце светило ярко и зло; луна поднималась ночью, и деревья были как бы остановлены. Мечники не говорили непристойностей, а повторяли слова Славословий. Когда они въехали в Нитары, то Мериво увидел,что все улицы чистые, и люди причитают, молятся, и очищают дома, хотя праздники начала лета уже прошли.
Мериво пришёл во дворец и увидел Алмаха, сына Алифа. Алмах, сын Алифа был одет в белые одежды, и смотрел как бы поверх, как бы видя что-то, что не видно другим. Слуги Алмаха были как их господин, и весь дворец как будто был готов встречать Ни с перьями и клювом, и всё войско Тея с мечами и крыльями. Там была и Айта, дочь Сарга, пророчица, которую сами звёзды учили петь. Мериво поклонился Алмаху, а тот сказал ему, чтобы Мериво принёс в жертву чёрную корову.
Мериво приготовил нож и место; украсил и убил корову, а потом совершил жертву согласно законам. Был полдень, и Утук-Солнце ясно светил нам.
Сын Утто собрал кровь чёрной коровы, и сказав нужные слова, завершил жертву. Добрый дым стал подниматься к небу, и мы услышали клёкот звёзд. Мериво открыл грудь той коровы, но там не было сердца. Те, кто это видели, испугались как малые дети, и лишь Айта смотрела прямо и поверх.
Тотчас тяжесть опустилась на плечи Мериво, подобно жерновам проклятия. Но это не было проклятие, а Тей, звезда Юга, опустил свои слова на его плечи. Мериво упал на колени от той тяжести, закричал и сказал всем, кто был рядом:
- Алмах, Алмах, Алмах, сын Алифа! Вот слова Тея, птицеголового и птицекрылого властителя: Ты должен вновь пойти войной на Гундари, сына Гула, ибо так хочет Тей!
Тогда Алмах, сын Алифа, содрогнулся и опустился на колени, ибо Присутствие Тея коснулось и его. Он прохрипел:
- Будет ли мне удача?
- Нет, и ты умрёшь, а войско твоё будет рассеяно по полю битвы, но такова воля Ни, Высокопревознесённого. Так говорит Тей, так говорит Ни.
После этого у нас всех почернело в глазах, и мы все очнулись только уже когда на небе просияли звёзды.
С того дня все заговорили о войне. Все думали о том, как лучше рассекать врага и как защитить себя от раны. Не было того раньше, и никто не знал, почему так. Впрочем, никто и не задавал этот вопрос, но все жили, как будто всегда были войны, и всегда все желали убивать. Лишь Алмах, сын Алифа плакал три дня, а затем повёл жителей Нитар на юг, к Заррану. А Мериво благословлял для него юношей и они сильно истребляли нечестивцев. Потом Алмах пошёл к городу Нур, где и исполнились слова Тея. А затем его сын, Алаф вновь собрал жителей широких Нитар, и они сильно истребили Зарран.
Но Мериво не знал ответ, и молилися Ау, Сокрытому, чтобы тот рассказал ему обо всем: как так пошло, что люди стали желать войны? Как так получилось, что город истребил город? Мериво постился и приносил жертвы. И одной ночью сын Утто шёл по дороге, не дул ветер, и звёзды светили ярко. Птицы спали, а звери в чаще промышляли, кто как может. И вдруг, посреди поля, стало ярко, как будто день, а на плечи Мериво опустилась тяжесть, и его сердце стало большим как весь мир. Это Ау, Сокрытый явился и сказал:
- Мериво, сын Утто! Истинно, что я люблю тебя; и я раскрою тебе сокрытые образы прошлого и настоящего. А ты запиши их в книгу, и назови её «Книга Сокрытых Образов». Я, Ау, которого вы зовёте Сокрытый, я собираю все яркие искры, и я расскажу тебе, то, что тебе и другим людям надо знать: почему начались войны, и почему теперь каждый ждёт смерти и готовит другому ловушку. Слушай, сын Утто и запоминай! А потом запиши эти слова в точности.
(Когда является Тей, то это подобно тому, как если бы жернов опустился на плечи. Когда является Ау, то кажется, что сердце равновелико миру. Когда является Зи, то в глазах чернеет, и лишь лёд и молнии видны зрачку. Когда является Ариво, то кажется, что тебя приподняли на великую высоту. А когда является Ни, высокопревознесённый, то видна лишь тьма, которая как свет, ибо Ни есть Тимиту, первотемень)
Так сказал Ау, Сокрытый, Мериво, сыну Утто в ночь на поле у Аттар, что окружены зелёной стеной. И я, Мериво, помню эти слова, и помню ту ночь, которая была подобна дню и ярче его, ибо мне открылся Ау, Сокрытый и говорил со мной. Вот что сказал мне Ау, собирающий все яркие искры:
Здесь начинается Книга Сокрытых Образов
На закате того дня, когда бессердечные звёзды, дети Ипсу были повержены, их каменные крылья были раздроблены, а их потускневшие души опустились в долины Узну, Ни раскрыл свои крылья, порождающие огонь и сел на свой высокий престол, рекомый Байлакиф. Все остальные звёзды, его братья - дети Тимиту, заняли свои места согласно старшинству и порядку, а Утук-Солнце и Йарку-Луна выучили изначальные правила своих путей. Аффану надел свои золотые венцы и благословил балки Светлого Дома, а Айра, его дочь, приготовила пир для звёзд, их вестников и других чистых духов. Мир был завершён и всё воинство его пребывало в чудесном трепете.
Когда первые звёзды стали появляться на остывающей тверди, Ариво, начальник небесного хора дал знак, и всё небесное птицеголовое и птицекрылое войско завело ту песнь, которую их мать Тимиту, беззвёздная темень, замыслила после того, как отвергла своего безликого мужа, Ипсу-океан. В заслугу того, что она отвергла Безликого Древнего, была дана ей эта песнь. Никто из людей никогда не слышал эту музыку, но все звёзды и все стихии двигаются согласно её ударам и её нотам.
С неимоверной высоты своего престола Ни, Первый среди звёзд, увидел, что всё мироустройство есть одно великое лицо, прекрасное, как тот, кто ещё настолько юн, что не знает, кем ему быть: мужем или женой, мечником, лучником или тем, кто вглядывается в невидимое. Это лицо всех лиц, и каждый, у кого есть лицо, есть наследник Айфы и её сын. И именно потому Тимиту и отвергла своего мужа: у него не было надела в Айфе, не было у него права входить в дом Афали, и потому не должно было ему жить.
А прекрасноликая Айфа живёт в доме, который называется Афали, и она есть Лицо Мироустройства; Ни называет её «Лицо Дней»; Тей зовёт её «Лик битвы», а Зи, которому видны другие тайны, называет её Маймарри. Айфа не властвует над миром, и она не ведает то, что происходит ниже алмазной тверди. Она не судит грешников и не награждает праведников, но если не было бы Айфы, Ни не мог бы властвовать, и сама Власть Ни - это дар Айфы, обновляемый каждый миг. Но об этом нельзя говорить тем, кто не вгляделся в невидимое и не познал тайны. Им скажешь: «Ни - начало судьбы и ничто не предписано ему, но он есть предписание всем». И это правда, но Ни не сказал бы «судьба», если бы не было Айфы и её лица. В Зарране увидели это и не постигли этого, и решили, что лишь Неибежность и Необходимость правят миром.
Айфа увидела, что Ни видит её. Айфа открыла свои глаза и посмотрела на Ни, Высокопревознесённого. Она сказала ему такие слова:
- Ни, Высокопревознесённый, знай, что меня зовут Айфа, и я - Лицо Лиц мира. Как ты видишь меня, так и я вижу тебя в ответ. И отныне я буду говорить с тобой. А ты установишь законы и украсишь мироустройство. Ты будешь судить и властвовать, благословлять и гневаться, и возноситься выше всех, кроме тусклой звезды Ульмари. Гарвадар имя дара моего, и Варад есть дело дарения Гарвадара.
Тогда Ни раскрыл свои крылья, возвысил свой голос и сказал:
- Истинно то, что ты говоришь, и я буду властвовать над миром властью, которая мне дана тобой. А мои старшие братья, сыновья моего отца Ипсу, навеки будут лежать с раздробленными крыльями в тёмных долинах Узну, там, где не виден твой дом Афали, и там, где не виден светлый дом Аффану.
Тогда Айфа вновь возвысила свой голос и сказала:
- Ни, сын Тимиту, Беззвёздной Темени, тот, кем она стала, чтобы убить Ипсу-Безликого, чтобы высветлить тьму! Властвуй над всей землёй, от Северных Гор, до полей чёрных камней за городом Брист на юге! От степей на западе, которые за городами птиц, за Ифой и за Скъелом, до зелёных стен города Аттары - и дальше, где начинается океан. Лишь в мёртвых городах звёзд Ипсу не будет тебе власти: в Урацу, в Гунгаллу, в Иголло, в Заррацу, и в Онну, что окружён стеной.
- Верно ты говоришь, Айфа! Не будет мне там власти, чтобы помнить о душах братьев моих, которые на веки лежат там, где змеи дремлют и червь Узну ползёт за всеми и несёт однозвучность.
- И ещё, услышь голос мой Ни, сын Тимиту! Оставь город Зарран, ибо есть два других лица, которые зовутся Эннеку и Даррасту, и если ты будешь владеть и ими, не выдержит алмазный хребет неба - Анну имя его - веса престола твоего - Байлакифа. И чтобы не треснуло Анну-небо, позволь нечестивцам не верить, но кадить Необходимости и Неизбежности; пока я не пошлю тебе Тинна-дракона, пусть они расцветут как трава, и когда исполнится мера греха их, тогда я приду к тебе с яростным криком, и Нитары поведут мужей в Зарран, и будет война, и убьют их всех.
После этого Айфа закрыла окна дома Афали, а Айра открыла окна дома Аффану, своего отца. И все звёзды отправились на пир; и даже Рифи нерождённый, последний из детей Ипсу, был с ними.
И с того дня, Айфа каждый раз предстаёт перед лицом Ни, и он вглядывается в неё, и вглядевшись, отсылает её; а её отсмотренный и потускневший образ отлетает в долины Узну, где червь доедает тень её лица, а души детей Безликого смотрят на ошмётки её образа. Но это уже не она, ибо Айфа обновляется в доме Афали и является к Ни вновь и вновь. И каждый день она говорит одни те же слова, а Ни отвечает ей согласно закону.
Так продолжалось, пока не явился Тинн-дракон, и Ни своим копьём не убил его. А Айфа знала, что собирается делать Ни, ибо ей известно всё, но не знанием; она судит всех, но не судом; она жива, но не жизнью, и никто не узнает её тайну, но она знает тайны каждого.
Когда Ни убил Тинна-дракона, то на его алмазной чешуе он написал Книгу Начал и Колесниц. И листами этой книги укрепил Небо и Небеса Небес, так, что его высокий престол Байлакиф не падёт. Поэтому каждый должен изучать Книгу Начал и Колесниц, утром и вечером, ложась и вставая: когда ты учишь её слова, ты укрепляешь Небо и Небеса Небес, и несомненно, знающий её слова после смерти здесь, попадёт на небо и будет слушать сладостное пение звёзд, светлых детей Тимиту.
А сыны города Зарран перестали поклоняться звёздам и учили мерзкое: что звёзды есть шары огня, а солнце и луна не имеют имени и не знают себя. Они отбили правые руки всем изваяниям звёзд; и имя Ни в те дни было ругательством. Тогда Айфа из дома Афали пришла к Ни и сказала ему:
- Ни, высокопревознесённый! Прошли дни мира и спокойствия, но наступают ночи войны и тревоги. Простри руку свою, и окрась небо в красный. Пусть знают люди, сотворённые тобой, что скоро закончится мир, что умрут многие. Ибо я, Айфа, лицо всех лиц, говорю перед тобой, и все звёзды мои свидетели: да начнётся война!
Тогда Ни, Высокопревознесённый встал со своего престола, раскрыл свои крылья, порождающие огонь и, возвысив свой голос, сказал:
- Слушайте меня звёзды и вестники звёзд! Пусть все звезды, великие и малые, услышат то, что я буду говорить: то, что было, больше не будет; те, кто поклоняется Необходимости и Неизбежности понесут наказание. Вот я поднимаю руку и приговариваю к смерти всех, кто не верит в меня. Нитары, мой широкий город на земле, избраны, чтобы править землями и собирать их. Эти слова я вложу в уста Алмаха, сына Алифа, и Алафа, его сына.
Но не только это будет со смертными, которые недостойны нашего взгляда до своей смерти. Все они проснутся и каждый спросит: где меч мой? И где моя секира? Кто поведёт меня в бой? В Зарране тоже проснутся люди и каждый спросит себя: где лук мой и мои стрелы?
Они все решат, что настало время битвы. Тех же, кто будет призывать к миру, убьют и ошельмуют свои же. Они скажут таким людям: «Как смеешь ты во время, когда Ни, Высокопревознесённый постановил воевать, как смеешь ты прославлять мир?» Ибо звёзды больше людей, и их воля непреложна. Несомненно, что нет воли выше воли Ни, и его крылья закрывают треть неба.
Я пошлю чистых духов, своих вестников, и Ау, господин Искр, сделает так, что душа каждого перестанет бояться смерти, но станет желать крови, и Узор войны будет мил всякому. Все будут оправдывать насилие и его орудия, в те дни человек продаст свой дом и купит доспех и меч; продаст своих детей и купит секиру, которую благословили перед звёздами. Не будет у людей другого желания.
Вот десять знаков-наказаний которые я пошлю им, я, Ни, Высокопревознесённый: раз, земля будет трястись, потому что грешники, горящие под землёй будут неспокойны. Два, Быстрая звезда с хвостом появится на небе, а затем исчезнет. Арматари будет ей имя. Три, женщины не будут слушать тех, кто не хочет войны. Четыре, правители будут говорить о войне, и ничего другого не будет в их помыслах. Пять, и птицы будут петь песни сражений, и начнут учить боевые искусства, чего не было после того, как Тимиту, мать моя, стала мною. Шесть, благословения станут бессильны, а проклятия будут как лезвие острого огня. Семь, будет богатый урожай, и люди будут выкидывать хлеб псам, но каждый будет бояться голода, и никто не сможет этого себе объяснить. Восемь, те, кто верят в меня, их вера укрепится в стократ, а те же, кто не верит в меня, я укреплю их сердце, и они будут поносить моё имя. Девять, я пошлю своего вестника в город Зарран, и его несоменно убьют. А десятый знак-наказание, который я явлю каждому: вот чудесная сила его. Каждый будет нести этот знак, но никто не будет его видеть. Никто не увидит, что на всех его поступках, во всех его делах, словах и помыслах, будет моя алмазная воля, воля, дробящая гитрин, дитрин и северный лёд, но когда проснутся дети их детей, каждый несомненно скажет: отцы наших отцов, вот, каждый из них нёс на своём сердце знак Ни, каждый к своему горю и всякий к своему счастью.
Такие слова сказал Ни перед собранием звёзд, вестников и чистых духов. И когда образ Айфы отлетел в долины Узну, и червь доедал её скорлупу, души детей Ипсу, смотрели на свои раздробленные каменные крылья и говорили друг другу: «Это наш брат и наша мать; кто ещё поступил бы так?»
Потускнел светлый дом Аффану, и камень башни Зир опустился ближе к земле, ибо слова возлюбленных и влюблённых не звучали, но каждый призывал к битве. Даже Афари-человек сразился с Амараном, сыном Зинана, который повёл народ Нитар воевать с птицами Ифы.
Тогда Эннеку сказал Даррасту:
- Брат мой, Даррасту, Дайраста, возлюбленная моя! Настал наш час, и мы свергнем Ни и всех братьев его. Не будет больше власти звёзд и их произвола. Лишь Неизбежность и Необходимость будут править миром. И такие силы мы пошлём в Зарран: Гундари сын Гула сможет творить чудеса во имя Неизбежности, и так мы поломаем мечи Ни, которые он украл у нас, Дейру, меч отсекающий причины, и Нейки, меч отсекающий следствия.
Такие слова он говорил, потому что и Эннеку и Даррсту, каждый из них и муж, и жена, и не муж и не жена, но Необходимость и Неизбежность, которые целуют друг друга в этом мире, в мире, который был до этого, и в том мире, который настанет. В городе Зарран верят, что они выше Ни и его воли, но это нечестивая вера. А мы верим, что воля Ни выше всего, что сотворено.
Такими словами ответил Даррасту своему брату Эннеку:
- Настал наш час, и мы встретим войско Нитар на поле боя, и они все падут. Пошлём же и мы знаки-наказания в сердца людей.
И они сделали то же самое, что и сделал Ни. Знаки Ни и знаки Эннеку были на сердцах людей, и когда Айфа увидела это, то она созвала все звёзды в свой дом, который зовётся Афали и сказала:
-Я долго бодрствовала, и мой лик соединял все лица, и потому люди стремились к единству. Но теперь я усну, и мой лик распадётся на множество. И все они начнут воевать друг с другом, потому что война - это сон Лика всех Ликов, когда я вижу во сне себя и ещё раз себя, и веду войну с собой.
Такие слова сказал мне Ау и продолжил говорить:
- Не бывает так, чтобы не было сна. И те вещи, которые живы, но не знают сна, противны миропорядку, и потому Зи, Звезда Севера, был вынужден заключить своих детей в душу души изумруда, чтобы они не были видны в мире. Всему мирозданию противно то, что постоянно и не совершает полный круг.
И даже Айфа, которая Лицо Лиц мира, должна была уснуть. Когда начался этот сон, то и мир наполнился войной. Потому Ни, Высокопревознесённый навёл свою руку на города и Эннеку и Даррасту сделали то же самое.
Три года будет идти грабёж. Крики, стрелы, и смерть наполнят мир, ибо это сон Айфы. Она всё равно будет являться перед Ни, но не как пробуждённая, но в глубоком сне, в котором она видит себя и ещё раз себя, и дом Афали будет сражаться сам с собой. Но дом Афали не понесёт убытка, ему не бывает убытка.
Вот три дома, которые не ведают убытка ни в чём: светлый дом Аффану, где живёт яркий сокрытый, и Аффану имя ему. Айра, его дочь, собирает яркие искры по моему слову, и вымачивает их во вчерашнем свете, а затем заливает их в бочки, и каждая бочка лежит в погребах этого дома. Треть искр звёздам, чтобы пировать и петь, треть искр мне, чтобы отдать их смертным, ибо ни одна душа не может жить в теле, если яркая искра не будет в ней. И все эти искры - перья моих крыл. И треть искр самому Аффану и его дочери, Айре. А Зи называет её Маймарри.
Не ведает убытка тёмный дом Афали, где живёт Айфа. Издревле она знает тайну тайн, и всё, что можно знать, можно знать лишь потому, что Айфа живёт в доме Афали. Нет у неё ни отца, ни мужа, ни сына, ни брата, ни шурина, ни свёкра. Она одна есть всё, и всё есть она. И она каждый день говорит с Ни, Высокопревознесённым, и раскрывает ему тайны, а он смотрит на её лицо и отсылает её образ в долины Узну, к Червю. И дом Афали тоже полон искр, но если искры Аффану яркие, то искры Афали тёмные и они не видны даже тому, кто знает как вглядываться в невидимое.
А третий дом, который не ведает убытка, это дом Узну. Но дом Узну - это не дом, а долины, куда никогда не падает свет звёзд, где нет права у Утука и нет судов и велений Йарку. Ниже чугунного котла, в котором вечно горят грешники, ниже твёрдых серых камней гитрин и дитрии, за дивным безликим океаном начинается желто-бурая земля, которая зовётся Охморру, и там стоит дом, у которого нет окон, нет дверей, и только стены возносятся вверх и вниз. И все, кто живут в долинах Узну, видят этот дом. Нет туда дороги смертным и звёздам, сыновьям Тимиту. Там живёт червь, которого тоже зовут Узну, и ещё его зовут Агурду, и ещё его зовут Ушну. Он несёт однозвучность, и когда невидимые искры Айфы падают в его долины и в его дом, он съедает их. Ещё в долинах Узну лежат мёртвые каменнокрылые дети Ипсу и сетуют на свою безликую судьбу.
Все великие звёзды знают тайны этих домов, но ни один из них не принадлежит им всецело, ибо они все были ещё до того, как Гириму перестало быть собой. А Гириму длилось так: дольше всего долгого, и не было счёта дням Гириму, и не дольше мига длилось Гириму. И длилось столько, сколько длится жизнь мужа, не убитого на войне. Пойми это. А потом, когда оно распалось, то оно распалость на Ипсу, Безликого Древнего и на Тимиту, Беззвёздную Темень. И Тимиту отразилась в Ипсу, и оба зачали, и оба породили звёзды. Ипсу родил каменнокрылых звёзд: Онуту, Гунассу, Дабиру, и Айону были имена старших. А Тимиту родила Ариво, Тея, Зи, который Сиф, и Ау, Сокрытого.
Когда настало время сражения, то Ипсу, Безликий Океан, остался собой, а Тимиту принесла себя в жертву, чтобы стать Ни, Высокопревознесённым, и Ни поборол Ипсу, своего отца, и сбросил своих братьев в долины Узну.
И если ты хочешь знать тайны войны, то вглядись в то, как был устроен мир: не случился бы мир и его устройство, если бы Гириму не стало безликим Ипсу и тёмной Тимиту. И если бы они не вгляделись друг в друга и не полюбили друг друга, не появились бы звёзды. А если бы они не возненавидели друг друга и не начали Войну Детей, то не было бы песен и сердец, не было бы ярких звёзд, но лишь безликий океан и каменнокрылые звёзды. И два дома: дом Афали и дом Аффану не открыли бы своих окон и дверей. А третий дом, дом Узну, не открыл свои окна и двери, и никто, кроме червя Ушну, не знает, как устроены его искры.
Светлый Аффану, когда открыл свои двери, то мир увидел песню, гнев, ярость битвы; и песни Ни и его детей хранятся в погребах его дома. И благословения, и их сила - они исходят из дома Аффану.
И Айфа, когда отрыла свои двери, то мир увидел, что же значит лицо, объятия, и поцелуй. И сила благословений и их корень, - они живут в тёмном доме Афали.
Айфа и Аффану желают знать, кто же живёт в доме Узну, ибо это их брат, и поэтому светлый Аффану навёл сон на Айфу, свою сестру, и началась война. И она будет идти, пока не проснётся Айфа. Но это не поможет ни Айфе, ни Аффану, потому что Ни ещё не увидел то лицо Айфы, которое он поцелует. А когда он увидит это лицо, то остановится всё, и только тогда откроются двери Узну.
Проклятия, крик, и день, когда умерших собирают с поля битвы, Хиллу, имя его, - они суть Дети Узну и живут в его доме. И сила проклятий, и крик которым кричит мстящий - это роса, которая оседает на стенах этого дома. Дом Узну так далеко, что когда Утук-солнце уже пробежал половину своего пути по алмазной тверди, то тепло прошлого дня оставляет долины Узну, - так долго оно доходит до тех мест - и как вечером выпадает роса, так и там выпадает роса. Потому, лучшее время для проклятия, когда зной дня достиг своей силы, и солнце ярко светит живущим.
Но я, Ау, господин Ярких Искр, знаю, что есть три Айфы. Айфа, что бодрствует, Айфа спящая, и истинная Айфа, которую и желает увидеть Ни, чтобы перестать быть собой. Но нельзя тому бывать, ибо когда это случится, не станет времени и не станет мира. И потому я сокрыл Айфу в четрогах первого льда, и запечатал печатью севера. И Зи помог мне в том, но чтобы не узнал о том Ни, мы вступили в сговор и теперь враждуем, и не будет нашей вражде срока. И я больше не захожу в пределы Зи, а Зи не заходит в мои пределы. А война будет идти и Ни будет искать истинное лицо Айфы. А затем Айфа проснётся и не будет помнить о своём сне, как сейчас она позабыла о том, что есть наяву.
Потому теперь война и мир будут чередоваться, но мироустройство не прекратится, потому что мы, дети Тимиту, не хотим, чтобы наша мать вернула нас в своё лоно: тогда погаснем мы навек. Мы будем светить, а люди будут убивать друг друга и изобретать новые орудия войны. Но скоро прекратятся эти войны и настанет время мира. Оно продлится тридцать лет, ибо Айфа будет бодрствовать. Дом Аффану, дом Афали, и все звёзды будут пировать согласно закону. А смертные будут жить и славить нас согласно установлениям; влюблённые будут говорить слова любви, и камень Зир будет вновь подниматься над башней на севере, за горой Айгар, у ключа Ун. Но в эти дни войны, знак-наказание Ни будет на каждом сердце, и каждое сердце будет искать смерти и убийства.
И вот тебе ещё одна весть, почему люди будут убивать друг друга. У всякой вещи есть лицо и тело. Лицо вещи дано ей сверху, а тело любой вещи создано из земли, воды, и древесины. И лицо вещи всегда тянется наверх, как огонь, который поднимается вверх, потому что лицо вещи это её образ, а образы всегда желают вернуться в дом Аффану или в дом Афали. И оттого, тело всех вещей покрывается трещинами и морщинами, старится и приходит в негодность, потому что постоянно все вещи как бы волокут наверх.
Именно так люди старятся и умирают: их образ, который есть яркая искра, тянется наверх, к себе домой, к светлому Аффану. И тело, разрываемое между этими двумя устремлениями, устаёт, покрывается морщинами, которые подобны во всём трещинам и разломам, которыми исполняются старые дома и сосуды. Наступает день, и тела людей распадаются на землю и воду, а яркие и тусклые искры возвращаются к Аффану и Афали.
Точно так же и сама Айфа, которая лицо мира. Когда она бодрствует, она, Искра всех Искр, желает вернуться в свой дом и устаёт. И её лик покрывается трещинами-морщинами. И когда наступает предписанный тайный срок, её лицо распадается, а Искра всех Искр возвращается в свой дом, а мир погружается в войны и смятения. Неподобна Айфа людям, и потому, обновившись, она вернётся. И потому так долго не было войн, потому что прекрасная Айфа бодрствовала.
Лишь камни гитрин и дитрин не старятся и не покрываются трещинами, ибо у них нет лица: они творения детей Ипсу, и их искры живут в доме Узну, у которого нет ни окон, ни дверей.
Когда прошло её время уснуть, то Ау, Господин Искр, пришёл к Ни и сказал ему:
- Пришло время уснуть Айфе, ибо если мир будет продолжаться слишком долго, то распадётся уток её лица, и то, благодаря чему ткань есть ткань, а вода есть вода, перестанет быть собой. Подними руку свою и пусть она уснёт.
Тогда Зи, Отец Льда поднял свои крылья и сказал:
- Не слушай, Ни, Высокопревознесённый, того, что говорит Ау. Ибо если уснёт Айфа, то мир погрузится в войну и разор; всему должен быть противовес. И если ты хочешь, чтобы чередовались сон и бодрствование, должен быть тот, кто спит по сне и не проснётся, и должен быть тот, кто бодрствует не зная сна и снов.
Когда Ни услышал эти слова, то он поморщился и удалил Зи от своего лица, и навёл сон на Айфу, а мир погрузился в войну. А Зи разозлился и ушёл от лица Ни и создал своих детей, которым не ведомы ни сон, ни усталость. Вечно они трудятся и учатся. Ни узнал о том, и повелел Зи спрятать их от мира, потому что нельзя им быть, потому что прав Ау, господин искр: нельзя, чтобы не чередовались сон и бодрствование, это противно мироустройству и таков закон Ни и его детей. А закон Ульмари, что тускло светит над Ни, противен миру и нельзя повторять его слова.
Когда Ау закончил говорить, то Мериво как будто упал с великой высоты, как будто пошатнулся, как будто забыл как вдохнуть, забыл, как сердцу приказано биться.
- Запомни и запиши все слова мои, - так говорит Ау, - не добавляй, не изменяй, не чередуй, но запиши всё в точности, как я тебе сказал.
И я, Мериво, записал все эти слова и познал эти тайны. Если ты захочешь понять, почему же войны продолжаются, то вглядись в мои слова, и пойми сокрытые образы, о которых говорил Ау. Читай эти слова, и представляй их перед собой. Вглядывайся в невидимое, бодрствуй и спи, и тогда ты увидишь отголоски той истины, которую открыл Ау, Сокрытый, собирающий все яркие искры, Друг Ни.
Здесь Кончается Книга Сокрытых Образов
Таковы были древние пути, так люди продолжали быть людьми. Но никогда не бывало так, чтобы собирался город и истреблял другой город. Мериво, сын Утто, молящийся перед собранием узнал тайны и сокрытые образы войны. Ау, Сокрытый, по своей великой милости ничего не утаил и передал ему эти чудесные тайны.
Вот какие вопросы задавал Мериво днём и ночью, но не мог найти ответ после того, как Алаф, сын Алмаха пошёл войной на Зарран и взял Мериво с собой: «Как пошло так, что люди начали воевать и искать сражения? Алмах, сын Алифа и Алаф, сын Алмаха, славные правители широких Нитар повели свои войска на Зарран и победили этот город и истребили великое множество людей, что там жили. Была ли на то высшая воля или же это произошло само по себе?»
Издревле было иначе: Алхи-царь пришёл в Нитары, которые не были им собраны, но он созвал жителей этого города на поле и победил их. Но не кровью и не смертью; была драка, двое потом захворали, один умер. А когда его дети пошли войной на Гиры, священный город, эти поставили мечников и лучников, и те поставили мечников и лучников. Были поединки и были драки, но погибло тридцать человек, и все признали: широкие Нитары победили, и после этого не было больше крови. А северяне как услышали, что Гиры перешли под власть Нитар, и тоже сказали: “Вы нас собираете, и мы вам будем служить. Не меняйте наши порядки, а мы не будем менять ваши, но мы будем вам служить, а кто прав, Ни или Ульмари, не нам решать”. И никто не погиб, хотя мечники тех и мечники этих похвалялись своим искусством друг перед другом. Войны на севере начались уже после.
Но настало восьмое лето царствования Алмаха, сына Алифа, через год после того, как он закончил строить три башни на севере Нитар, и солнце засияло не так, как всегда, а как бы ярче и злее, и никто не знал, отчего Солнце-Утук такое светлое, а Йарку-Луна как бы выше и яснее. Одной ночью, когда луна шла на убыль, нечистые духи пришли к Мериво, сыну Утто и, поклонившись, сказали:
- Сын Утто! Не зря мы научили тебя путям проклятий. По-новому ветер дует; не так роса ложится. Знай, что мы украдкой увидели, что творится по ту сторону Завесы. Постись и очищайся, ибо скоро к тебе явится Тей-герой.
Три дня Мериво, сын Утто постился и очищал своё тело. Верно сказали нечистые духи: через три дня явился к нему Ауф, сын Маури с мечниками и знаменем. Ауф сказал ему такие слова:
- Мериво, сын Утто, молящийся перед собранием! Надень свои лучшие одежды, ибо тебя вызывает к себе Алмах, сын Алифа, по слову Айты, дочери Сарга, пророчащей по воле Тея!
Мериво сын Утто знал, что к нему явится вестник царя, и был готов к пути. Они поехали в Нитары, и солнце светило ярко и зло; луна поднималась ночью, и деревья были как бы остановлены. Мечники не говорили непристойностей, а повторяли слова Славословий. Когда они въехали в Нитары, то Мериво увидел,что все улицы чистые, и люди причитают, молятся, и очищают дома, хотя праздники начала лета уже прошли.
Мериво пришёл во дворец и увидел Алмаха, сына Алифа. Алмах, сын Алифа был одет в белые одежды, и смотрел как бы поверх, как бы видя что-то, что не видно другим. Слуги Алмаха были как их господин, и весь дворец как будто был готов встречать Ни с перьями и клювом, и всё войско Тея с мечами и крыльями. Там была и Айта, дочь Сарга, пророчица, которую сами звёзды учили петь. Мериво поклонился Алмаху, а тот сказал ему, чтобы Мериво принёс в жертву чёрную корову.
Мериво приготовил нож и место; украсил и убил корову, а потом совершил жертву согласно законам. Был полдень, и Утук-Солнце ясно светил нам.
Сын Утто собрал кровь чёрной коровы, и сказав нужные слова, завершил жертву. Добрый дым стал подниматься к небу, и мы услышали клёкот звёзд. Мериво открыл грудь той коровы, но там не было сердца. Те, кто это видели, испугались как малые дети, и лишь Айта смотрела прямо и поверх.
Тотчас тяжесть опустилась на плечи Мериво, подобно жерновам проклятия. Но это не было проклятие, а Тей, звезда Юга, опустил свои слова на его плечи. Мериво упал на колени от той тяжести, закричал и сказал всем, кто был рядом:
- Алмах, Алмах, Алмах, сын Алифа! Вот слова Тея, птицеголового и птицекрылого властителя: Ты должен вновь пойти войной на Гундари, сына Гула, ибо так хочет Тей!
Тогда Алмах, сын Алифа, содрогнулся и опустился на колени, ибо Присутствие Тея коснулось и его. Он прохрипел:
- Будет ли мне удача?
- Нет, и ты умрёшь, а войско твоё будет рассеяно по полю битвы, но такова воля Ни, Высокопревознесённого. Так говорит Тей, так говорит Ни.
После этого у нас всех почернело в глазах, и мы все очнулись только уже когда на небе просияли звёзды.
С того дня все заговорили о войне. Все думали о том, как лучше рассекать врага и как защитить себя от раны. Не было того раньше, и никто не знал, почему так. Впрочем, никто и не задавал этот вопрос, но все жили, как будто всегда были войны, и всегда все желали убивать. Лишь Алмах, сын Алифа плакал три дня, а затем повёл жителей Нитар на юг, к Заррану. А Мериво благословлял для него юношей и они сильно истребляли нечестивцев. Потом Алмах пошёл к городу Нур, где и исполнились слова Тея. А затем его сын, Алаф вновь собрал жителей широких Нитар, и они сильно истребили Зарран.
Но Мериво не знал ответ, и молилися Ау, Сокрытому, чтобы тот рассказал ему обо всем: как так пошло, что люди стали желать войны? Как так получилось, что город истребил город? Мериво постился и приносил жертвы. И одной ночью сын Утто шёл по дороге, не дул ветер, и звёзды светили ярко. Птицы спали, а звери в чаще промышляли, кто как может. И вдруг, посреди поля, стало ярко, как будто день, а на плечи Мериво опустилась тяжесть, и его сердце стало большим как весь мир. Это Ау, Сокрытый явился и сказал:
- Мериво, сын Утто! Истинно, что я люблю тебя; и я раскрою тебе сокрытые образы прошлого и настоящего. А ты запиши их в книгу, и назови её «Книга Сокрытых Образов». Я, Ау, которого вы зовёте Сокрытый, я собираю все яркие искры, и я расскажу тебе, то, что тебе и другим людям надо знать: почему начались войны, и почему теперь каждый ждёт смерти и готовит другому ловушку. Слушай, сын Утто и запоминай! А потом запиши эти слова в точности.
(Когда является Тей, то это подобно тому, как если бы жернов опустился на плечи. Когда является Ау, то кажется, что сердце равновелико миру. Когда является Зи, то в глазах чернеет, и лишь лёд и молнии видны зрачку. Когда является Ариво, то кажется, что тебя приподняли на великую высоту. А когда является Ни, высокопревознесённый, то видна лишь тьма, которая как свет, ибо Ни есть Тимиту, первотемень)
Так сказал Ау, Сокрытый, Мериво, сыну Утто в ночь на поле у Аттар, что окружены зелёной стеной. И я, Мериво, помню эти слова, и помню ту ночь, которая была подобна дню и ярче его, ибо мне открылся Ау, Сокрытый и говорил со мной. Вот что сказал мне Ау, собирающий все яркие искры:
Здесь начинается Книга Сокрытых Образов
На закате того дня, когда бессердечные звёзды, дети Ипсу были повержены, их каменные крылья были раздроблены, а их потускневшие души опустились в долины Узну, Ни раскрыл свои крылья, порождающие огонь и сел на свой высокий престол, рекомый Байлакиф. Все остальные звёзды, его братья - дети Тимиту, заняли свои места согласно старшинству и порядку, а Утук-Солнце и Йарку-Луна выучили изначальные правила своих путей. Аффану надел свои золотые венцы и благословил балки Светлого Дома, а Айра, его дочь, приготовила пир для звёзд, их вестников и других чистых духов. Мир был завершён и всё воинство его пребывало в чудесном трепете.
Когда первые звёзды стали появляться на остывающей тверди, Ариво, начальник небесного хора дал знак, и всё небесное птицеголовое и птицекрылое войско завело ту песнь, которую их мать Тимиту, беззвёздная темень, замыслила после того, как отвергла своего безликого мужа, Ипсу-океан. В заслугу того, что она отвергла Безликого Древнего, была дана ей эта песнь. Никто из людей никогда не слышал эту музыку, но все звёзды и все стихии двигаются согласно её ударам и её нотам.
С неимоверной высоты своего престола Ни, Первый среди звёзд, увидел, что всё мироустройство есть одно великое лицо, прекрасное, как тот, кто ещё настолько юн, что не знает, кем ему быть: мужем или женой, мечником, лучником или тем, кто вглядывается в невидимое. Это лицо всех лиц, и каждый, у кого есть лицо, есть наследник Айфы и её сын. И именно потому Тимиту и отвергла своего мужа: у него не было надела в Айфе, не было у него права входить в дом Афали, и потому не должно было ему жить.
А прекрасноликая Айфа живёт в доме, который называется Афали, и она есть Лицо Мироустройства; Ни называет её «Лицо Дней»; Тей зовёт её «Лик битвы», а Зи, которому видны другие тайны, называет её Маймарри. Айфа не властвует над миром, и она не ведает то, что происходит ниже алмазной тверди. Она не судит грешников и не награждает праведников, но если не было бы Айфы, Ни не мог бы властвовать, и сама Власть Ни - это дар Айфы, обновляемый каждый миг. Но об этом нельзя говорить тем, кто не вгляделся в невидимое и не познал тайны. Им скажешь: «Ни - начало судьбы и ничто не предписано ему, но он есть предписание всем». И это правда, но Ни не сказал бы «судьба», если бы не было Айфы и её лица. В Зарране увидели это и не постигли этого, и решили, что лишь Неибежность и Необходимость правят миром.
Айфа увидела, что Ни видит её. Айфа открыла свои глаза и посмотрела на Ни, Высокопревознесённого. Она сказала ему такие слова:
- Ни, Высокопревознесённый, знай, что меня зовут Айфа, и я - Лицо Лиц мира. Как ты видишь меня, так и я вижу тебя в ответ. И отныне я буду говорить с тобой. А ты установишь законы и украсишь мироустройство. Ты будешь судить и властвовать, благословлять и гневаться, и возноситься выше всех, кроме тусклой звезды Ульмари. Гарвадар имя дара моего, и Варад есть дело дарения Гарвадара.
Тогда Ни раскрыл свои крылья, возвысил свой голос и сказал:
- Истинно то, что ты говоришь, и я буду властвовать над миром властью, которая мне дана тобой. А мои старшие братья, сыновья моего отца Ипсу, навеки будут лежать с раздробленными крыльями в тёмных долинах Узну, там, где не виден твой дом Афали, и там, где не виден светлый дом Аффану.
Тогда Айфа вновь возвысила свой голос и сказала:
- Ни, сын Тимиту, Беззвёздной Темени, тот, кем она стала, чтобы убить Ипсу-Безликого, чтобы высветлить тьму! Властвуй над всей землёй, от Северных Гор, до полей чёрных камней за городом Брист на юге! От степей на западе, которые за городами птиц, за Ифой и за Скъелом, до зелёных стен города Аттары - и дальше, где начинается океан. Лишь в мёртвых городах звёзд Ипсу не будет тебе власти: в Урацу, в Гунгаллу, в Иголло, в Заррацу, и в Онну, что окружён стеной.
- Верно ты говоришь, Айфа! Не будет мне там власти, чтобы помнить о душах братьев моих, которые на веки лежат там, где змеи дремлют и червь Узну ползёт за всеми и несёт однозвучность.
- И ещё, услышь голос мой Ни, сын Тимиту! Оставь город Зарран, ибо есть два других лица, которые зовутся Эннеку и Даррасту, и если ты будешь владеть и ими, не выдержит алмазный хребет неба - Анну имя его - веса престола твоего - Байлакифа. И чтобы не треснуло Анну-небо, позволь нечестивцам не верить, но кадить Необходимости и Неизбежности; пока я не пошлю тебе Тинна-дракона, пусть они расцветут как трава, и когда исполнится мера греха их, тогда я приду к тебе с яростным криком, и Нитары поведут мужей в Зарран, и будет война, и убьют их всех.
После этого Айфа закрыла окна дома Афали, а Айра открыла окна дома Аффану, своего отца. И все звёзды отправились на пир; и даже Рифи нерождённый, последний из детей Ипсу, был с ними.
И с того дня, Айфа каждый раз предстаёт перед лицом Ни, и он вглядывается в неё, и вглядевшись, отсылает её; а её отсмотренный и потускневший образ отлетает в долины Узну, где червь доедает тень её лица, а души детей Безликого смотрят на ошмётки её образа. Но это уже не она, ибо Айфа обновляется в доме Афали и является к Ни вновь и вновь. И каждый день она говорит одни те же слова, а Ни отвечает ей согласно закону.
Так продолжалось, пока не явился Тинн-дракон, и Ни своим копьём не убил его. А Айфа знала, что собирается делать Ни, ибо ей известно всё, но не знанием; она судит всех, но не судом; она жива, но не жизнью, и никто не узнает её тайну, но она знает тайны каждого.
Когда Ни убил Тинна-дракона, то на его алмазной чешуе он написал Книгу Начал и Колесниц. И листами этой книги укрепил Небо и Небеса Небес, так, что его высокий престол Байлакиф не падёт. Поэтому каждый должен изучать Книгу Начал и Колесниц, утром и вечером, ложась и вставая: когда ты учишь её слова, ты укрепляешь Небо и Небеса Небес, и несомненно, знающий её слова после смерти здесь, попадёт на небо и будет слушать сладостное пение звёзд, светлых детей Тимиту.
А сыны города Зарран перестали поклоняться звёздам и учили мерзкое: что звёзды есть шары огня, а солнце и луна не имеют имени и не знают себя. Они отбили правые руки всем изваяниям звёзд; и имя Ни в те дни было ругательством. Тогда Айфа из дома Афали пришла к Ни и сказала ему:
- Ни, высокопревознесённый! Прошли дни мира и спокойствия, но наступают ночи войны и тревоги. Простри руку свою, и окрась небо в красный. Пусть знают люди, сотворённые тобой, что скоро закончится мир, что умрут многие. Ибо я, Айфа, лицо всех лиц, говорю перед тобой, и все звёзды мои свидетели: да начнётся война!
Тогда Ни, Высокопревознесённый встал со своего престола, раскрыл свои крылья, порождающие огонь и, возвысив свой голос, сказал:
- Слушайте меня звёзды и вестники звёзд! Пусть все звезды, великие и малые, услышат то, что я буду говорить: то, что было, больше не будет; те, кто поклоняется Необходимости и Неизбежности понесут наказание. Вот я поднимаю руку и приговариваю к смерти всех, кто не верит в меня. Нитары, мой широкий город на земле, избраны, чтобы править землями и собирать их. Эти слова я вложу в уста Алмаха, сына Алифа, и Алафа, его сына.
Но не только это будет со смертными, которые недостойны нашего взгляда до своей смерти. Все они проснутся и каждый спросит: где меч мой? И где моя секира? Кто поведёт меня в бой? В Зарране тоже проснутся люди и каждый спросит себя: где лук мой и мои стрелы?
Они все решат, что настало время битвы. Тех же, кто будет призывать к миру, убьют и ошельмуют свои же. Они скажут таким людям: «Как смеешь ты во время, когда Ни, Высокопревознесённый постановил воевать, как смеешь ты прославлять мир?» Ибо звёзды больше людей, и их воля непреложна. Несомненно, что нет воли выше воли Ни, и его крылья закрывают треть неба.
Я пошлю чистых духов, своих вестников, и Ау, господин Искр, сделает так, что душа каждого перестанет бояться смерти, но станет желать крови, и Узор войны будет мил всякому. Все будут оправдывать насилие и его орудия, в те дни человек продаст свой дом и купит доспех и меч; продаст своих детей и купит секиру, которую благословили перед звёздами. Не будет у людей другого желания.
Вот десять знаков-наказаний которые я пошлю им, я, Ни, Высокопревознесённый: раз, земля будет трястись, потому что грешники, горящие под землёй будут неспокойны. Два, Быстрая звезда с хвостом появится на небе, а затем исчезнет. Арматари будет ей имя. Три, женщины не будут слушать тех, кто не хочет войны. Четыре, правители будут говорить о войне, и ничего другого не будет в их помыслах. Пять, и птицы будут петь песни сражений, и начнут учить боевые искусства, чего не было после того, как Тимиту, мать моя, стала мною. Шесть, благословения станут бессильны, а проклятия будут как лезвие острого огня. Семь, будет богатый урожай, и люди будут выкидывать хлеб псам, но каждый будет бояться голода, и никто не сможет этого себе объяснить. Восемь, те, кто верят в меня, их вера укрепится в стократ, а те же, кто не верит в меня, я укреплю их сердце, и они будут поносить моё имя. Девять, я пошлю своего вестника в город Зарран, и его несоменно убьют. А десятый знак-наказание, который я явлю каждому: вот чудесная сила его. Каждый будет нести этот знак, но никто не будет его видеть. Никто не увидит, что на всех его поступках, во всех его делах, словах и помыслах, будет моя алмазная воля, воля, дробящая гитрин, дитрин и северный лёд, но когда проснутся дети их детей, каждый несомненно скажет: отцы наших отцов, вот, каждый из них нёс на своём сердце знак Ни, каждый к своему горю и всякий к своему счастью.
Такие слова сказал Ни перед собранием звёзд, вестников и чистых духов. И когда образ Айфы отлетел в долины Узну, и червь доедал её скорлупу, души детей Ипсу, смотрели на свои раздробленные каменные крылья и говорили друг другу: «Это наш брат и наша мать; кто ещё поступил бы так?»
Потускнел светлый дом Аффану, и камень башни Зир опустился ближе к земле, ибо слова возлюбленных и влюблённых не звучали, но каждый призывал к битве. Даже Афари-человек сразился с Амараном, сыном Зинана, который повёл народ Нитар воевать с птицами Ифы.
Тогда Эннеку сказал Даррасту:
- Брат мой, Даррасту, Дайраста, возлюбленная моя! Настал наш час, и мы свергнем Ни и всех братьев его. Не будет больше власти звёзд и их произвола. Лишь Неизбежность и Необходимость будут править миром. И такие силы мы пошлём в Зарран: Гундари сын Гула сможет творить чудеса во имя Неизбежности, и так мы поломаем мечи Ни, которые он украл у нас, Дейру, меч отсекающий причины, и Нейки, меч отсекающий следствия.
Такие слова он говорил, потому что и Эннеку и Даррсту, каждый из них и муж, и жена, и не муж и не жена, но Необходимость и Неизбежность, которые целуют друг друга в этом мире, в мире, который был до этого, и в том мире, который настанет. В городе Зарран верят, что они выше Ни и его воли, но это нечестивая вера. А мы верим, что воля Ни выше всего, что сотворено.
Такими словами ответил Даррасту своему брату Эннеку:
- Настал наш час, и мы встретим войско Нитар на поле боя, и они все падут. Пошлём же и мы знаки-наказания в сердца людей.
И они сделали то же самое, что и сделал Ни. Знаки Ни и знаки Эннеку были на сердцах людей, и когда Айфа увидела это, то она созвала все звёзды в свой дом, который зовётся Афали и сказала:
-Я долго бодрствовала, и мой лик соединял все лица, и потому люди стремились к единству. Но теперь я усну, и мой лик распадётся на множество. И все они начнут воевать друг с другом, потому что война - это сон Лика всех Ликов, когда я вижу во сне себя и ещё раз себя, и веду войну с собой.
Такие слова сказал мне Ау и продолжил говорить:
- Не бывает так, чтобы не было сна. И те вещи, которые живы, но не знают сна, противны миропорядку, и потому Зи, Звезда Севера, был вынужден заключить своих детей в душу души изумруда, чтобы они не были видны в мире. Всему мирозданию противно то, что постоянно и не совершает полный круг.
И даже Айфа, которая Лицо Лиц мира, должна была уснуть. Когда начался этот сон, то и мир наполнился войной. Потому Ни, Высокопревознесённый навёл свою руку на города и Эннеку и Даррасту сделали то же самое.
Три года будет идти грабёж. Крики, стрелы, и смерть наполнят мир, ибо это сон Айфы. Она всё равно будет являться перед Ни, но не как пробуждённая, но в глубоком сне, в котором она видит себя и ещё раз себя, и дом Афали будет сражаться сам с собой. Но дом Афали не понесёт убытка, ему не бывает убытка.
Вот три дома, которые не ведают убытка ни в чём: светлый дом Аффану, где живёт яркий сокрытый, и Аффану имя ему. Айра, его дочь, собирает яркие искры по моему слову, и вымачивает их во вчерашнем свете, а затем заливает их в бочки, и каждая бочка лежит в погребах этого дома. Треть искр звёздам, чтобы пировать и петь, треть искр мне, чтобы отдать их смертным, ибо ни одна душа не может жить в теле, если яркая искра не будет в ней. И все эти искры - перья моих крыл. И треть искр самому Аффану и его дочери, Айре. А Зи называет её Маймарри.
Не ведает убытка тёмный дом Афали, где живёт Айфа. Издревле она знает тайну тайн, и всё, что можно знать, можно знать лишь потому, что Айфа живёт в доме Афали. Нет у неё ни отца, ни мужа, ни сына, ни брата, ни шурина, ни свёкра. Она одна есть всё, и всё есть она. И она каждый день говорит с Ни, Высокопревознесённым, и раскрывает ему тайны, а он смотрит на её лицо и отсылает её образ в долины Узну, к Червю. И дом Афали тоже полон искр, но если искры Аффану яркие, то искры Афали тёмные и они не видны даже тому, кто знает как вглядываться в невидимое.
А третий дом, который не ведает убытка, это дом Узну. Но дом Узну - это не дом, а долины, куда никогда не падает свет звёзд, где нет права у Утука и нет судов и велений Йарку. Ниже чугунного котла, в котором вечно горят грешники, ниже твёрдых серых камней гитрин и дитрии, за дивным безликим океаном начинается желто-бурая земля, которая зовётся Охморру, и там стоит дом, у которого нет окон, нет дверей, и только стены возносятся вверх и вниз. И все, кто живут в долинах Узну, видят этот дом. Нет туда дороги смертным и звёздам, сыновьям Тимиту. Там живёт червь, которого тоже зовут Узну, и ещё его зовут Агурду, и ещё его зовут Ушну. Он несёт однозвучность, и когда невидимые искры Айфы падают в его долины и в его дом, он съедает их. Ещё в долинах Узну лежат мёртвые каменнокрылые дети Ипсу и сетуют на свою безликую судьбу.
Все великие звёзды знают тайны этих домов, но ни один из них не принадлежит им всецело, ибо они все были ещё до того, как Гириму перестало быть собой. А Гириму длилось так: дольше всего долгого, и не было счёта дням Гириму, и не дольше мига длилось Гириму. И длилось столько, сколько длится жизнь мужа, не убитого на войне. Пойми это. А потом, когда оно распалось, то оно распалость на Ипсу, Безликого Древнего и на Тимиту, Беззвёздную Темень. И Тимиту отразилась в Ипсу, и оба зачали, и оба породили звёзды. Ипсу родил каменнокрылых звёзд: Онуту, Гунассу, Дабиру, и Айону были имена старших. А Тимиту родила Ариво, Тея, Зи, который Сиф, и Ау, Сокрытого.
Когда настало время сражения, то Ипсу, Безликий Океан, остался собой, а Тимиту принесла себя в жертву, чтобы стать Ни, Высокопревознесённым, и Ни поборол Ипсу, своего отца, и сбросил своих братьев в долины Узну.
И если ты хочешь знать тайны войны, то вглядись в то, как был устроен мир: не случился бы мир и его устройство, если бы Гириму не стало безликим Ипсу и тёмной Тимиту. И если бы они не вгляделись друг в друга и не полюбили друг друга, не появились бы звёзды. А если бы они не возненавидели друг друга и не начали Войну Детей, то не было бы песен и сердец, не было бы ярких звёзд, но лишь безликий океан и каменнокрылые звёзды. И два дома: дом Афали и дом Аффану не открыли бы своих окон и дверей. А третий дом, дом Узну, не открыл свои окна и двери, и никто, кроме червя Ушну, не знает, как устроены его искры.
Светлый Аффану, когда открыл свои двери, то мир увидел песню, гнев, ярость битвы; и песни Ни и его детей хранятся в погребах его дома. И благословения, и их сила - они исходят из дома Аффану.
И Айфа, когда отрыла свои двери, то мир увидел, что же значит лицо, объятия, и поцелуй. И сила благословений и их корень, - они живут в тёмном доме Афали.
Айфа и Аффану желают знать, кто же живёт в доме Узну, ибо это их брат, и поэтому светлый Аффану навёл сон на Айфу, свою сестру, и началась война. И она будет идти, пока не проснётся Айфа. Но это не поможет ни Айфе, ни Аффану, потому что Ни ещё не увидел то лицо Айфы, которое он поцелует. А когда он увидит это лицо, то остановится всё, и только тогда откроются двери Узну.
Проклятия, крик, и день, когда умерших собирают с поля битвы, Хиллу, имя его, - они суть Дети Узну и живут в его доме. И сила проклятий, и крик которым кричит мстящий - это роса, которая оседает на стенах этого дома. Дом Узну так далеко, что когда Утук-солнце уже пробежал половину своего пути по алмазной тверди, то тепло прошлого дня оставляет долины Узну, - так долго оно доходит до тех мест - и как вечером выпадает роса, так и там выпадает роса. Потому, лучшее время для проклятия, когда зной дня достиг своей силы, и солнце ярко светит живущим.
Но я, Ау, господин Ярких Искр, знаю, что есть три Айфы. Айфа, что бодрствует, Айфа спящая, и истинная Айфа, которую и желает увидеть Ни, чтобы перестать быть собой. Но нельзя тому бывать, ибо когда это случится, не станет времени и не станет мира. И потому я сокрыл Айфу в четрогах первого льда, и запечатал печатью севера. И Зи помог мне в том, но чтобы не узнал о том Ни, мы вступили в сговор и теперь враждуем, и не будет нашей вражде срока. И я больше не захожу в пределы Зи, а Зи не заходит в мои пределы. А война будет идти и Ни будет искать истинное лицо Айфы. А затем Айфа проснётся и не будет помнить о своём сне, как сейчас она позабыла о том, что есть наяву.
Потому теперь война и мир будут чередоваться, но мироустройство не прекратится, потому что мы, дети Тимиту, не хотим, чтобы наша мать вернула нас в своё лоно: тогда погаснем мы навек. Мы будем светить, а люди будут убивать друг друга и изобретать новые орудия войны. Но скоро прекратятся эти войны и настанет время мира. Оно продлится тридцать лет, ибо Айфа будет бодрствовать. Дом Аффану, дом Афали, и все звёзды будут пировать согласно закону. А смертные будут жить и славить нас согласно установлениям; влюблённые будут говорить слова любви, и камень Зир будет вновь подниматься над башней на севере, за горой Айгар, у ключа Ун. Но в эти дни войны, знак-наказание Ни будет на каждом сердце, и каждое сердце будет искать смерти и убийства.
И вот тебе ещё одна весть, почему люди будут убивать друг друга. У всякой вещи есть лицо и тело. Лицо вещи дано ей сверху, а тело любой вещи создано из земли, воды, и древесины. И лицо вещи всегда тянется наверх, как огонь, который поднимается вверх, потому что лицо вещи это её образ, а образы всегда желают вернуться в дом Аффану или в дом Афали. И оттого, тело всех вещей покрывается трещинами и морщинами, старится и приходит в негодность, потому что постоянно все вещи как бы волокут наверх.
Именно так люди старятся и умирают: их образ, который есть яркая искра, тянется наверх, к себе домой, к светлому Аффану. И тело, разрываемое между этими двумя устремлениями, устаёт, покрывается морщинами, которые подобны во всём трещинам и разломам, которыми исполняются старые дома и сосуды. Наступает день, и тела людей распадаются на землю и воду, а яркие и тусклые искры возвращаются к Аффану и Афали.
Точно так же и сама Айфа, которая лицо мира. Когда она бодрствует, она, Искра всех Искр, желает вернуться в свой дом и устаёт. И её лик покрывается трещинами-морщинами. И когда наступает предписанный тайный срок, её лицо распадается, а Искра всех Искр возвращается в свой дом, а мир погружается в войны и смятения. Неподобна Айфа людям, и потому, обновившись, она вернётся. И потому так долго не было войн, потому что прекрасная Айфа бодрствовала.
Лишь камни гитрин и дитрин не старятся и не покрываются трещинами, ибо у них нет лица: они творения детей Ипсу, и их искры живут в доме Узну, у которого нет ни окон, ни дверей.
Когда прошло её время уснуть, то Ау, Господин Искр, пришёл к Ни и сказал ему:
- Пришло время уснуть Айфе, ибо если мир будет продолжаться слишком долго, то распадётся уток её лица, и то, благодаря чему ткань есть ткань, а вода есть вода, перестанет быть собой. Подними руку свою и пусть она уснёт.
Тогда Зи, Отец Льда поднял свои крылья и сказал:
- Не слушай, Ни, Высокопревознесённый, того, что говорит Ау. Ибо если уснёт Айфа, то мир погрузится в войну и разор; всему должен быть противовес. И если ты хочешь, чтобы чередовались сон и бодрствование, должен быть тот, кто спит по сне и не проснётся, и должен быть тот, кто бодрствует не зная сна и снов.
Когда Ни услышал эти слова, то он поморщился и удалил Зи от своего лица, и навёл сон на Айфу, а мир погрузился в войну. А Зи разозлился и ушёл от лица Ни и создал своих детей, которым не ведомы ни сон, ни усталость. Вечно они трудятся и учатся. Ни узнал о том, и повелел Зи спрятать их от мира, потому что нельзя им быть, потому что прав Ау, господин искр: нельзя, чтобы не чередовались сон и бодрствование, это противно мироустройству и таков закон Ни и его детей. А закон Ульмари, что тускло светит над Ни, противен миру и нельзя повторять его слова.
Когда Ау закончил говорить, то Мериво как будто упал с великой высоты, как будто пошатнулся, как будто забыл как вдохнуть, забыл, как сердцу приказано биться.
- Запомни и запиши все слова мои, - так говорит Ау, - не добавляй, не изменяй, не чередуй, но запиши всё в точности, как я тебе сказал.
И я, Мериво, записал все эти слова и познал эти тайны. Если ты захочешь понять, почему же войны продолжаются, то вглядись в мои слова, и пойми сокрытые образы, о которых говорил Ау. Читай эти слова, и представляй их перед собой. Вглядывайся в невидимое, бодрствуй и спи, и тогда ты увидишь отголоски той истины, которую открыл Ау, Сокрытый, собирающий все яркие искры, Друг Ни.
Здесь Кончается Книга Сокрытых Образов