Е.Н. ОРЛОВА - ПЛАТОН. ГЛАВА 2
Глава 2
Исторический момент.-Мир материальный и мир идеальный.-Идеи, их природа и отношение к предметам чувственного восприятия.- Иллюстрация.-Коренное противоречие в платоновском миросозерцании.-Знание реальное и мнимое.- Орудие истинного познания.- Важность вопроса об абсолютном знании.- Ответ на него Платона - теория воспоминания.- Произвольность ее и значение в истории мысли.- Выводы практической морали и исторический их смысл-Иерархия идей.-Высочайшее благо.-Божество,- Сотворение мира.- Косное начало.-Материальная форма.- Мировая душа. - Космология. - Психология. - Природа души. - Добродетель. - Любовь
В разговоре с одним из наших соотечественников Герберт Спенсер как-то заметил, что, вообще говоря, там, где условия действительной жизни не представляют здоровой пищи или достаточного простора для человеческой деятельности, мысль ударяется в метафизику. Это замечание, очень меткое вообще, как нельзя вернее схватывает характер того исторического момента, в который появилась великая метафизическая система Платона. Греция жила удивительной жизнью. Фазы ее эволюции следовали одна за другою с ошеломляющей быстротой; формы общественной и политической жизни сменялись, как сменяются сцены в какой-нибудь волшебной феерии, и греческий гений, как легендарный Фаэтон, мчался по небесному своду, сверкая и грохоча, все выше и выше поднимаясь по скользкой и опасной тропинке. Это была какая-то безумная скачка, от которой мы, отдаленные потомки, испытываем чувство, подобное тому, которое вызывают в нас - да простится нам это сравнение - антраша особенно смелого и дерзкого акробата. Мы с захватывающим дух волнением все как бы ждем катастрофы; мы не можем отделаться от этой мысли; наши нервы напряжены, и, увы, в большинстве случаев наши опасения оправдываются. Греческий гений жег себя, так сказать, с двух сторон и, достигши в два-три поколения неслыханного расцвета, стал так же быстро меркнуть и угасать. Эпоха, в которую жил и мыслил Платон, как раз совпадает с тем моментом, когда леденящее дыхание смерти впервые коснулось Эллады; общественные формы ее стали обнаруживать признаки разложения, искусство стало спускаться со своей недосягаемой высоты, и сама мысль начала биться и кружиться в сетях всеохватывающего скептицизма. Еще и еще немного, одно лишь поколение - и прекрасная Греция падет под ударом завоевателя, как созревший плод падает при легком дуновении ветра.
Читать статью в "Литературном обозрении"
