the box
Когда, без пятнадцати два, солнечный свет заливает собой улицы между Таврическим и Смольным, мир обретает вкус чая с лимоном, у кого-то сладкого, у кого-то нет, и начинаешь верить в весну.
Когда, без пятнадцати восемь, подъезжаешь к дому - небо все еще светлое, только вступает на свой сумеречный порог; закрадывается мысль - а каково это, когда белые ночи, а кругом снег, вот как сейчас, и все те же сугробы выше тебя. Но написать я собиралась о чем-то совершенно другом.
Я хожу эти последние пару дней со странным ощущением, будто в моей груди притаился дурацкий чёрт на пружинке. Кажется, пара неловких движений, и вот он выскочит - смешной для тех, что смотрит на все со стороны, и идиотский, обидный для того, кто открывал свой сюрприз, тоже вынужденного смеяться в голос, чтобы не проявить слабины. И вот я хожу с этой мыслью, и все боюсь, боюсь открыть эту коробочку даже наедине с собой, потому что нафиг надо - пугаться. Потому что вдруг там и не чёрт вовсе, а что-то другое, еще неприятней. И всё жду, чтоб прошло.
И никак не дождаться тепла. Не дождаться погоды, в которую хочется идти ногами по путанным улицам, искать незнакомые маршруты, пить где-то кофе, и, конечно же, рассказывать сказки, придуманные на ходу. Такие, чтобы потом сбывались. Чтобы город чеширрски жмурился, а на душе не было никаких дурацких чертей...
Ветер. Холодный неправильный ветер.
Когда, без пятнадцати восемь, подъезжаешь к дому - небо все еще светлое, только вступает на свой сумеречный порог; закрадывается мысль - а каково это, когда белые ночи, а кругом снег, вот как сейчас, и все те же сугробы выше тебя. Но написать я собиралась о чем-то совершенно другом.
Я хожу эти последние пару дней со странным ощущением, будто в моей груди притаился дурацкий чёрт на пружинке. Кажется, пара неловких движений, и вот он выскочит - смешной для тех, что смотрит на все со стороны, и идиотский, обидный для того, кто открывал свой сюрприз, тоже вынужденного смеяться в голос, чтобы не проявить слабины. И вот я хожу с этой мыслью, и все боюсь, боюсь открыть эту коробочку даже наедине с собой, потому что нафиг надо - пугаться. Потому что вдруг там и не чёрт вовсе, а что-то другое, еще неприятней. И всё жду, чтоб прошло.
И никак не дождаться тепла. Не дождаться погоды, в которую хочется идти ногами по путанным улицам, искать незнакомые маршруты, пить где-то кофе, и, конечно же, рассказывать сказки, придуманные на ходу. Такие, чтобы потом сбывались. Чтобы город чеширрски жмурился, а на душе не было никаких дурацких чертей...
Ветер. Холодный неправильный ветер.