Зеленая тетрадь
Пеленкисовсем сухие, снимаю и думаю - ловко - прищепки, как запятые, делят фразу веревки.
Я знаю, о чем эта фраза - о том, что и солнце, и холод - равны, и не так уж важно, какой за окнами город.
О том, что важней успеха смены родных деревень - то, что нам от века тот же, не дожитый день.
Те, что здесь раньше смеялись, смолкнув, нам машут рукой. Мы ж еще не надышались - поле ли, город какой...
*
Вы снились мне, а за окном - там полночь в черном фраке стояла на шоссе пустом, и лаяли собаки.
Да, были мы вдвоем как раз, когда одна, во мраке стояла полночь без прикрас, и лаяли собаки.
Завяли утром маки сна, безжалостно - сна маки, и по шоссе я шла одна, и лаяли собаки.
*
Ласковый климат Европы наших селений коснулся, перистый голубь собора в синее небо взлетел. Беленый, крашеный турман, ребра и перья раскинув, в выси готической кружит, клюв в небеса устремив.
Будто мы где-то в Варшаве, может, на Маршалковской, легкие куртки века реют на наших плечах. Нет, это в здешних кварталах кружится ветер случайный, тргает с лаской небрежной пыль, пустыри и собак.
*
Только от тебя внутри болит, этой боли ты еще не знаешь. Как легко смертельный, новый вид боли ты к привычной добавляешь.
Только от тебя болит внутри так, что вскрикну среди дня невольно. Так болит, что и не удивит, если и тебе вдруг станет больно.
*
Знаешь, что это напоминает? Рынок, сутолока, жара. Что ты здесь ищешь - точно не знаешь - прямо с утра.
Быстро, у входа попалась вещица. Только, пожалуй, проста... Что же, так сразу остановиться? Вряд ли, не та.
Рынок огромный. Эту? Не эту? Выбор тяжелый, как жизнь. Ходишь и ходишь, сил уже нету. Ну же, решись!
Так надоели эти печали поиска, снова не та. Впрочем, ты помнишь ту, что в начале, слишком проста?
Если бы можно было вернуться.... только уже не найти. Помнишь, еще захотел оглянуться, сжалось в груди?
Глупо. И день пролетел незаметно, разом - жара, маета.
Но ведь казалось, что так неприметна, тщетна, проста!..
*
- Умный? - Без меры. - Добрый? - Конечно. - Злой? - Временами. - Гордый? - Зачет. - Эго? - На пять, и останется вечно. - Скрытный? - Не лезьте.
И что-то еще...
- Насмерть? - С концами. - Глупо? - Ужасно. -Так безнадежно? - Бросовый счет.
Как же похоже все это на вас, но - случай престранный.
И что-то еще...
Слезы и вздохи. Что же в итоге? К черту покончить с этим, и все. Сходство - в начале, гроб - в эпилоге, сон - в середине.
Но что-то еще.......
*
Если чужие - писем не надо: вздохи да охи пустые. Сердцу они не приносят отрады, если чужие.
Если чужие, как же простится грех погруженья в иные радости духа? И как отмолиться, если чужие?
Если чужие, разве приснятся полночью сны золотые? Дальнее близким не будет казаться, если чужие.
Если чужие, что ж до испуга мучат вопросы немые - разве чужие узнают друг друга, если чужие?
*
На скуле у неба - вдоль - порез луны. Вами, точно небом небеса - полны все мои желанья. Думаю - не в срок сбрил небесной дланью звезды господь бог. Тьма, мороз и ветер нам за то даны, и теперь не встретим-ся с вами, видно, мы.
Звезды - как щетина на щеке у бога. Вы меня за дерзость не судите строго. Я вот даже думаю, что со мной не строг был бы, если б был бы он, сам небритый бог.
*
Кто-то диктует строчку за строчкой, требует, шепчет - ручку возьми. Точка, тире, и еще одна точка, азбукой Морзе тайна звенит.
Так и сюжеты наших пристрастий кто-то диктует - трубку возьми. Точка, тире, я люблю тебя, здравствуй - кто-то диктует, строит, струит.
Это - не я, это кто-то Высокий - тот, кто всегда отвечает за все, снова диктует сроки и строки - здравствуй, люблю - он все знает, спасет.
Рано прощаться, текст не доигран, видишь - он знает, слово - звенит, вслушайся, вверься, что же он выбрал? - здравствуй, люблю - это Он говорит.
Я знаю, о чем эта фраза - о том, что и солнце, и холод - равны, и не так уж важно, какой за окнами город.
О том, что важней успеха смены родных деревень - то, что нам от века тот же, не дожитый день.
Те, что здесь раньше смеялись, смолкнув, нам машут рукой. Мы ж еще не надышались - поле ли, город какой...
*
Вы снились мне, а за окном - там полночь в черном фраке стояла на шоссе пустом, и лаяли собаки.
Да, были мы вдвоем как раз, когда одна, во мраке стояла полночь без прикрас, и лаяли собаки.
Завяли утром маки сна, безжалостно - сна маки, и по шоссе я шла одна, и лаяли собаки.
*
Ласковый климат Европы наших селений коснулся, перистый голубь собора в синее небо взлетел. Беленый, крашеный турман, ребра и перья раскинув, в выси готической кружит, клюв в небеса устремив.
Будто мы где-то в Варшаве, может, на Маршалковской, легкие куртки века реют на наших плечах. Нет, это в здешних кварталах кружится ветер случайный, тргает с лаской небрежной пыль, пустыри и собак.
*
Только от тебя внутри болит, этой боли ты еще не знаешь. Как легко смертельный, новый вид боли ты к привычной добавляешь.
Только от тебя болит внутри так, что вскрикну среди дня невольно. Так болит, что и не удивит, если и тебе вдруг станет больно.
*
Знаешь, что это напоминает? Рынок, сутолока, жара. Что ты здесь ищешь - точно не знаешь - прямо с утра.
Быстро, у входа попалась вещица. Только, пожалуй, проста... Что же, так сразу остановиться? Вряд ли, не та.
Рынок огромный. Эту? Не эту? Выбор тяжелый, как жизнь. Ходишь и ходишь, сил уже нету. Ну же, решись!
Так надоели эти печали поиска, снова не та. Впрочем, ты помнишь ту, что в начале, слишком проста?
Если бы можно было вернуться.... только уже не найти. Помнишь, еще захотел оглянуться, сжалось в груди?
Глупо. И день пролетел незаметно, разом - жара, маета.
Но ведь казалось, что так неприметна, тщетна, проста!..
*
- Умный? - Без меры. - Добрый? - Конечно. - Злой? - Временами. - Гордый? - Зачет. - Эго? - На пять, и останется вечно. - Скрытный? - Не лезьте.
И что-то еще...
- Насмерть? - С концами. - Глупо? - Ужасно. -Так безнадежно? - Бросовый счет.
Как же похоже все это на вас, но - случай престранный.
И что-то еще...
Слезы и вздохи. Что же в итоге? К черту покончить с этим, и все. Сходство - в начале, гроб - в эпилоге, сон - в середине.
Но что-то еще.......
*
Если чужие - писем не надо: вздохи да охи пустые. Сердцу они не приносят отрады, если чужие.
Если чужие, как же простится грех погруженья в иные радости духа? И как отмолиться, если чужие?
Если чужие, разве приснятся полночью сны золотые? Дальнее близким не будет казаться, если чужие.
Если чужие, что ж до испуга мучат вопросы немые - разве чужие узнают друг друга, если чужие?
*
На скуле у неба - вдоль - порез луны. Вами, точно небом небеса - полны все мои желанья. Думаю - не в срок сбрил небесной дланью звезды господь бог. Тьма, мороз и ветер нам за то даны, и теперь не встретим-ся с вами, видно, мы.
Звезды - как щетина на щеке у бога. Вы меня за дерзость не судите строго. Я вот даже думаю, что со мной не строг был бы, если б был бы он, сам небритый бог.
*
Кто-то диктует строчку за строчкой, требует, шепчет - ручку возьми. Точка, тире, и еще одна точка, азбукой Морзе тайна звенит.
Так и сюжеты наших пристрастий кто-то диктует - трубку возьми. Точка, тире, я люблю тебя, здравствуй - кто-то диктует, строит, струит.
Это - не я, это кто-то Высокий - тот, кто всегда отвечает за все, снова диктует сроки и строки - здравствуй, люблю - он все знает, спасет.
Рано прощаться, текст не доигран, видишь - он знает, слово - звенит, вслушайся, вверься, что же он выбрал? - здравствуй, люблю - это Он говорит.