КРУЖЕЧКА. Рассказ..
Весной на Волге начинается навигация.
И в наш город приходят огромные многопалубные теплоходы, важные и надменные, как прикамбузовые коты.
Рядом стоят "Ленин", "Президент" и "Солнечный берег", дружелюбно притираясь боками.
Нет, они не к нам приплывают, они мимо, вверх или вниз по Волге.
Но стоят у нашей пристани часов по 8, обсыпая набережную толстыми разноцветными туристами, недоуменно осматривающими когда-то роскошный, а ныне совершенно убитый и пропахший мочой остов Речного вокзала, торчащий гнилым зубом на альвеолах устья двух прекрасных рек, оттеняемый старинными храмами рядом.
У теплоходов тут же раскидываются мелкие лабазники со своими сувенирными товарами, прославляющими Тверь и несколько отвлекающими от уродливо срезанных "под палку", когда-то высоких и прекрасных деревьев, украшавших набережную много лет и хоть как-то скрывавших убожество забытого властями Речного.
Картиночка весёленькая открывается туристам: раздолбанный Речной, окружённый палками бывшедеревьев без листвы (так почему-то кто-то решил вопрос красоты насаждений. Не знаю, чего не хватало тому, кто так решил проводить обрезку деревьев. Но торчащие палки его явно вдохновляли больше раскидистых кружевных крон).
Но пришельцы думают, что это иллюстрация к Апокалипсису (у нас часто снимают кино), и с интересом фотографируют.
А красивые виды этого места можно купить тут же, у лабазников.
Мы часто гуляем там.
И даже однажды встречались с френдессой, приплывшей к нам этакой наядой с мужем-Черномором усатым...
Ещё тогда я заметила маленькую старушку, стеснительно притулившуюся сбоку от лабазов.
Прямо на земле, на газетке, разложила она какие-то нехитрые свои поделки: кружевные воротнички, прихватки для посуды. Принесла и старые свои бусики за ненадобностью...или от нужды...
И стояла в серёдочке кружечка.
Мою любовь к чашечкам все знают.
Глазом я зацепилась за маленькую глазированную керамику, но почему-то смущённо прошла мимо: уж больно стара и ветха была бабушка, больно уж напомнила мне мою Ба...
Но я видела бабушку снова и снова.
Не знаю, покупали ли у неё что-то, но всегда и неизменно стояла бокастая кружечка, как-то обречённо и гордо торча ручкой, подобной руке деревенской бабы, поставленной "в бОки" при виде подгулявшего мужа.
И я решилась.
Подошла к бабушке, та подняла на меня глаза цвета линялого василькового ситчика, чистые и невинные, как само небо...приближенные ко мне сильными очками...
Она улыбалась, обрадованная моим вниманием...
- Мне ведь скоро 90 лет! - почему-то гордо сказала бабулечка, и меня окутало запахом опрятной старости: так пахнет в библиотеке, в старой шкатулке, в комнате, где была детская...в буфете прошлого века, где давным-давно хранилось печенье...
Я взяла кружечку, дала бабуле испрошенную сумму.
- Это мне дети дарили...было...- прошелестела бабулечка, и сердце моё сжалось до горошины, упало и запрыгало больно-больно по асфальту...
Она была опрятно одета, рот в порядке, протезирован аккуратно.
Что заставляло её ходить на пристань с кружечкой?
Бедность ли?
Одиночество?
Или просто желание избавиться от ненужного?
Или...?
Моё сиротство после ухода родителей и брата сделало мою любовь к старикам острее и больнее.
Я обняла бабулечку, разговорилась с ней.
И взяла с неё слово: встретимся тут же через 10 лет. И она принесёт ещё кружечку, которая ей надоест!
Старушка юмор оценила, поняла и мою...непраздность во внимании к ней.
Толстенные очки сверкнули двумя громадными голубыми бриллиантами, соскользнувшими с застиранного ситчика глаз...
У стариков часто глаза слезятся от ветра или от солнца.
А вот и кружечка. Я ещё не пила из неё. Привыкаем друг к другу.
И в наш город приходят огромные многопалубные теплоходы, важные и надменные, как прикамбузовые коты.
Рядом стоят "Ленин", "Президент" и "Солнечный берег", дружелюбно притираясь боками.
Нет, они не к нам приплывают, они мимо, вверх или вниз по Волге.
Но стоят у нашей пристани часов по 8, обсыпая набережную толстыми разноцветными туристами, недоуменно осматривающими когда-то роскошный, а ныне совершенно убитый и пропахший мочой остов Речного вокзала, торчащий гнилым зубом на альвеолах устья двух прекрасных рек, оттеняемый старинными храмами рядом.
У теплоходов тут же раскидываются мелкие лабазники со своими сувенирными товарами, прославляющими Тверь и несколько отвлекающими от уродливо срезанных "под палку", когда-то высоких и прекрасных деревьев, украшавших набережную много лет и хоть как-то скрывавших убожество забытого властями Речного.
Картиночка весёленькая открывается туристам: раздолбанный Речной, окружённый палками бывшедеревьев без листвы (так почему-то кто-то решил вопрос красоты насаждений. Не знаю, чего не хватало тому, кто так решил проводить обрезку деревьев. Но торчащие палки его явно вдохновляли больше раскидистых кружевных крон).
Но пришельцы думают, что это иллюстрация к Апокалипсису (у нас часто снимают кино), и с интересом фотографируют.
А красивые виды этого места можно купить тут же, у лабазников.
Мы часто гуляем там.
И даже однажды встречались с френдессой, приплывшей к нам этакой наядой с мужем-Черномором усатым...
Ещё тогда я заметила маленькую старушку, стеснительно притулившуюся сбоку от лабазов.
Прямо на земле, на газетке, разложила она какие-то нехитрые свои поделки: кружевные воротнички, прихватки для посуды. Принесла и старые свои бусики за ненадобностью...или от нужды...
И стояла в серёдочке кружечка.
Мою любовь к чашечкам все знают.
Глазом я зацепилась за маленькую глазированную керамику, но почему-то смущённо прошла мимо: уж больно стара и ветха была бабушка, больно уж напомнила мне мою Ба...
Но я видела бабушку снова и снова.
Не знаю, покупали ли у неё что-то, но всегда и неизменно стояла бокастая кружечка, как-то обречённо и гордо торча ручкой, подобной руке деревенской бабы, поставленной "в бОки" при виде подгулявшего мужа.
И я решилась.
Подошла к бабушке, та подняла на меня глаза цвета линялого василькового ситчика, чистые и невинные, как само небо...приближенные ко мне сильными очками...
Она улыбалась, обрадованная моим вниманием...
- Мне ведь скоро 90 лет! - почему-то гордо сказала бабулечка, и меня окутало запахом опрятной старости: так пахнет в библиотеке, в старой шкатулке, в комнате, где была детская...в буфете прошлого века, где давным-давно хранилось печенье...
Я взяла кружечку, дала бабуле испрошенную сумму.
- Это мне дети дарили...было...- прошелестела бабулечка, и сердце моё сжалось до горошины, упало и запрыгало больно-больно по асфальту...
Она была опрятно одета, рот в порядке, протезирован аккуратно.
Что заставляло её ходить на пристань с кружечкой?
Бедность ли?
Одиночество?
Или просто желание избавиться от ненужного?
Или...?
Моё сиротство после ухода родителей и брата сделало мою любовь к старикам острее и больнее.
Я обняла бабулечку, разговорилась с ней.
И взяла с неё слово: встретимся тут же через 10 лет. И она принесёт ещё кружечку, которая ей надоест!
Старушка юмор оценила, поняла и мою...непраздность во внимании к ней.
Толстенные очки сверкнули двумя громадными голубыми бриллиантами, соскользнувшими с застиранного ситчика глаз...
У стариков часто глаза слезятся от ветра или от солнца.
А вот и кружечка. Я ещё не пила из неё. Привыкаем друг к другу.