sestrra. цитирую. такую умничку.
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру".
Анна Ахматова
Думала ты в ответе за ту, которую приручил. Оказался толстокожим, как носорог. Нрав строгий, устав казарменный. Взгляд пронизывающий, как норд-ост. Я руки к тебе протягиваю, будто нищенка. Ты даешь мне милостыню тысячными купюрами. Надбровными дугами сердишься: ну что, мол, тебе еще? Я наглоталась твоих упреков по самое не хочу. Неужели ты не понимаешь, это голод по твоему душевному теплу! Улыбаешься спокойно и жутко, говоришь мне: "Не стой на ветру". Побывала однажды в нокдауне, а ума не прибавилось. Жду, когда же ты наконец устанешь от ничегонеделания и заявишь на меня свои авторские права.
У тебя секс запланирован перед сном, а завтра рано вставать. Если спать до десяти, без толку проходит полдня. На твоей работе ксерокс, факс и кофемашина носят женские имена. Я сижу и гадаю, с какой из них ты проводишь обеденный перерыв, какой из них капаешь на колени соусом бешамель. Белею костяшками пальцев, когда одна из них изо дня в день "ошибается телефонным номером". За ужином ты подсчитываешь убытки фирмы, брюзжишь, как заезжанная пластинка. Где же твой нагулянный аппетит, родной? Как бы ненароком спрашиваешь: "Детка, а не забыла ли ты выпить противозачаточные таблетки?" У меня ком в горле встает, не трави меня.
Нотабена! Еще не поздно начать с чистой страницы: если не с нуля, то с минус единицы. Перебраться обратно к маме, подкожно ввести два кубика новокаина, залечь ничком. Отучится при любом шорохе вскакивать: не ты ли переминаешься с ноги на ногу под дверью? После искать другую нишу, свою надключичную впадину. Искать не отмеченного печатью каина. Пусть бывший себя казнит, казнит и каится, какую девушку потерял.
И сказал мне: "Не стой на ветру".
Анна Ахматова
Думала ты в ответе за ту, которую приручил. Оказался толстокожим, как носорог. Нрав строгий, устав казарменный. Взгляд пронизывающий, как норд-ост. Я руки к тебе протягиваю, будто нищенка. Ты даешь мне милостыню тысячными купюрами. Надбровными дугами сердишься: ну что, мол, тебе еще? Я наглоталась твоих упреков по самое не хочу. Неужели ты не понимаешь, это голод по твоему душевному теплу! Улыбаешься спокойно и жутко, говоришь мне: "Не стой на ветру". Побывала однажды в нокдауне, а ума не прибавилось. Жду, когда же ты наконец устанешь от ничегонеделания и заявишь на меня свои авторские права.
У тебя секс запланирован перед сном, а завтра рано вставать. Если спать до десяти, без толку проходит полдня. На твоей работе ксерокс, факс и кофемашина носят женские имена. Я сижу и гадаю, с какой из них ты проводишь обеденный перерыв, какой из них капаешь на колени соусом бешамель. Белею костяшками пальцев, когда одна из них изо дня в день "ошибается телефонным номером". За ужином ты подсчитываешь убытки фирмы, брюзжишь, как заезжанная пластинка. Где же твой нагулянный аппетит, родной? Как бы ненароком спрашиваешь: "Детка, а не забыла ли ты выпить противозачаточные таблетки?" У меня ком в горле встает, не трави меня.
Нотабена! Еще не поздно начать с чистой страницы: если не с нуля, то с минус единицы. Перебраться обратно к маме, подкожно ввести два кубика новокаина, залечь ничком. Отучится при любом шорохе вскакивать: не ты ли переминаешься с ноги на ногу под дверью? После искать другую нишу, свою надключичную впадину. Искать не отмеченного печатью каина. Пусть бывший себя казнит, казнит и каится, какую девушку потерял.