...Примерно эти же числа января, но - в далёком прошлом.
Зима - и мне четыре года.
Я выхожу во двор - и тотчас проваливаюсь по колено в снега. А метрах в десяти от меня на снегу сидит заяц - и меланхолично грызёт вишенку, что прошлым летом посадил дед.
Я к нему - "кыш!", а он - ни с места.
Я иду, утопая в снегах - а он даже в мою сторону не глядит, за обе щёки вишенку грызёт, сволочь.
Я подхожу метра на два - и лишь тогда здоровенный русак обратил на меня свой взор.
Глаза карие-карие и наглые-наглые.
Мол, "ну чё ты мне сделаешь? Ну, отскочу на метр, делов-то, ну, ты постоишь-устанешь, а как уйдёшь - я снова грызть буду!".
От возмущения я благим матом заорал, но уже не "кыш!", а "деда-а-а!"
Выбежал дед, мигом понял: что к чему, заскочил в дом, с ружьём - вернулся, и мне кричит - "отходи!"
В тот же миг наглый заяц просёк, что игры кончились и понтоваться дальше - воистину смерти подобно. Возможно, он не слыхал (хотя - как знать?), что дед в войну служил сперва пулемётчиком, потом - разведчиком у партизан, а под конец - стрелком в танке, но ружьё ушастый оккупант признал тотчас. И, не дожидаясь выстрела, пулей чкурнул через забор и далее - в поля.
...Но с тех пор, смотря мультфильмы, я всегда сочувствовал волку.
Означенный заяц выглядел примерно так:
ТОЛЬКО - В РАЗЫ НАГЛЕЕ!