В последние дни в ленте всё чаще попадаются отсылки к книжкам Терри Пратчетта - скорее всего, связано с показом на Новый Год экранизации "Санта-Хрякуса" - сказки о Страшдестве... Решил посмотреть "исходники": действительно, неплохая полуюмористическая фентези, а вот сейчас особенно порадовало чудесное сравнение рок-музыки ( о которой, казалось бы так много сказано, что добавить ничего нового нельзя) со смешением красок:
Занавес поднялся, вернее, рывками сдвинулся в сторону.
«Рок-Группа» прищурилась в свете факелов.
Никто не аплодировал. С другой стороны, никто ничего не бросал, что по стандартам «Барабана» являлось сердечным приветствием.
Чудакулли увидел высокого кудрявого юношу, сжимавшего в руках нечто похожее на недоделанную гитару или побывавшее в жестокой схватке банджо. Рядом стоял гном с трубой, похожей на боевой рог. Позади, за кучей камней, сидел тролль с молотками в руках. Библиотекарь стоял возле - Чудакулли наклонился вперед - скелета рояля, установленного на пивные бочки.
Юноша, казалось, был парализован вниманием собравшихся.
- Привет... э-э... Анк-Морпорк... - неуверенно произнес он.
Эта долгая беседа, видимо, полностью его вымотала, и он начал играть.
Ритм был незамысловатым, на улице такой бы и не заметили, но затем последовала серия потрясающих аккордов, и... и Чудакулли вдруг понял, что аккорды ни за чем не следовали, потому что ритм никуда не исчезал. Но это невозможно! На гитаре так не играют!
Гном выдувал какие-то звуки из своей трубы. Библиотекарь опустил руки и явно наобум пробежался пальцами по клавишам.
Такого грохота Чудакулли слышать еще не приходилось.
А потом... потом... грохот перестал быть грохотом.
Это было похоже на ту чепуху о белом свете, которую постоянно несли молодые волшебники с факультета высокоэнергетической магии. Они говорили, что если смешать все цвета, то в результате получится белый, - полная чушь, по мнению Чудакулли, потому что каждый дурак знает: если смешать все оказавшиеся под рукой цвета, то получится зелено-коричневая грязь, даже отдаленно не напоминающая белый цвет. Но теперь он смутно начинал понимать, что они имели в виду.
Вся эта музыкальная грязь вдруг выстроилась, лишилась шума, и внутри ее возникла новая музыка.