В силу вступает тот самый блокнотик. Который я заполняла в состоянии безалкогольного опьянения. Сейчас смешно перечитывать. Это не текст, а какой-то лубок.
Так вот:
Тут сначала все читают, потом играют в шахматы и складывают кубик-рубик. Потом пьют кофе, потом опять читают, время от времени бегая и проверяя, как заряжаются мобильники. Потом сдят в телефонах. а потом опять читают.
Такое изысканное времяпрепровождение в Намче.
3400. У меня немного болит голова. Мысли улетучились. Все что было, прошло, все что будет, еще не наступило. Что может быть лучше, для человеческой головы. Если не считать боли.
Поэтому пока кофейня в шерпской деревне, размышления, купить ли красные штаны на Эверест, чтобы поразить международную общаственность, и заглядывая совсем чуть вперед - что съесть на ужин, - момо или все же картошку.
Как только остановишься, становится холодно. Пойдешь - жарко. Я все время увита разными одежками как ритуальное дерево ленточками. На поясе две кофты, кепка в руках. Сейчас в шерпской кофейне со сносными яблочными пирогами размышля, не надель ли кофту, не сбегать ли за рукавицами (три уровня вверх, плюс третий этаж лоджа - а чем еще заниматься тут?) и не снять ли кофту, не надель ли другуюю и не надель ли сразу первую.
Такие насущные мысли.
Рядом читалка. На ней 14.54. Телефон на зарядке, и я еще в раздумьях, не сбегать ли к нему (спустить ноги со скамейки, надеть ботинки, встать, дойти, вернуться, сесть, разуться) или все все же прибавить в уме к 14.54 2.45, чтобы получить точное шерпское время.
Мозг работает неважно.
Забываются простые слова.
На сегодняшний день я уже забывала слова - фанера, шале и еще одно сложное психологическое слово, которое снова забыла и не могу теперь вспомнить, к чему вообще мне надо было его вспомнить.
Последнее - пока поднимались в акклиматизационный тур над Намче Базаром.
Большие сосны и сентябрьские мокрые листочки и грибочки кончились. Утром мелькала мысль набрать грибов на жарочку. Но - остались карликовые можжевельники, гигантские гималайские шиповники и некие колючки. И еще эдельвейсы и колокольчики без стебля. ПРосто цеток из земли. Сорвать его - значит выдернуть с маленьким корешком, тоже похожим на цветок.
Мы с Лехой посидели на горячем камне над Намче и подумали, что место потрясающее. Весь Намче как на ладони. А потом увидели флажки и решили чуть подняться.
А потом увидели молельный камень и решили еще подняться. А потом стало интересно, что там за изгородью. А потом фотографировали то, что невозможно сфотографировать. А потом с неба навалились облака. А так как мы как раз дошли до неба и облаков, они навалились и на нас.
И видимо, еще на японцев, которые сидели чуть выше нас. Они закричали страшными голосами, оказавшись в абсолютном тумане. А мы просто улыбались.
Погуляли по пастбищу в облаке, влажности и прохладе на высоте где-то 3800.
И потом вниз.
По крутейшей тропинке вврех шли шерпы и ползли трекеры (пятьминут вспоминала, как называются такие люди, как мы, ходящие по горам).
ПОперк тропы стояла упрямая лошадка, парень толкал ее в бок и смеялся, уговаривая подняться еще метров на пятьсот, внизу протяжно и хрипло мычали яки. Мальчики пронеслись на лошадях как монгольцы - быстро и без седел.
В самом Намче начинался шоппинг-час - пиво - 250 рублей, штаны - 800, рулон туалетной бумаги - 200.
Сейчас я в кофейне. Рядом ухоженные иностранцы. У всех блестящие волосы, лица как не в треке. Одна я чувствую себя слегка чмом.
И вот еще днем, омирая на треке под тяжестью своего 5-килограммового рюкзака и еще 200 граммами орешков, встретили двух немцев, вечело шагающих, громко переговаривающихся и сшибающих травинки. Я подумала: "КАК?"
За ними шли дваое шерпов, нагруженных как яки - явно полные рюкзаки гелей для укладки волос и расчесок для хипстерских бород.
И мне все же не стало понятно. Укладки, бороды, проборы, волос к волосу, не раздвуемый ветром - это как?
Я не понимаю и не умею. Возможно, это начало горной болезни.