...
Такая прямо до безобразия идеальная погода для работы!
Дождь идет, барабанит по крыше. Самое то, чтобы налить чаю, сесть за компьютер и добить этот фильм про мариинку.
Поэтому я налила чаю, села за компьютер, залезла три раза в жж, проверила два раза почту, убедилась, что костюмы младенцам уже в Париже, а значит завтра будут в Питере, ответила на письмо подруге, съела полпряника...
Из окна пошел такой запах... Ну, такой, как когда я была маленькой, мы жили в Кронштадте, и иногда приезжали в Ленинград. Если надо было меня как-то культурно просветить. Запах тех ленинградских поездок.
Те поездки всегда начинались с автобуса в Кронштадте. Важно было, чтобы это была гармошка икарус. Это был принципиальный момент, потому что раз уж они появились в городе, то, извольте. Малышня из детского сада Красная Шапочка всегда хвасталась друг перед другом, если доводилось проехаться на гармошке. А меня в сад водили пешком. Я была лузером, потому что гармошка случалась редко.
И тут мы едем в Ленинград. ДО пристани добирались на автобусе. Вожделенная гармошка превращала поездку в праздник. Потом сама пристань.
Это очень непередаваемые ощущения. Есть несколько таких словосочетаний, в которых все - целый мир ощущений. ПРосто целый мир. Например - летний ночной вокзал в провинциальном городке.
Ааааа, это столько всего! Это буйная сырая зелень, это воздух как будто гуще, чем обычно, это специальные вокзальные звуки - тепловоз, сцепка вагонов, переговоры теток по громкой связи. Это подвыпившие мужички, шляющиеся вдоль вагонов, сонные тушки на тюках в здании вокзала и недоуменные лица из вагонов - где я?
Целый мир.
Или - наводнение в Питере.
Это тишина и ветер, свежесть необыкновенная. Картины такие, что дух захватывает!
Когда эти шарики на Стрелке лежат прямо на поверхности воды, и народ ходит по кромке Невы и как кошки осторожно трогает воду носком ботинка. Атмосфера опасности, и в то же время ощущение безопасности.
Целый мир.
Или - летняя пристань в Кронштадте.
Тишина широкая. Это когда понимаешь, что тихо не только здесь, но и еще на километры вперед. И тишина особая, финско-заливная. Когда в прозрачном воздухе чайка, когда волна бьется о деревянную пристань. Когда нет яркого солнца, а просто какая-то прозрачность, и от этого звуки приобретают тоже необычность. Шаги пассажиров по пристани. Бульканье и запах воды и этой штуки, которой заправляют метеоры.
Тоже целый мир.
Мы сейчас с Лехой, когда ездим к моим родителям, иногда заезжаем на Летнюю пристань. И тоже - прозрачность, тишина, бульканье, запах. Хорошо.
Потом летишь на метеоре через Маркизову лужу к Ленинграду. И вся в ожидании. Потому что уже была гармошка, а сейчас МЕТЕОР! А это не хухры-мухры, это круто. И ты торчишь спереди и смотришь в лобовое стекло. Но что-то как-то не так. ПРосто скучно. Ну вода кругом и что? И ждешь, когда начнем подплывать. Но в то же время чувствуешь себя необыкновенно крутой, стоя у лобового стекла метеора. И от избытка чувств все время оглядываешься на маму и улыбаешься ей. А она улыбается тебе.
А потом подплываешь. сначала грязные бетонные плиты и ржавые гаражи на ваське. Совсем новые блочные дома. Слева яхт-клуб - необычная конструкция. Потом долго плывешь между кораблями.
Все эти полузатонувшие бакены, надписи "Тихий ход", перечеркнутые якоря, пыхтящие буксиры, баржи, груженые сырыми бревнами... И тот самый запах.
Это первый запах Ленинграда, с которым я всегда сталкивалась. Он неописуем, но в нем и есть Ленинград 80-х.
Когда мы высаживались под Тучковым мостом, запах оставался, но приобретал... пивные что ли нотки. Не знаю. Стойкий, но еле-уловимый запах застоявшегося алкоголизма. Васильевский остров, через который мы шагали по пятой линии к метро, всегда пах именно так - бакенами, надписями "тихий ход", прозрачным небом и пивом.
Ну и вот сейчас пошел дождь, и в комнату вошел этот запах детства и Ленинграда.
Все-таки надо писать про Мариинку.
Дождь идет, барабанит по крыше. Самое то, чтобы налить чаю, сесть за компьютер и добить этот фильм про мариинку.
Поэтому я налила чаю, села за компьютер, залезла три раза в жж, проверила два раза почту, убедилась, что костюмы младенцам уже в Париже, а значит завтра будут в Питере, ответила на письмо подруге, съела полпряника...
Из окна пошел такой запах... Ну, такой, как когда я была маленькой, мы жили в Кронштадте, и иногда приезжали в Ленинград. Если надо было меня как-то культурно просветить. Запах тех ленинградских поездок.
Те поездки всегда начинались с автобуса в Кронштадте. Важно было, чтобы это была гармошка икарус. Это был принципиальный момент, потому что раз уж они появились в городе, то, извольте. Малышня из детского сада Красная Шапочка всегда хвасталась друг перед другом, если доводилось проехаться на гармошке. А меня в сад водили пешком. Я была лузером, потому что гармошка случалась редко.
И тут мы едем в Ленинград. ДО пристани добирались на автобусе. Вожделенная гармошка превращала поездку в праздник. Потом сама пристань.
Это очень непередаваемые ощущения. Есть несколько таких словосочетаний, в которых все - целый мир ощущений. ПРосто целый мир. Например - летний ночной вокзал в провинциальном городке.
Ааааа, это столько всего! Это буйная сырая зелень, это воздух как будто гуще, чем обычно, это специальные вокзальные звуки - тепловоз, сцепка вагонов, переговоры теток по громкой связи. Это подвыпившие мужички, шляющиеся вдоль вагонов, сонные тушки на тюках в здании вокзала и недоуменные лица из вагонов - где я?
Целый мир.
Или - наводнение в Питере.
Это тишина и ветер, свежесть необыкновенная. Картины такие, что дух захватывает!
Когда эти шарики на Стрелке лежат прямо на поверхности воды, и народ ходит по кромке Невы и как кошки осторожно трогает воду носком ботинка. Атмосфера опасности, и в то же время ощущение безопасности.
Целый мир.
Или - летняя пристань в Кронштадте.
Тишина широкая. Это когда понимаешь, что тихо не только здесь, но и еще на километры вперед. И тишина особая, финско-заливная. Когда в прозрачном воздухе чайка, когда волна бьется о деревянную пристань. Когда нет яркого солнца, а просто какая-то прозрачность, и от этого звуки приобретают тоже необычность. Шаги пассажиров по пристани. Бульканье и запах воды и этой штуки, которой заправляют метеоры.
Тоже целый мир.
Мы сейчас с Лехой, когда ездим к моим родителям, иногда заезжаем на Летнюю пристань. И тоже - прозрачность, тишина, бульканье, запах. Хорошо.
Потом летишь на метеоре через Маркизову лужу к Ленинграду. И вся в ожидании. Потому что уже была гармошка, а сейчас МЕТЕОР! А это не хухры-мухры, это круто. И ты торчишь спереди и смотришь в лобовое стекло. Но что-то как-то не так. ПРосто скучно. Ну вода кругом и что? И ждешь, когда начнем подплывать. Но в то же время чувствуешь себя необыкновенно крутой, стоя у лобового стекла метеора. И от избытка чувств все время оглядываешься на маму и улыбаешься ей. А она улыбается тебе.
А потом подплываешь. сначала грязные бетонные плиты и ржавые гаражи на ваське. Совсем новые блочные дома. Слева яхт-клуб - необычная конструкция. Потом долго плывешь между кораблями.
Все эти полузатонувшие бакены, надписи "Тихий ход", перечеркнутые якоря, пыхтящие буксиры, баржи, груженые сырыми бревнами... И тот самый запах.
Это первый запах Ленинграда, с которым я всегда сталкивалась. Он неописуем, но в нем и есть Ленинград 80-х.
Когда мы высаживались под Тучковым мостом, запах оставался, но приобретал... пивные что ли нотки. Не знаю. Стойкий, но еле-уловимый запах застоявшегося алкоголизма. Васильевский остров, через который мы шагали по пятой линии к метро, всегда пах именно так - бакенами, надписями "тихий ход", прозрачным небом и пивом.
Ну и вот сейчас пошел дождь, и в комнату вошел этот запах детства и Ленинграда.
Все-таки надо писать про Мариинку.