Сайгон. Последняя ночь.
Судя по всему, это моя последняя вьетнамская комедия. Я страшно по-дурацки выгляжу, знаю. Если приглядеться, можно заметить два моих оттопыренных пальца и отвисшую челюсть вьетнамца-официанта. Даже со спины немного видно.
Скорее всего идут терки на тему - нет, нам два кофе, а не два пива, а пиво нужно одно, и еще одно вино. Кальмаров два, да, супа два, да, а всего нас три, да.
Это последний день во Вьетнаме. Мы только что прибыли в Сайгон. Заселились в первую попавшщуюся гостиницу на Бу Вьен. Убили на кровати Ивана таракана прямо на глазах портье. И пошли гулять и есть.
А город начал укладываться спать. А у нас были большие планы. Потому что последний день вообще-то уже закончился. И оставалась только последжняя ночь. Как пишется в сообществе "один мой день", фиксируем время. Его четко видно на часах над головой ночного сторожа какого-то офиса. Леха фотографировал его ради инопланетной тени от головы.
Дружинники все как один - вялые как сосиски. Город укладывается спать. Вьетнамцы талантливейшим образом крепятся на мопедах и спят здоровым крепким и безмятежным сном.
Мы прошли БуВьен пять раз туда-сюда. Мы что-то пили в бильярдной на углу с музыкой, а потом мы что-то пили в псевдо-пиццерии с музыкой, а потом мы зашли в минимаркет, которые только в Сайгоне и похожи на мини-маркеты, а не на рыночный прилавок, а потом мы пошли в бар, где в прошлый раз пили кофе и смотрели вместе с вьетнамцами азиатский футбол, а потом мы взяли и пошли в проститутский бар, где мальчик-именинник носил накрашенные ресницы.
Это Ваня потащил нас туда. Потому что там была девица, произведящая на него не малое эстетическое впечатление в первый день во Вьетнаме. Ваня тогда просил все время то меня, то Катю поменяться с ним местами, чтобы видеть эту девицу все время.
И вот мы пришли, мальчика с ресницами уже не было, а девицы все были на месте. Вот эта, в белых шортиках, Ванина.
И Ваня немедленно сказал:
- Катя, а ты не могла бы поменяться со мной местами.
Такая любовь. Как в самом романтическом фильме - он белый, чистый парень с Запада. Она - прекрасная проститутка из Азии. И вместе им - вообще ничего не светит. Уж я-то Ваню знаю.
Этот чувак из Муйне, укуренный Коля, готовил потрясающие белые русские. Просто потрясающие. И в Сайгонском баре я тоже взяла себе белый русский. И мой белый русский в этом баре был красным русским. И мы все тоже были красными русскими. Потому что лампочки так устроены.
А еще там была вот эта девица, поразившая нас всех немедленно. Я все хотела спросить ее, сколько ей лет. Мне чисто было интересно. Потому что на самом деле, вряд ли больше двенадцати.
Она вся из себя была такая точеная, с большой детской головой и длинными ногами. Таскала по всему бару с собой надувной меч и изображала героиню анимешного мульта. Ну, то есть как изображала. Она и была героем аниме. Мне кажется, в ее детском мозгу не могла уложиться никакая другая информация кроме той, что она из мультика.
Она смелее всех заигрывала с белыми чуваками, глушащими виски чистоганом. Но чуваки, видимо, испугались ее детского возраста и свалили.
На нас девицы не образали внимания. Потому что я - сама девица. Леха, очевидно был со мной, а Ивана они стеснялись, потому что вдруг, я еще и на него претендую. И не совались. Скучали.
А Сайгон большей частью уже погрузился в сон. Как обычно в Азии - кого где застало. Это очень странное ощущение - гремящая музыка и проститутки, и атмосфера спокойствия и расслабленности одновременно.
И когда уже проститутки даже стали расходиться по домам, мы вспомнили - завтра самолет. И пошли домой такие. В свою гостиницу без окон, с роскошными покрывалами и маленькими тараканчиками.
