Рудольф Штайнер. Евангелие от Матфея. 2-я лекция, часть 2
Оригинал взят у philologist в Рудольф Штайнер. Евангелие от Матфея. 2-я лекция, часть 2
Берн, 2 сентября 1910 г.
И вместе с тем в древних мистериях все-таки находили способы выражения для глубочайших тайн, хотя во все времена было известно, насколько немощен язык, насколько мало он приспособлен и пригоден для передачи познанного. Так делались попытки найти средства выражения для душевного опыта. Слова же нашего обыденного языка, служащего потребностям внешней жизни, оказывались всегда недостаточными. Зато куда более приспособленными оказывались образы, рождавшиеся у человека, когда он обращал взор в мировые пространства, - к созвездиям, к восходу звезды в определенный час, к затмению светила; потому что порожденные таким путем образы могли прекрасно передать творившееся в известный момент в душе человека. Постараюсь объяснить это в нескольких словах.
Предположим, что нужно возвестить о каком-либо надвигающемся событии, - скажем, о том, что некая человеческая душа достаточно созрела для того, чтобы пройти через некое важное испытание и передать результаты этого народу. Или необходимо сообщить, что самый этот народ или часть его достигла такой степени зрелости, такого уровня развития, что ему можно показать, как известная индивидуальность должна соединиться с этим народом, пройдя, может быть, совсем иной путь, чем этот народ. Дело заключалось в том, чтобы объяснить, что достигнутая в развитии этой индивидуальности кульминационная точка совпала с кульминационной точкой, достигнутой народом в его собственной эволюции. В таком случае никакие слова не смогут передать всего величия и важности события. И вот находится иной способ выражения. Говорили: соединение некоей личности во всей ее силе с душой народа в ее апогее можно сравнить с прохождением Солнца через созвездие Льва. Образ Льва стал символом всего того, что в эволюции человечества достигло великой силы. Отсюда и пошла известная терминология, которой пользовались на протяжении истории и которая была заимствована из движения светил для выражения духовных событий в жизни человечества.
Может быть, иным умникам захочется перевернуть все вверх ногами и предположить, что в былые времена стремились скрыть, завуалировать значительные исторические события за астрономическими явлениями; но в действительности в этих случаях рассказывалось о том, что реально произошло с человечеством, с помощью этих образов созвездий. Кроме того, между космическим бытием и событиями истории человечества имеется гораздо более таинственная связь. Ибо то, что совершается на Земле, есть реальный отсвет всего происходящего во Вселенной. Так, встреча солнечной мудрости Гермеса и земной мудрости Моисея, имевшая место в Египте, была в известном смысле образом, отражением известных событий в Космосе.
Представим себе, что двоякого рода лучи: одни - идущие от Солнца и другие - возвращающиеся с Земли, - встречаются в пространстве (очень важно, в какой именно точке осуществится эта встреча, потому что в зависимости от того, насколько эта точка будет удалена от одного или другого светила, последствия этой встречи будут разными). Так в египетских мистериях встречу Гермесовой мудрости с мудростью Моисея сравнивали с событием, действительно совершившимся в Космосе по данным нашей антропософической космологии. Нам действительно известно, что в давние времена Земля отделилась от Солнца, продолжая оставаться в течение некоторого периода соединенной с Луной; потом некоторая часть земной субстанции оторвалась от Земли и стала современной Луной. Стало быть, Земля выбросила в пространство к Солнцу часть своей субстанции. Именно с этой "эманацией" Земли в сторону Солнца и связывали поразительное явление - встречу земной мудрости Моисея с солнечной мудростью Гермеса.
Учение Моисея, выделившись из солнечной мудрости, стало наукой о Земле и человеке; но при этом это учение возвысилось до солнечных сфер и восприняло непосредственно излучаемую Солнцем мудрость. Но оно должно было проникнуться этой мудростью лишь до известного предела, потому что в дальнейшем ему предстояло развиваться независимо. Поэтому Моисей оставался в Египте лишь до тех пор, пока он не воспользовался всем, что ему было нужно. К этому моменту и приурочен исход из Египта сынов Израилевых. Отныне солнечная мудрость, воспринимавшаяся и поглощавшаяся мудростью земной, дальше могла развиваться свободно. Но какова же цель, какова миссия этой Моисеевой мудрости? Когда она стала мудростью земной, ей было задано снова найти путь к Солнцу. Так что учение Моисея нужно разделить на два этапа: сначала эта мудрость выращивается в лоне Гермесовой мудрости, со всех сторон ею окруженная и в некотором роде питаемая ею; затем обе мудрости разделяются, и после исхода Моисеево учение продолжает развиваться самостоятельно и свободно вынашивать плод первого периода. В свою очередь этот второй период развития распадается на три этапа.
Моисей, родившийся со всем, что ему было даровано Заратустрой, - это земной мудрец. Он должен найти свой путь, и именно в поисках этого пути, составляющих первый этап, он и проникается мудростью Гермеса. Далее его развитие продолжается, и чтобы лучше понять все, случившееся с ним, стоит еще раз заимствовать наши сравнения из жизни Космоса. Когда что-либо, происходящее на Земле, отражается в пространстве, на пути к Солнцу это отражение встречает сначала Меркурий (вам известно, что планета, именуемая астрономами Венерой, в оккультной терминологии называется Меркурием, и наоборот, Меркурий называется Венерой). На пути от Земли к Солнцу мы вступаем сначала в сферу Меркурия, потом в сферу Венеры и, наконец, в сферу Солнца. Через последовательные этапы своей внутренней жизни Моисей должен был развивать полученный им в наследие от Заратустры дар, чтобы снова найти путь к Солнцу. Следовательно, его развитие должно было протекать до известной точки. Мудрость, которой он обогатил всю восточную культуру, должна была эволюционировать в соответствии со свойствами еврейского народа. После того как Моисей непосредственно воспринял учение Гермеса, он переработал его и как бы отразил его, как он отразил бы солнечные лучи.
И вот мы узнаем, что Гермес, которого впоследствии именовали Меркурием, принес своему народу искусство и науку, внешнее познание мира, внешнее, не ведающее посвящения, искусство, - в форме, приспособленной к свойствам своего народа. Совсем другим, в некотором роде противоположным путем должен был вернуться Моисей к этой отправной точке Гермеса-Меркурия, как бы "навыворот" развивая Гермесову мудрость. Обо всем этом повествует история еврейского народа - вплоть до воцарения Давида - псалмопевца и боговдохновенного пророка. Избранник Божий и копьеносец Давид был также и носителем лютни, он был Гермесом-Меркурием еврейского народа. Достигнув этой точки своего развития, иудейский народ был способен создать независимую, Гермесову "меркурианскую" культуру. Тем самым в эпоху царя Давида мудрость, воспринятая от Гермеса, достигла сферы Меркурия.
Продолжая отражать солнечные лучи, мудрость Моисея должна была достичь (если мне будет позволено так выразиться) области Венеры. Этой области иудаизм достиг в эпоху, когда все, что ему было передано Моисеевой мудростью, соединилось с совершенно другим учением, пришедшим совсем с другой стороны. Как в известный момент все, что отражается Землей, в направлении Солнца встречается с Венерой, так мудрость Моисея встретилась в период Вавилонского пленения с течениями, идущими из Азии. Это было время, когда ослабленная мудрость вавилонских и халдейских мистерий соединилась с мудростью еврейского народа, уже достигшего известного уровня своего развития. Подобно путнику, посвященному в науку земных вещей, который поднялся бы с Земли и достигнул сначала сфер Меркурия, а затем Венеры, чтобы воспринять солнечный свет, Моисеева мудрость восприняла в Халдее известные учения, которые исходили непосредственно из сохранившихся там святилищ Заратустры и в несколько ослабленном виде были распространены в мистериях Халдеи и Вавилона, - вплоть до области, охватывавшейся Тигром и Евфратом.
Тогда произошло еще одно событие. Моисей (точнее, не сам он, а его учение, завещанное им своему народу) соединился с солнечной мудростью, запечатлевшейся в мудрости вавилонян. Это соединение осуществилось в святилищах, которые были доступны евреям в дни их пленения. И как раз в то время, когда еврейские мудрецы вошли в соприкосновение с мистериями на берегах Евфрата и Тигра, в них учил перевоплотившийся Заратустра. Примерно в период вавилонского пленения перевоплотившийся Заратустра был в состоянии снова возобновить учение, принесенное им ранее. Ибо он продолжал перевоплощаться; и в той своей жизни, когда он носил имя Заратаса или Назаратаса, он стал учителем плененных иудеев, посещавших святилища страны. Так в процессе всех этих этапов Моисеева мудрость соприкоснулась со всем тем, чем стал сам Заратустра с тех пор, как он покинул более древние центры мистерий и перешел в святилища Малой Азии. Между прочим, там он был учителем посвященных халдеев, а также и некоторых иудеев, получивших непосредственно от перевоплотившегося Заратустры мудрость, которую он уже когда-то даровал их праотцу Моисею.
Такова была судьбы, предуготованная Моисеевой мудрости. Рожденная фактически от Заратустры, она была перенесена в чужую страну, подобно солнечному существу, которое с завязанными глазами переправили бы на Землю и которое должно было бы самостоятельно найти утраченное - найти обратный путь. Во время пребывания Моисея в Египте в нем прояснилось все, что он когда-то получил от своего учителя Заратустры. Его можно сравнить с неким существом, которое оказалось в одиночестве заброшенным на Землю, подобную неведомому острову, и которое, не ведая, откуда на него нисходит свет, устремилось к тому, что было для него когда-то Солнцем. Моисей отправился в Египет для восприятия Гермесовой мудрости, передавшей ему прямые лучи Заратустры, тогда как сам Моисей был лишь его отраженными лучами. Затем, проникнувшись в достаточной степени этой мудростью, он продолжал развиваться собственными силами. И основав во времена царя Давида собственную "Гермесову школу", независимую науку и искусство, он продолжал свой путь к Солнцу, частью которого скрытым образом он был сам.
В оккультных школах древнего Вавилона Заратустра, бывший тогда же наставником Пифагора, в этом новом воплощении мог выступать с учением, соответствовавшим возможностям его тогдашнего физического тела - орудия, которым он должен был так или иначе удовлетворяться. Для того чтобы иметь возможность полностью проявить свою солнечную природу, переданную им когда-то Гермесу и Моисею, но уже в новой форме, ему нужна была телесная оболочка, достойная этой новой миссии и приспособленная к новой эпохе. А для того чтобы передать свою мудрость Пифагору и еврейским мудрецам, халдеям и вавилонянам, которые были в состоянии его понимать в VI веке до Р.Х., ему требовалось совершенно особое тело. Его тогдашнее учение было подобно солнечному свету, как бы заслоненному Венерой и не могущему непосредственно проникать на Землю. Мудрость Заратустры могла проявиться тогда лишь в разбавленной, ослабленной, завуалированной форме. Для того чтобы выступить во всей своей первоначальной мощи, Заратустре нужно было соответствующее тело. И это тело могло быть создано лишь совершенно особым путем, что мы и попытаемся объяснить.
Мы видели вчера, что у азиатских народов наблюдались три тенденции: индийская, ту райская и иранская. Мы объяснили, что эти три направления были обусловлены тем фактом, что поток людей, вышедших из Атлантиды, шедший северным путем, дошел до Азии и там разветвился. Другой поток пересек Африку, и его разветвления дошли до Ту рана. И там, где северный поток, вышедший из Атлантиды, слился с потоком, пересекшим Африку, произошло необычайное смешение. Здесь образовалась раса, из которой впоследствии вышел еврейский народ. И судьба этой расы была совершенно особой. Среди людей, долженствовавших стать еврейским народом, проявлялось одновременно астральное и эфирное ясновидение (мы видели, что такое ясновидение сохранили некоторые народы в деградирующей, темной форме), - последняя фаза ясновидения; но действовало это ясновидение совершенно особым внутренним образом.
Это ясновидение сохранилось у евреев не в виде внешнего, низшего остатка древнего ясновидения, а проявлялось в них как организующая сила внутри самого их тела. И эта сила, при проявлении вовне становившаяся деградировавшим ясновидением, потому что она оставалась на одном и том же уровне, не развиваясь дальше, и проникнувшаяся поэтому ариманическими силами, - эволюционировала совершенно закономерным образом, когда она стала активной силой, действующей в человеческом организме. Итак, у евреев эта сила не проявлялась как выродившееся ясновидение; она внедрилась в организм, продолжая, таким образом, сознательно совершенствоваться. Все то, что подверглось вырождению у туранцев, стало у евреев действенной силой, фактором эволюции. Таким образом, из поколения в поколение в физических свойствах, передававшихся в евреях через кровь, действовала сила, время которой, - в ее проявлениях вовне, - завершилось и которая переключилась в другой план и нашла свое истинное место.
Все, что давало атлантам возможность погружаться взором в пространства и области духа, все, что выродилось у туранцев, - все это стало действенным фактором внутренней жизни малочисленного еврейского народа. То, что в эпоху Атлантиды было духовной и божественной природой, превратилось в жизненную силу, - в силу, образующую органы, преображающую тело и в самой крови еврейского народа пробуждающую божественное внутреннее сознание. Все, что видел атлант, направляя ясновидческий взор в различных направлениях в пространство, возродилось и стало в еврейском народе органическим сознанием, сознанием Иеговы, Ягве, божественным сознанием внутренней жизни. Этот народ через кровь снова обрел Бога, наполняющего пространство; он чувствовал себя пронизанным, пропитанным Богом, наполнявшим Вселенную; он знал, что этот Бог живет в нем, проявляясь в нем вплоть до пульсации крови.
Сравнивая туранцев уже не с иранцами, как мы это делали вчера, а с евреями, мы видим, что сила, вырождавшаяся у первых, продолжала развиваться на благоприятной почве в крови еврейского народа. Все, что атланты провидели вовне, возрождалось в форме внутреннего сознания, сосредоточившегося в одном имени: Ягве. Эта сила была сконцентрирована как бы в одной точке, в одном центре божественного сознания; Бог, являвший себя ясновидящим атлантам во всем сущем вовне, жил в крови, передававшейся через потомство Авраама, Исаака, Иакова. Он жил невидимо, но ощутимо в крови поколений, судьбы которых Он направлял.
Итак, то, что было внешним, стало внутренним; оно перестало быть видимым, но стало переживаемым. И отныне это уже называлось больше не разными именами, но одним именем: "Я есмь тот, кто Я есмь". Атлант видел Бога во Вселенной - во всем, что не было самим Богом, тогда как еврей воспринимал Бога в себе самом, в своем глубочайшем внутреннем существе, в своем "я"; это восприятие Бога проникало вплоть до крови, текущей в жилах поколений. Отныне великий космический Бог стал Богом евреев, - Богом Авраама, Исаака и Иакова. Так возник этот народ, особую миссию которого мы будем изучать завтра. Сегодня нам удалось лишь эскизно набросать особую организацию крови этого народа, в котором сконцентрировалось все, что воздействовало на человека в атлантические времена. Завтра мы увидим, какие глубочайшие тайны смогли благодаря этому осуществиться, и познакомимся с природой народа, в котором Заратустра должен был найти тело, способное стать Существом, именуемым нами Иисусом из Назарета.
См. также:
- Рудольф Штайнер. Евангелие от Матфея. 1-я лекция, часть 1
- Рудольф Штайнер. Евангелие от Матфея. 1-я лекция, часть 2
- Рудольф Штайнер. Евангелие от Матфея. 2-я лекция, часть 1
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграмм: http://telegram.me/podosokorsky
Берн, 2 сентября 1910 г.
И вместе с тем в древних мистериях все-таки находили способы выражения для глубочайших тайн, хотя во все времена было известно, насколько немощен язык, насколько мало он приспособлен и пригоден для передачи познанного. Так делались попытки найти средства выражения для душевного опыта. Слова же нашего обыденного языка, служащего потребностям внешней жизни, оказывались всегда недостаточными. Зато куда более приспособленными оказывались образы, рождавшиеся у человека, когда он обращал взор в мировые пространства, - к созвездиям, к восходу звезды в определенный час, к затмению светила; потому что порожденные таким путем образы могли прекрасно передать творившееся в известный момент в душе человека. Постараюсь объяснить это в нескольких словах.
Предположим, что нужно возвестить о каком-либо надвигающемся событии, - скажем, о том, что некая человеческая душа достаточно созрела для того, чтобы пройти через некое важное испытание и передать результаты этого народу. Или необходимо сообщить, что самый этот народ или часть его достигла такой степени зрелости, такого уровня развития, что ему можно показать, как известная индивидуальность должна соединиться с этим народом, пройдя, может быть, совсем иной путь, чем этот народ. Дело заключалось в том, чтобы объяснить, что достигнутая в развитии этой индивидуальности кульминационная точка совпала с кульминационной точкой, достигнутой народом в его собственной эволюции. В таком случае никакие слова не смогут передать всего величия и важности события. И вот находится иной способ выражения. Говорили: соединение некоей личности во всей ее силе с душой народа в ее апогее можно сравнить с прохождением Солнца через созвездие Льва. Образ Льва стал символом всего того, что в эволюции человечества достигло великой силы. Отсюда и пошла известная терминология, которой пользовались на протяжении истории и которая была заимствована из движения светил для выражения духовных событий в жизни человечества.
Может быть, иным умникам захочется перевернуть все вверх ногами и предположить, что в былые времена стремились скрыть, завуалировать значительные исторические события за астрономическими явлениями; но в действительности в этих случаях рассказывалось о том, что реально произошло с человечеством, с помощью этих образов созвездий. Кроме того, между космическим бытием и событиями истории человечества имеется гораздо более таинственная связь. Ибо то, что совершается на Земле, есть реальный отсвет всего происходящего во Вселенной. Так, встреча солнечной мудрости Гермеса и земной мудрости Моисея, имевшая место в Египте, была в известном смысле образом, отражением известных событий в Космосе.
Представим себе, что двоякого рода лучи: одни - идущие от Солнца и другие - возвращающиеся с Земли, - встречаются в пространстве (очень важно, в какой именно точке осуществится эта встреча, потому что в зависимости от того, насколько эта точка будет удалена от одного или другого светила, последствия этой встречи будут разными). Так в египетских мистериях встречу Гермесовой мудрости с мудростью Моисея сравнивали с событием, действительно совершившимся в Космосе по данным нашей антропософической космологии. Нам действительно известно, что в давние времена Земля отделилась от Солнца, продолжая оставаться в течение некоторого периода соединенной с Луной; потом некоторая часть земной субстанции оторвалась от Земли и стала современной Луной. Стало быть, Земля выбросила в пространство к Солнцу часть своей субстанции. Именно с этой "эманацией" Земли в сторону Солнца и связывали поразительное явление - встречу земной мудрости Моисея с солнечной мудростью Гермеса.
Учение Моисея, выделившись из солнечной мудрости, стало наукой о Земле и человеке; но при этом это учение возвысилось до солнечных сфер и восприняло непосредственно излучаемую Солнцем мудрость. Но оно должно было проникнуться этой мудростью лишь до известного предела, потому что в дальнейшем ему предстояло развиваться независимо. Поэтому Моисей оставался в Египте лишь до тех пор, пока он не воспользовался всем, что ему было нужно. К этому моменту и приурочен исход из Египта сынов Израилевых. Отныне солнечная мудрость, воспринимавшаяся и поглощавшаяся мудростью земной, дальше могла развиваться свободно. Но какова же цель, какова миссия этой Моисеевой мудрости? Когда она стала мудростью земной, ей было задано снова найти путь к Солнцу. Так что учение Моисея нужно разделить на два этапа: сначала эта мудрость выращивается в лоне Гермесовой мудрости, со всех сторон ею окруженная и в некотором роде питаемая ею; затем обе мудрости разделяются, и после исхода Моисеево учение продолжает развиваться самостоятельно и свободно вынашивать плод первого периода. В свою очередь этот второй период развития распадается на три этапа.
Моисей, родившийся со всем, что ему было даровано Заратустрой, - это земной мудрец. Он должен найти свой путь, и именно в поисках этого пути, составляющих первый этап, он и проникается мудростью Гермеса. Далее его развитие продолжается, и чтобы лучше понять все, случившееся с ним, стоит еще раз заимствовать наши сравнения из жизни Космоса. Когда что-либо, происходящее на Земле, отражается в пространстве, на пути к Солнцу это отражение встречает сначала Меркурий (вам известно, что планета, именуемая астрономами Венерой, в оккультной терминологии называется Меркурием, и наоборот, Меркурий называется Венерой). На пути от Земли к Солнцу мы вступаем сначала в сферу Меркурия, потом в сферу Венеры и, наконец, в сферу Солнца. Через последовательные этапы своей внутренней жизни Моисей должен был развивать полученный им в наследие от Заратустры дар, чтобы снова найти путь к Солнцу. Следовательно, его развитие должно было протекать до известной точки. Мудрость, которой он обогатил всю восточную культуру, должна была эволюционировать в соответствии со свойствами еврейского народа. После того как Моисей непосредственно воспринял учение Гермеса, он переработал его и как бы отразил его, как он отразил бы солнечные лучи.
И вот мы узнаем, что Гермес, которого впоследствии именовали Меркурием, принес своему народу искусство и науку, внешнее познание мира, внешнее, не ведающее посвящения, искусство, - в форме, приспособленной к свойствам своего народа. Совсем другим, в некотором роде противоположным путем должен был вернуться Моисей к этой отправной точке Гермеса-Меркурия, как бы "навыворот" развивая Гермесову мудрость. Обо всем этом повествует история еврейского народа - вплоть до воцарения Давида - псалмопевца и боговдохновенного пророка. Избранник Божий и копьеносец Давид был также и носителем лютни, он был Гермесом-Меркурием еврейского народа. Достигнув этой точки своего развития, иудейский народ был способен создать независимую, Гермесову "меркурианскую" культуру. Тем самым в эпоху царя Давида мудрость, воспринятая от Гермеса, достигла сферы Меркурия.
Продолжая отражать солнечные лучи, мудрость Моисея должна была достичь (если мне будет позволено так выразиться) области Венеры. Этой области иудаизм достиг в эпоху, когда все, что ему было передано Моисеевой мудростью, соединилось с совершенно другим учением, пришедшим совсем с другой стороны. Как в известный момент все, что отражается Землей, в направлении Солнца встречается с Венерой, так мудрость Моисея встретилась в период Вавилонского пленения с течениями, идущими из Азии. Это было время, когда ослабленная мудрость вавилонских и халдейских мистерий соединилась с мудростью еврейского народа, уже достигшего известного уровня своего развития. Подобно путнику, посвященному в науку земных вещей, который поднялся бы с Земли и достигнул сначала сфер Меркурия, а затем Венеры, чтобы воспринять солнечный свет, Моисеева мудрость восприняла в Халдее известные учения, которые исходили непосредственно из сохранившихся там святилищ Заратустры и в несколько ослабленном виде были распространены в мистериях Халдеи и Вавилона, - вплоть до области, охватывавшейся Тигром и Евфратом.
Тогда произошло еще одно событие. Моисей (точнее, не сам он, а его учение, завещанное им своему народу) соединился с солнечной мудростью, запечатлевшейся в мудрости вавилонян. Это соединение осуществилось в святилищах, которые были доступны евреям в дни их пленения. И как раз в то время, когда еврейские мудрецы вошли в соприкосновение с мистериями на берегах Евфрата и Тигра, в них учил перевоплотившийся Заратустра. Примерно в период вавилонского пленения перевоплотившийся Заратустра был в состоянии снова возобновить учение, принесенное им ранее. Ибо он продолжал перевоплощаться; и в той своей жизни, когда он носил имя Заратаса или Назаратаса, он стал учителем плененных иудеев, посещавших святилища страны. Так в процессе всех этих этапов Моисеева мудрость соприкоснулась со всем тем, чем стал сам Заратустра с тех пор, как он покинул более древние центры мистерий и перешел в святилища Малой Азии. Между прочим, там он был учителем посвященных халдеев, а также и некоторых иудеев, получивших непосредственно от перевоплотившегося Заратустры мудрость, которую он уже когда-то даровал их праотцу Моисею.
Такова была судьбы, предуготованная Моисеевой мудрости. Рожденная фактически от Заратустры, она была перенесена в чужую страну, подобно солнечному существу, которое с завязанными глазами переправили бы на Землю и которое должно было бы самостоятельно найти утраченное - найти обратный путь. Во время пребывания Моисея в Египте в нем прояснилось все, что он когда-то получил от своего учителя Заратустры. Его можно сравнить с неким существом, которое оказалось в одиночестве заброшенным на Землю, подобную неведомому острову, и которое, не ведая, откуда на него нисходит свет, устремилось к тому, что было для него когда-то Солнцем. Моисей отправился в Египет для восприятия Гермесовой мудрости, передавшей ему прямые лучи Заратустры, тогда как сам Моисей был лишь его отраженными лучами. Затем, проникнувшись в достаточной степени этой мудростью, он продолжал развиваться собственными силами. И основав во времена царя Давида собственную "Гермесову школу", независимую науку и искусство, он продолжал свой путь к Солнцу, частью которого скрытым образом он был сам.
В оккультных школах древнего Вавилона Заратустра, бывший тогда же наставником Пифагора, в этом новом воплощении мог выступать с учением, соответствовавшим возможностям его тогдашнего физического тела - орудия, которым он должен был так или иначе удовлетворяться. Для того чтобы иметь возможность полностью проявить свою солнечную природу, переданную им когда-то Гермесу и Моисею, но уже в новой форме, ему нужна была телесная оболочка, достойная этой новой миссии и приспособленная к новой эпохе. А для того чтобы передать свою мудрость Пифагору и еврейским мудрецам, халдеям и вавилонянам, которые были в состоянии его понимать в VI веке до Р.Х., ему требовалось совершенно особое тело. Его тогдашнее учение было подобно солнечному свету, как бы заслоненному Венерой и не могущему непосредственно проникать на Землю. Мудрость Заратустры могла проявиться тогда лишь в разбавленной, ослабленной, завуалированной форме. Для того чтобы выступить во всей своей первоначальной мощи, Заратустре нужно было соответствующее тело. И это тело могло быть создано лишь совершенно особым путем, что мы и попытаемся объяснить.
Мы видели вчера, что у азиатских народов наблюдались три тенденции: индийская, ту райская и иранская. Мы объяснили, что эти три направления были обусловлены тем фактом, что поток людей, вышедших из Атлантиды, шедший северным путем, дошел до Азии и там разветвился. Другой поток пересек Африку, и его разветвления дошли до Ту рана. И там, где северный поток, вышедший из Атлантиды, слился с потоком, пересекшим Африку, произошло необычайное смешение. Здесь образовалась раса, из которой впоследствии вышел еврейский народ. И судьба этой расы была совершенно особой. Среди людей, долженствовавших стать еврейским народом, проявлялось одновременно астральное и эфирное ясновидение (мы видели, что такое ясновидение сохранили некоторые народы в деградирующей, темной форме), - последняя фаза ясновидения; но действовало это ясновидение совершенно особым внутренним образом.
Это ясновидение сохранилось у евреев не в виде внешнего, низшего остатка древнего ясновидения, а проявлялось в них как организующая сила внутри самого их тела. И эта сила, при проявлении вовне становившаяся деградировавшим ясновидением, потому что она оставалась на одном и том же уровне, не развиваясь дальше, и проникнувшаяся поэтому ариманическими силами, - эволюционировала совершенно закономерным образом, когда она стала активной силой, действующей в человеческом организме. Итак, у евреев эта сила не проявлялась как выродившееся ясновидение; она внедрилась в организм, продолжая, таким образом, сознательно совершенствоваться. Все то, что подверглось вырождению у туранцев, стало у евреев действенной силой, фактором эволюции. Таким образом, из поколения в поколение в физических свойствах, передававшихся в евреях через кровь, действовала сила, время которой, - в ее проявлениях вовне, - завершилось и которая переключилась в другой план и нашла свое истинное место.
Все, что давало атлантам возможность погружаться взором в пространства и области духа, все, что выродилось у туранцев, - все это стало действенным фактором внутренней жизни малочисленного еврейского народа. То, что в эпоху Атлантиды было духовной и божественной природой, превратилось в жизненную силу, - в силу, образующую органы, преображающую тело и в самой крови еврейского народа пробуждающую божественное внутреннее сознание. Все, что видел атлант, направляя ясновидческий взор в различных направлениях в пространство, возродилось и стало в еврейском народе органическим сознанием, сознанием Иеговы, Ягве, божественным сознанием внутренней жизни. Этот народ через кровь снова обрел Бога, наполняющего пространство; он чувствовал себя пронизанным, пропитанным Богом, наполнявшим Вселенную; он знал, что этот Бог живет в нем, проявляясь в нем вплоть до пульсации крови.
Сравнивая туранцев уже не с иранцами, как мы это делали вчера, а с евреями, мы видим, что сила, вырождавшаяся у первых, продолжала развиваться на благоприятной почве в крови еврейского народа. Все, что атланты провидели вовне, возрождалось в форме внутреннего сознания, сосредоточившегося в одном имени: Ягве. Эта сила была сконцентрирована как бы в одной точке, в одном центре божественного сознания; Бог, являвший себя ясновидящим атлантам во всем сущем вовне, жил в крови, передававшейся через потомство Авраама, Исаака, Иакова. Он жил невидимо, но ощутимо в крови поколений, судьбы которых Он направлял.
Итак, то, что было внешним, стало внутренним; оно перестало быть видимым, но стало переживаемым. И отныне это уже называлось больше не разными именами, но одним именем: "Я есмь тот, кто Я есмь". Атлант видел Бога во Вселенной - во всем, что не было самим Богом, тогда как еврей воспринимал Бога в себе самом, в своем глубочайшем внутреннем существе, в своем "я"; это восприятие Бога проникало вплоть до крови, текущей в жилах поколений. Отныне великий космический Бог стал Богом евреев, - Богом Авраама, Исаака и Иакова. Так возник этот народ, особую миссию которого мы будем изучать завтра. Сегодня нам удалось лишь эскизно набросать особую организацию крови этого народа, в котором сконцентрировалось все, что воздействовало на человека в атлантические времена. Завтра мы увидим, какие глубочайшие тайны смогли благодаря этому осуществиться, и познакомимся с природой народа, в котором Заратустра должен был найти тело, способное стать Существом, именуемым нами Иисусом из Назарета.
См. также:
- Рудольф Штайнер. Евангелие от Матфея. 1-я лекция, часть 1
- Рудольф Штайнер. Евангелие от Матфея. 1-я лекция, часть 2
- Рудольф Штайнер. Евангелие от Матфея. 2-я лекция, часть 1
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграмм: http://telegram.me/podosokorsky